История неудавшего «переворота»
В конце апреля 2014 года Евгений Касперский ненадолго появился в своем столичном офисе на Ленинградском шоссе. У главы «Лаборатории Касперского» был, как всегда, плотный график: в январе он открывал новый офис в Лондоне, потом был в Давосе на Всемирном экономическом форуме, в феврале — в Доминикане, Бразилии и Чили, а в в марте — Риме и Ганновере. В Москве же Касперского ждало важное, но крайне неприятное дело: ему предстояло уволить своего преемника, 36-летнего технического директора и члена Управляющего совета «Лаборатории» Николая Гребенникова.
Когда Гребенников появился на пороге прозрачного кабинета-«аквариума» с табличкой «Eugene’s Escape», Касперский, сидя за столом, нервно крутил в руках авторучку. «Ты предал компанию, — вспоминает его слова Гребенников. — А у революционеров два пути: либо трон, либо Сибирь. Вы идете в Сибирь!» В тот же день Касперский объявил топ-менеджерам об уходе технического директора, проработавшего в компании 11 лет. Практически одновременно с Гребенниковым «Лабораторию» покинули шесть российских и иностранных менеджеров, которые, как считал владелец, «готовили переворот» — пытались взять управление компанией на себя.
Нераскрывшийся «парашют»
Чуть больше года спустя, 5 июня 2015 года, Гребенников вышел из зала Головинского районного суда Москвы, вчистую проиграв иск к «Лаборатории Касперского». Бывший технический директор пытался добиться от компании выплаты компенсации в 17,7 млн рублей, но суд встал на сторону его бывшего работодателя.
Гребенников потерял не только деньги, но и новую работу в Сбербанке, где он полгода был советником первого заместителя председателя правления Сбербанка Льва Хасиса по кибербезопасности — в разгар процесса с Касперским в банке с ним не продлили контракт.
Сейчас Гребенников решил прекратить юридические споры с «Лабораторией» и написал Евгению Касперскому и топ-менеджерам компании письмо, полное искреннего раскаяния: «Я не хотел кого-то «побеждать», но хотел «выжить» в условиях конфронтации, которая мне рисовалась, и я пошел на сделку с совестью, решив, что на войне как на войне. Но войны, видимо, не было». Ни Касперский, ни его заместители на это письмо не ответили.
Гребенников пришел работать в«Лабораторию» в 2003 году системным аналитиком и довольно быстро сделал карьеру. «Коля – способный и очень энергичный. Кроме быстрого ума и хороших технических знаний у него вскрылись довольно неплохие менеджерские способности», — вспоминает бывший генеральный директор«Лаборатории» Наталья Касперская. По ее словам, уже в 2006 году под фактическим руководством Гребенникова департамент инновационных технологий (ДИТ) выдал несколько серьезных разработок (формальным главой департамента в тот момент был сам Касперский). «Я думала, что года через три-четыре он смог бы стать отличным техническим директором. Однако он стал им гораздо быстрее», — замечает Касперская.
В 2007 году после ссоры с Евгением Касперским Наталья покинула пост гендиректора, в качестве компенсации ей было предложено кресло председателя совета директоров и контрольный пакет акций дочерней компании InfoWatch. Касперский сам стал управлять компанией, Гребенников был сразу назначен директором ДИТ, а еще через год стал техническим директором всей компании.
К началу 2009 года технический департамент, который образовался в результате слияния ДИТ и департамента разработки продуктов, насчитывал 640 человек. Гребенникову тогда было около 30 лет. «Я думаю, такой стремительный взлет – серьезное испытание для любого человека», – считает Касперская. — «Подобный взлет порождает уверенность в своем всемогуществе, результатом которой в данном случае стало то, что Николай решил: если он такой классный технарь, то и с бизнесом разберется».
Операция «преемник»
Летом 2013 года на инновационном саммите в Праге Касперский, по словам Гребенникова, публично представил его как своего преемника на посту CEO. Основатель «Лаборатории» много времени проводил в деловых поездках и путешествиях, возникла необходимость передать оперативное управление надежному человеку. В разные годы таким людьми были Наталья Касперская, позже – Евгений Буякин (исполнительный директор, покинул компанию в декабре 2011 года).
«У меня появилось ощущение, что Женя [Касперский] меня продвигает», — вспоминает Гребенников. – «Он говорил, что c R&D у нас все здорово, но мне еще надо набраться бизнес-опыта». Глава «Лаборатории» официального представления не помнит, но подтверждает, что «очень многие в компании, включая самого Николая, понимали, что теоретически он был одним из самых перспективных кандидатов на мою должность в будущем».
К концу 2013 года «Лаборатория Касперского» входила в четверку крупнейших антивирусных компаний мира: ее антивирус защищал более 300 млн пользователей в 200 странах мира. В штате было 2800 человек, офисы располагались в 30 странах мира, выручка по итогам 2013 года — $667 млн.
Однако проблем было не меньше: рост выручки замедлялся катастрофическими темпами — с 40% в 2009 году до 6% в 2013-м, продажи почти не росли. Приход первого стороннего инвестора (американский фонд General Atlantic в 2011 году стал владельцем 18,7% акций «Лаборатории Касперского») обернулся денежными потерями — через год компания выкупала свои акции обратно.
«Компания была не настолько эффективна, как могла», — замечает Гребенников. – «Наша партнерская сеть умела продавать только антивирус и не умела продавать более сложные вещи. Попытки обсуждения крайне низкой маржинальности и серьезных шагов для выхода в корпоративный сегмент рынка уходили в песок». Между тем планы были амбициозными: по итогам 2014 года«Лаборатория» рассчитывала получить выручку в $1 млрд. (по факту вышло — $711 млн).
Гребенников вспоминает, что Касперский по собственной инициативе добавил ему, помимо функций R&D, управление всем мобильным направлением. Кроме того, технический директор сам попросил передать давно продвигаемое им направление защиты от мошенничества (Касперский замечает, что решение принималось коллегиально на совете директоров).
Расширение полномочий технического директора не могло не вызвать недовольство коммерческого директора Гарри Кондакова, которое со временем, по мнению Гребенникова, вылилось в противостояние разработчиков и продавцов. Касперский не видит в этом трагедии: противостояние разработчиков и продавцов – это ежедневная реальность любой технологической компании.«Это сложное взаимодействие, и найти баланс – это очень сложная управленческая задача, потому что в конечном счете надо совместить почти противоположные интересы», — замечает он.
Кондакова поддерживал исполнительный директор Андрей Тихонов и глава юридического департамента Игорь Чекунов. «Возможно, им не нравилось, что мои полномочия расширялись, не хотели видеть меня на позиции генерального директора», — полагает Гребенников. Для него это были опытные и опасные противники. Чекунов является для Касперского не просто юристом, который«умеет выигрывать суды». Бывший сотрудник милиции Чекунов курирует в компании отдел расследования компьютерных инцидентов, личную безопасность Касперского (сыграл большую роль в освобождении его похищенного сына), отвечает за взаимодействие с МВД, ФСБ.
К концу 2013 года отношения между Касперским и Гребенниковым кардинально поменялись. Произошло несколько инцидентов, ответственность за которые легла на технического директора. «Раньше мы с Евгением всегда спорили, обсуждали, а тут он будто перестал меня слышать, говорил, что мы думаем только о бонусах», — вспоминает Гребенников. – «Женя стал складывать все проблемы в копилку, казалось, кто-то его подогревает». На письма Гребенникова Касперский не отвечал, попытка наладить отношения с Гарри Кондаковым не принесла результатов.
В тот момент попавшему в опалу Гребенникову на помощь пришли двое — управляющий директор «Лаборатории» по странам Азиатско-Тихоокеанского региона Гарри Ченг и Стив Оренберг, управляющий директор по странам Северной и Южной Америки. Уроженец Гонконга Гарри Ченг, по словам бывшего сотрудника «Лаборатории» Рустема Хайретдинова, — очень мощный лоббист со связями не только в Китае, но и во всей Юго-Восточной Азии. Ченг на вопросы Forbes не ответил.
В январе, за два дня до поездки в Давос Гребенников прилетел к Ченгу в Китай. Он подтвердил техническому директору, что его хотят убрать из компании, сказав, что он как кость в горле — в том смысле, что водку не пьет, в баню не ходит. Такого же мнения придерживался и Оренберг. К тому же у обоих не складывались отношения с Кондаковым и были свои предложения по оптимизации работы компании. Так родилась идея рассказать Касперскому о проблемах компании и предложить план развития «Лаборатории» до 2020 года в виде презентации. Встречу решили провести через месяц, в феврале 2014 года, в Доминикане.
29-й слайд
Отель Hard Rock, Пунта-Кана. «Вокруг жара, океан шумит, пальмы шелестят, солнце обжигает. Но мы не обращаем внимания на погодные невзгоды. Мы трудимся!» – написал в своем посте от 13 февраля 2014 года Евгений Касперский. Здесь, на самом краю доминиканского «курортного рая» «Лаборатория Касперского» проводила конференцию для IT- аналитиков, Северо-Американскую партнерскую конференцию и глобальный съезд экспертов по безопасности (SAS). В один из дней саммита Гребенников пригласил Касперского зайти в номер отеля.
«Женя вошел в комнату и сразу напрягся», — вспоминает Гребенников.
Внутри Касперского ждали восемь человек: кроме технического директора там были Ченг, Оренберг, руководитель по корпоративному маркетингу в миланском офисе Джон Малатеста и еще несколько менеджеров — члены управляющего совета компании.
Участники встречи заранее разработали план презентации, но все пошло не так.«Касперский все воспринимал в штыки, наши предложения он как будто пропустил мимо ушей», — вспоминает Гребенников. Последним в презентации шел 29-й слайд, где была изображена обновленная структура команды топ-менеджеров, которая готова была взяться за реализацию плана. Вводилась позиция исполнительного директора (COO), которую занимал Гребенников, остальные топ-менеджеры входили в его подчинение, за исключением Чекунова. Касперский оставался CEO, президентом, председателем совета директоров и совладельцем.
В новой схеме менялись позиции двух людей: исполнительного директора Андрея Тихонова делали советником, а Гарри Кондакова убирали с позиции руководителя продаж (Гребенников говорит, что оба сейла – Оренберг и Ченг — были категорически не готовы работать с Кондаковым на позиции руководителя продаж в Европе, Ближнем Востоке и Африке), упраздняя должность глобального руководителя по продажам. «Это не звучало как ультиматум, это было предложение. Евгений много летал, а схема с COO хорошо работала и была комфортна для него во времена Евгения Буякина, именно этот вариант мы и предложили», — уверяет Гребенников.
Вставлять или нет данный слайд в презентацию, участники встречи обсуждали вплоть до последнего момента. Но решили, что «на войне как на войне: не выстрелишь ты, выстрелят в тебя». Так получилось, что презентация оказалась самострелом. Касперский остался наедине с Ченгом и Оренбергом и сказал, что намерен уволить Гребенникова. «Через два дня мы встретились на вечеринке, Женя меня приобнял и сказал: что ж вы за ерунду придумали, революционеры», — говорит Гребенников. Но Ченг и Гребенников, беседовавшие с Касперским после презентации, были уверены, что «Каспер отошел». Однако это было не так.
Из восьми человек, принимавших участие в презентации, шестеро вынуждены были покинуть компанию: Гребенников, Ченг, Оренберг, Малатеста и двое российских менеджеров.
«Гребенникова вынес Чекунов, а с ним и еще пяток восходящих звезд», — уверяет один из бывших сотрудников компании. Гребенников с такой оценкой сейчас не согласен: «Роль Чекунова сильно демонизирована. В последние месяцы я благодарен Игорю за поддержку в крайне сложный период жизни».
Сам глава «Лаборатории» подтверждает: конфликт исчерпан. «Самая главная моя к ним претензия – это к тому, в какой форме они это сделали», — заявил Forbes Касперский. – «Я допускаю, что у них могла быть и вполне хорошая и честная мотивация что-то поменять в жизни компании к лучшему, но средства они выбрали совершенно неприемлемые».
Советник по кибербезопасности
После ухода из «Лаборатории» Гребенников несколько месяцев приходил в себя.«Была полная апатия. Думал, жизнь кончилась», — признается бывший технический директор. Но в сентябре 2014 года его пригласили на работу в Сбербанк советником Льва Хасиса по кибербезопасности. Через полгода Гребенников возглавил дочернюю компанию банка, которая занималась защитой банкоматов. «Мы продвигали идею, что компания может стать подрядчиком и по некоторым проектам защиты от мошенничества (кроссканальный AntiFraud)», — вспоминает Гребенников. Идея нашла поддержку у руководства, уже был подсчитан примерный бюджет, защитили его на конкурсной комиссии.
Параллельно бывший технический директор пытался урегулировать свои финансовые вопросы с «Лабораторией Касперского» – по соглашению сторон до конца декабря 2014 года Гребенников должен был получить 17,7 млн рублей компенсации, но этих денег так и не увидел.
Юристы компании утверждали, что, перейдя на работу в Сбербанк, Гребенников нарушил пункт соглашения о нераспространении конфиденциальной информации — речь идет о презентации бизнес-планов по проблемам кибербезопасности.
В марте 2015 года срочный контракт в Сбербанке с Гребенниковым не был перезаключен. Источник уверяет, что Гребенникова убрали из Сбербанка не без вмешательства топ-менеджеров из «Лаборатории Касперского». «Мы совершенно точно ничем ему не угрожали, — замечает Касперский. – Мы рекомендовали Гребенникова как очень хорошего специалиста и дали ему хорошую характеристику в Сбербанк. Я не знаю всех подробностей, почему он оттуда ушел». В Сбербанке Forbes подтвердили, что между банком и Гребенниковым действовал срочный трудовой договор, который предусматривал выполнение определенной работы в ограниченные сроки. «Все обязательства по данному трудовому договору были выполнены сторонами в полном объеме. Необходимость в продолжении дальнейшего сотрудничества между сторонами отсутствовала», — сообщила Forbes представитель Сбербанка Полина Тризонова.
В июне Гребенников проиграл иск к «Лаборатории Касперского» в суде первой инстанции, но подавать апелляцию не намерен. В интервью с Forbes он просит не искать конспирологической подоплеки в происходивших событиях, подчеркивая, что было лишь две причины его выступления в Пунта-Кане: желание оптимизировать работу «Лаборатории» и страх потерять то, что построил за 11 лет.
«Опыт его увольнения из «Лаборатории Касперского» ему чрезвычайно полезен», — считает Наталья Касперская. – «Да, это больно, но зато отрезвляет и заставляет спокойнее оценить свои возможности. У меня тоже был огромный шок после разрыва с «Лабораторией». Зато сейчас я веду самостоятельный и довольно успешный бизнес». Гребенников сейчас занят разработкой мобильной игры — и уверяет, что проект затянул его с головой.
Павел Седаков, Дмитрий Филонов
Фото: tjournal.ru
По информации: forbes.ru
