Органы опеки могли и должны были это предотвратить!
Что случилось на днях в Нижнем Новгороде, тоже наверняка все в курсе. Отец семейства, состоящий на учете у психиатров с диагнозом “шизофрения”, убил все свое семейство – шестерых детей, беременную жену и мать.
Что конкретно подвигло убийцу на преступление – голоса в голове или что-то другое – разберутся следователи и психиатры.
А я скажу здесь пару слов о работе государственных структур.
Об органах опеки –
То, что органы опеки могли и должны были предотвратить данную трагедию – это уже практически официальная позиция следственных органов и совета по правам человека при президенте.
На одного из нижегородских чиновников уже заведено уголовное дело по статье “Халатность”.
О проблемах в семье было известно давно. Оснований для того, чтобы поставить семью Беловых на особый контроль, было хоть отбавляй. Тут и два судебных процесса и психическое здоровье (вернее нездоровье) главы семейства и посещение церкви “Адвентистов 7-го дня”.
Правда Павел Астахов (уполномоченный по правам ребенка) посетовал, что сотрудников в органах опеки очень мало, на одного сотрудника приходится несколько тысяч детей, уследить за всеми просто невозможно.
В каком-то другом случае с Астаховым можно было бы согласиться, но только не сейчас.
Многодетные семьи в современной России – не такое уж распространенное явление. Это сто лет назад в каждой семье было пять своих и пять приемных, а сейчас больше трех уже редкость. А тут шестеро!
И семей, где отец состоит на учете у психиатра – тоже не стопятьсот.
А многодетных семей с отцом, состоящим на учете – вообще единицы.
Поэтому в данном конкретном случае органы опеки просто обязаны были держать семью в “зоне особого внимания”. Тем более, что не за один день Белов на учет к психиатру попал и шесть детей нарожал тоже не за раз. Время было.
Халатность налицо и следственный комитет, возбудивший дело против одного из нижегородских чиновников, здесь совершенно прав.
Но!
Не может быть такого, чтобы все дело было в халатности одного чиновника.
Вряд ли тот чиновник, на которого завели дело, ходил по всей “опеке” и говорил “не надо проверять Белова, не надо проверять Белова”. Точно так же сомневаюсь, что он ходил и говорил “не надо работать вообще, не надо работать вообще”.
Да, начальник плохо контролировал работу подчиненных, халатно отнесся к своим обязанностям. Но где были его заместители, где были начальники отделов, где были рядовые сотрудники?
Все взяли пример с начальника, который на работе целыми днями пасьянс раскладывал или вообще неделями на службе не появлялся?
Если взяли дурной пример – тоже должны отвечать.
У нас сплошь и рядом возникает одна и та же ситуация: начальник не спрашивает, вот и хорошо, можно расслабиться. А если что случится – мы не виноваты, нам начальник не сказал, с нас начальник не спросил.
И начальник отдела так же – если с него вышестоящий начальник не спросит, тоже ничего делать не будет. Пока гром не грянет.
В результате, пока начальник изо дня в день спрашивает, что-то делается.
Как только начальник спрашивать перестал – все останавливается. А начальники тоже не могут каждый день со всех спрашивать, банально времени не хватит проверять добросовестное выполнение всех обязанностей всеми подчинанными. В каждую щель не залезешь, каждую вошь не проверишь.
Нового начальника отдела назначили – он месяц покрутился, а потом устал за всеми по пятам ходить и дело остановилось.
Начальник департамента тоже месяц покрутился, устал, плюнул – департамент остановился.
Президент приехал – все начали крутиться, уехал – все остановилось.
Более-менее работа идет там, где существует некая критическая масса сотрудников и начальства, обладающих элементарными понятиями о службе, долге и ответственности.
Там, где набралась критическая масса ответственных и порядочных служащих с начальством – там работа идет, а где ее не набралось – все постепенно останавливается.
Так что дело не в одном начальнике, который проявил халатность. Если бы все работали и только одни начальник халтурил, то проблемы не возникло бы. Или возникла бы, но совершенно иная, в виде сложных отношений между шефом-халтурщиком и добросовестными сотрудниками.
Поэтому спрашивать надо со всего департамента.
И с начальства того чиновника, на которого завели уголовное дело, тоже нужно спросить. Ведь кто-то назначил халтурщика на должность.
И вот когда у нас будут спрашивать не с одного “крайнего”, а со всех, как вверх, так и вниз по иерархии, тогда что-то в стране изменится.
А пока дела заводят на одного-двух “крайних”, причем не обязательно самых виновных, порой просто находят козлов отпущения, на кого удобнее свалить всю ответственность – ничего хорошего не будет. Одного осудили, все остальные с облегчением выдохнули, перекрестились, на месяц-другой включились в работу под впечатлением от случившегося, а потом – снова все останавливается.
И никакого идеологического импульса в стране тоже нет.
Советские лозунги сейчас смотрятся несколько комично, но ведь они в свое время давали определенный импульс обществу. Давили на сознательность. У кого-то, конечно, в одно ухо лозунг влетал и в другое вылетал, но ведь кто-то воспринимал всерьез. И если каждый десятый воспринял всерьез – значит уже десять миллионов человек начали более ответственно относиться к своей работе, не дожидаясь, когда начальник лично придет и начнет их проверять.
Так что, может быть не все в СССР было так плохо и глупо, как сейчас кажется некоторым?
И о полиции –
Участковому тоже следовало знать, как обстоят дела в семье Беловых. На участке наверное тоже не так много многодетных семей с отцом-шизофреником.
И участковый скорее всего даже знал о проблемах в семье, но видимо понадеялся на органы опеки, их же это больше касается.
Получается, что полиция и опека не страховали друг друга, а наоборот, переложили друг на друга ответственность. Опека понадеялась на полицию, полиция понадеялась на опеку. В результате совместного бездействия получили восемь трупов.
И еще не забываем, что полиция у нас недавно была сокращена на 100 тысяч сотрудников, то есть на 10% состава.
Конечно, сокращение произошло недавно, вряд ли оно имеет прямое отношение к случившейся трагедии, но все равно, хорошего мало.
И если кто-то думает, что полиция работает плохо, поэтому сокращение ей уже не повредит – очень ошибается. К ранее существовавшим проблемам добавится еще одна – повышенная загруженность сотрудников. Это значит, еще дольше придется ждать наряд полиции на вызов, а участковые будут совершать обход проблемных семей еще реже.
И про задержание Белова –
При задержании преступник оказал сопротивление и был ранен. К счастью, не смертельно. К счастью – это потому, что преступника надо судить, а не убивать при задержании. Акт правосудия важен для укрепления правопорядка. И вообще, разобраться в деталях случившегося тоже важно, чтобы понять, как все произошло, может быть это позволит предотвратить другое подобное преступление в будущем.
Учитывая это, возникает вопрос: почему при задержании сотрудники полиции открыли огонь на поражение? Ведь могли застрелить подозреваемого насмерть.
Подозреваемый был вооружен – это понятно. Но он был вооружен ножом, а не огнестрельным оружием. А задерживал его спецназ, так во всяком случае пишут в СМИ. Немного странный спецназ – не смог задержать одного преступника, вооруженного ножом, не применяя табельное оружие.
Кстати, для нейтрализации преступников существуют такие средства как травматическое оружие, электрошок, слезоточивый газ и светошумовые гранаты.
Ведь знали, кого отправляются задерживать. Знали, что преступник может быть вооружен холодным оружием.
Плохо подготовились?
Или Белов действительно так неожиданно выскочил из засады, что спецназ начал рефлекторно отстреливаться?
В общем, государственные службы проявили себя в деле Белова не с лучшей стороны.
“Опека” не уследила за отцом-шизофреником в многодетной семье, причем не следили на протяжении нескольких лет. Участковый тоже не проявил должной бдительности, не подстраховал опеку и не стимулировал ее заняться проблемной семьей.
Но хорошо хотя бы то, что быстро задержали.
И что в итоге взяли живым.
Правда показания Белова будут представлять скорее академический интерес. Вряд ли от его показаний что-то существенным образом изменится в работе опеки и полиции, вряд ли изменится принцип спроса с чиновников, вряд ли опека и полиция после этого дела начнут работать эффективней.
Видимо нашему государству нужно нечто большее, чем шесть убитых детей, чтобы сделать по-настоящему важные выводы и начать всерьез работать над собой.
Фото: news.mail.ru
По информации: amfora.livejournal.com
