Историк Арсен Мартиросян выясняет, начертал ли Сталин матерную резолюцию на донесении разведки?
Общественную психологию, а по-простому – психологию обывателя – мошенники от Истории прекрасно знали и знают. Прежде всего то, что, во-первых, в обстановке непрекращающихся особо злобных критических нападок на Сталина обыватель все «схавает». А, во-вторых, обыватель смотрит, прежде всего, на обертку, в данном случае на громкое название – Архив Президента РФ! Да и другой расчет у них был тоже верный – все, что связано со Сталиным, интересует буквально всех. И разве посетит головы обывателей простенькая мысль о том, что высокое название и статус учреждения не есть 100% гарантия того, что это не фальшивка. Между тем, А.Н. Яковлев, под патронажем фонда которого и стряпалась «Малиновка», до самой своей смерти имел прямой контроль над архивами России. Но кто сейчас помнит об этом.
В связи с этим не могу не сказать беснующемуся «специалисту по левой ноздре» следующее: если уж хочешь «блеснуть» знанием первоисточников, то изволь показывать самого первого, кто сказал об этом. Тогда все встанет на свои места. Правда, если в голове не антисталинские вопилки и опилки, а самые нормальные 14 млрд серых клеток, что образуют мозг человека, который есть хомо сапиенс.
В-третьих, не следовало бесноватому ссылаться и на такого «первооткрывателя архивных Америк», как С.В.Мироненко. Потому как это запредельно дурной тон. Как доктор исторических наук он крайне не профессионален, потому, что на пустом месте постоянно, но, подчеркиваю, сознательно, умышленно городит всякую, политически крайне ангажированную чертовщину вперемежку с бесовщиной, которая всякий раз вызывает крайне резкое отторжение в обществе и только либеральные мерзавцы его все время цитируют. Потому как он им мил своим зоологическим антисталинизмом. Тому, кто хочет более глубоко понять, что это за тип – Сергей Владимирович Мироненко – рекомендую прекрасную статью одного из самых блестящих писателей и публицистов – Владимира Бушина – «Пустили козла в огород», которая была опубликована в № 36 с.г. газеты «Завтра». Кстати говоря, уважаемый В.Бушин от души прошелся и по упомянутому интервью Мироненко.
Да и что Мироненко сказал тогда?! Всего лишь повторил то, что было опубликовано еще 25 лет назад!? Для бесноватых «специалистов по левой ноздре» это, «естественно», открытие, если не вообще сенсационное открытие – как же иначе! Вот только невежды – они и в Государственном архиве, и в Интернете невежды. Потому что до «Малиновки» и уж тем более за четверть века до Мироненко содержание этого документа было опубликован в упоминавшемся выше журнале «Известия ЦК КПСС».
Публикация в сборнике «Секреты Гитлера на столе у Сталина» копий архивных документов официальными государственными органами в лице ФСБ и СВР, тем более в содружестве с «Мосгорархивом» для злобно беснующихся «специалистов по левой ноздре» никакого значения не имеет. Потому как там матерной резолюции нет. Зато напыщенная, но откровенно пустопорожняя болтовня какого-то Мироненко значение имеет. Да еще и с кем в купе? С «Малиновкой», изданной Фондом Демократия под патронажем ярого врага СССР и России пресловутого колченого Геббельса ЦК ПСС, «прораба перестройки», а на самом деле злостного разрушителя СССР – А.Н. Яковлева. Вот уж Истина в конечной Инстанции, так Истина! Так далеко даже Наполеон из палаты № 6 не заходил!
Кстати говоря, составители сборника «Секреты Гитлера на столе у Сталина» поступили мудро – наряду с указанием архивных координат в ЦА ФСБ, они указали также и журнал «Известия ЦК ПСС», чего нет ни в «Малиновке», ни тем более не прозвучало в интервью Мироненко. Но приводить резолюцию не стали. Потому что ни в ФСБ, ни в СВР никаких данных об этой резолюции нет.
Величайший острослов ХХ века – Бернард Шоу – как-то сказал, что «узкая специализация в широком смысле слова приводит к широкой идиотизации в узком смысле слова». Вот то-то и оно, что узкая специализация особо злобно беснующихся «специалистов по левой ноздре» на зоологическом антисталинизме сыграла с ними очень злую шутку, лишив их, по сути дела, звания хомо сапиенс.
Ведь в реальности-то Сталин не только поверил и предпринял собственные меры для проверки поступающей к нему и становившейся все более тревожной разведывательной информации, о чем уже было сказано выше, но и предпринял и иные шаги, по дипломатической линии. Много лет спустя после войны историки узнали о следующем. 20 июня 1941 года в дневнике начальника генерального штаба сухопутных войск Германии, генерала Ф. Гальдера появилась запись о предпринятой высшим советским руководством попытке направить Молотова в Берлин со срочным визитом известно: «Молотов хотел 18.6. говорить с фюрером». Желающим проверить сообщаю: Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 2. М., 1969, с. 579. Кстати говоря, и в последнем более полном издании его дневника то же самое.
На это предложение Молотова (Сталина) последовал немедленный отказ немецкой стороны. А статс-секретарь МИД Германии Вайцзеккер записал 18 июня 1941 г. в своем дневнике: «Главная политическая забота, которая имеет место здесь (то есть в Берлине – А.М.) – не дать Сталину возможности с помощью какого-нибудь любезного жеста спутать нам в последний момент все карты». Желающим проверить сообщаю: Die Weizsacker-Papiere 1933—1950 / Hrsg. Von L.E.Hill. Frankfurt a. M., etc, 1974. S. 260.
Более того. Стремясь сохранить мир, высшее советское руководство предприняло вторую попытку направить Молотова со срочным визитом в Берлин. Очевидно это произошло 20 июня. Очевидно – потому, что запись на эту тему содержится в дневнике Геббельса. Она датирована 21 июня и о предложении советского правительства в ней говорится как о событии вчерашнего дня. То есть о событии, имевшем место 20 июня. Желающим проверить сообщаю: данные приведены по – Вишлёв О.В. Накануне 22 июня 1941 года. М., 2001, 152-153 со ссылкой на немецкие архивы. Эта попытка также встретила немедленный отказ.
Ну, и что теперь скажете, бесноватые «специалисты по левой ноздре»? Поверил Сталин тревожной разведывательной информации или нет?!
Короче говоря, если к вопросу подходить спокойно, без антисталинского психоза пациентов Канатчиковой дачи и уж тем более без пустопорожних и безмозглых витийств, Сталин абсолютно верно и адекватно ситуации отреагировал на очередное тревожное сообщение разведки. И в целом на весь массив уже поступивший к тому моменту столь же тревожной разведывательной информации. С какой стати, в таком случае, он должен был черкать матерную резолюцию?! «Специалистов по левой ноздре» с их бесновато злобными комментариями прошу не беспокоиться с ответом. И без них все понятно.
И чтобы завершить «разбор полетов» в этом аспекте напомню, что воспоминания Фитина были сделаны в разведке до его кончины – Фитин не был публичным лицом, к тому же в те годы о нем и упоминать-то было нельзя. А то, что его воспоминания достоверны, хотя бы частично свидетельствуют меры, предпринятые им во исполнение указания Сталина. На Лубянке составили ныне хорошо известный историкам «Календарь сообщений» с указанием источников, краткого содержания их информаций и времени их поступления. Кстати говоря, то же самое было сделано и в военной разведке. Сталину эти «календари» не докладывались, ибо работа над ними была завершена к 21 июня, а ранним утром следующего дня началась война. И уже никакие «календари» были не нужны.
Но вернемся к нашей основной теме. В чем из приведенного выше со слов предвоенного начальника разведки НКГБ СССР П.М. Фитина следует усматривать хотя бы тень намека на матерную резолюцию Сталина?! При этом имейте в виду, что опубликовавшая это в 1988 г. газета «Правда» еще жестко контролировалась ЦК КПСС, кстати говоря, все тем же А.Н.Яковлевым. Тем не менее, что написал Фитин, то и опубликовали. Материал-то был получен из КГБ СССР, и изменять каким-либо способом было невозможно. Как видите, в воспоминаниях Фитина нет даже иллюзорной тени намека на матерную резолюцию! А ведь могли напечатать, что угодно. Ан-нет, не смогли.
Абсолютно идентичным образом этот же случай описан и в примечаниях к записке № 2279/М от 17.06.1941 г., опубликованных на страницах сборника документов спецслужб под названием «Секреты Гитлера на столе у Сталина», М., 1995 г. И там тоже нет даже иллюзорной тени намека на матерную резолюцию! Еще раз напоминаю, что, во-первых, сборник был подготовлен ФСБ и СВР РФ в содружестве с «Мосгорархивом». Во-вторых, в 1995 г., когда, казалось бы, ничто и никто не смогли бы помешать публикации чего-либо очерняющего Сталина. В-третьих, публикация была осуществлена с прямой ссылкой на архив ЦА ФСБ. Однако никакой матерной резолюции приведено не было. Потому, что ни ФСБ, ни СВР не располагали (кстати говоря, не располагают и в наше время) какими-либо данными о матерной резолюции Сталина. Они дали всего лишь глухую ссылку на «Известия ЦК КПСС». Если бы были уверены, что такое имело место быть, то уж в 1995 году стесняться не стали бы – опубликовали бы.
Тут вот в чем все дело. 17 июня 1941 г. нарком госбезопасности СССР В.Н.Меркулов подписал, как минимум, три экземпляра одного и того же сопроводительного письма, адресованного Сталину, Молотову и Берия, к которым прикладывались три экземпляра «Сообщений из Берлина». А еще три экземпляра остались в самом НКГБ СССР: 4-й экз. – в секретариате НКГБ, 5-й экз. – в секретариате 1-го Управления, 6-й экз. – подшит в дело (чье – точно неизвестно, но, похоже, что в дело, имевшее название «Затея», но это всего лишь предположение автора). Ни на одном из последних трех экземпляров такой резолюции нет, как, впрочем, нет даже хотя бы глухого намека на какую-нибудь раздраженную резолюцию Сталина.
Собственно говоря, именно поэтому и ФСБ, и СВР и не располагают какими-либо данными об этой резолюции. И потому при публикации документа не указывают ее. Только в сборнике «Секреты Гитлера на столе у Сталина» есть ссылка на публикацию в журнале «Известия ЦК КПСС», но без указания на то, что там содержится матерная резолюция. Просто глухая ссылка – и все.
Если бы матерная резолюция действительно имела место тогда, 17 июня 1941 г., то, по крайней мере, о ней сообщили бы составители «Очерков Истории Российской Внешней Разведки». Третий том очерков, где говорится об этом сообщении «Старшины», вышел в свет в 1997 г., но и в этом, вышедшем под редакцией Директора СВР РФ, к сожалению, ныне покойного академика Е.М.Примакова солидном издании также нет даже иллюзорной тени намека на матерную резолюцию. А ведь и тогда никто и ничто не могло помешать публикации матерной резолюции. Ан-нет…
Абсолютно ничего на эту тему нет и в мемуарах, ныне покойной выдающейся советской разведчицы Зои Ивановны Воскресенской (Рыбкиной), которая лично готовила эти сообщения «Старшины» и «Корсиканца» для доклада Сталину. См.: Воскресенская З. Под псевдонимом Ирина: Записки разведчицы. М., 1997. А ведь на опубликованной в сборнике «Агрессия. Рассекреченные документы Службы Внешней Разведки Российской Федерации. 1939-1941» копии анализируемого документа стоит прямое указание: «Исполнитель: Рыбкина. 1 отделение 1 отдел 1 Упр. НКГБ СССР».
Т.е. Рыбкина, как печатавшая сообщение, тоже знала бы о «реакции» Сталина на документ, который именно она и готовила Фитину, который понес к Сталину Меркулов.
В опубликованной в «Красной Звезде» статье говорилось также, что абсолютно ничего на эту тему нет и в мемуарах покойного ее предвоенного начальника в разведке такого же выдающегося аса советской разведки П.А. Судоплатова. Причем нет в двух прижизненных изданиях его мемуаров – «Разведка и Кремль» (М., 1996) и «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930-1950 годы» (М., 1996). Судоплатов, кстати говоря, абсолютно идентично словам Фитина, изложил суть произошедшего в Кремле 17 июня, случайно, что, конечно же, простительно за давностью лет, сдвинув это событие на день ранее – на 16 июня.
Так вот, на самом же деле здесь подвох. Причем двойной. И со стороны автора, и со стороны Судоплатова. Дело в том, что автор умышленно не сообщил о том, что в действительности Судоплатов упомянул о неких грубых пометках на анализируемом документе. Но, и вот в этом «но» все и заключается.
Во-первых, в опубликованных на русском языке только в 1996 году мемуарах Судоплатову удалось так ошибиться с датой, что он указал 16 июня вместо фигурирующей на документе даты 17 июня 1941 года (дата подтверждена публикациями ФСБ и СВР)?! Более того, и, во-вторых, он так лихо ошибся, что назвал этот документ «докладом Меркулова» – а ведь в действительности информация-то была подписана начальником разведки П. М. Фитиным, а Меркулов всего лишь подписал сопроводительное письмо? Какая никакая, но разница есть, к тому же, принципиальная.
Но самое странное, в-третьих: почему-то он ограничился тем, что всего лишь глухо упомянул о неких грубых пометках Сталина. А ведь перед войной он лично курировал германское направление в разведке Лубянки. Следовательно, если имел место факт матерной резолюции, он просто обязан был знать о нем, а уж в 1996 году тем более мог спокойно предать огласке и сам факт и тем более содержание этой резолюции, если, конечно, она имела место быть.
Вопрос «почему» – не случаен. В написании мемуаров Судоплатову помогали его бывшие коллеги-разведчики, включая и последнего руководителя советской внешней разведки, ныне покойного Л.В. Шебаршина. В том числе и предоставили ему возможность освежить свою память с помощью архивных документов, некоторые из которых он привел в своих мемуарах. И, следовательно, у него были все шансы избежать таких, скажем мягко, неточностей. Тем более что и память-то у него была ясная до конца его жизненного пути – достаточно посмотреть документальные фильмы с его участием. И в тех случаях, когда он что-то твердо знал как непосредственный участник тех или иных событий, он так прямо и писал, и говорил, что дело было так-то и так-то. А тут только вскользь скромненько упомянул. Странно, очень странно – лично курировал германское направление в разведке, а о таком сверхжареном, суперсенсационном факте – всего лишь вскользь.
Более того. Странность эта тем более поразительна, если учесть, что вначале его мемуары вышли на Западе и только в 1996 году на русском языке в России. Когда он готовил мемуары, в чем ему помогали его бывшие коллеги, а помочь они могли только в 1991 –максимум в 1992 гг., когда еще были при своих должностях, Судоплатов, как бывший куратор германского направления в разведке, выходит, не знал о матерной резолюции. И, видимо, именно поэтому он и упомянул вскользь о неких грубых пометках Сталина, потому как узнал об этом явно лишь из журнала «Известия ЦК КПСС». Очень трудно иначе расценить поразительную скромность в описании такого события. Еще раз напоминаю, что в тех случаях, когда он что-то твердо знал как непосредственный участник тех или иных событий, он так прямо и писал, и говорил, что дело было так-то и так-то. Да и с памятью, подчеркиваю, несмотря на преклонный возраст, у него было все в порядке.
И даже если он с помощью своих коллег ознакомился всего лишь с хранящейся в архивах копией анализируемого документа, на которой нет никакой матерной резолюции, он вполне мог сослаться на «Известия ЦК КПСС» и воспроизвести эту резолюцию с такой ссылкой. Но он этого не сделал.
Странно еще и потому, что о неких грубых пометках Сталина он вскользь упомянул на стр. 139 своих мемуаров «Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля» (М., 1996), а уже на стр. 140-141 той же самой книги – всего-то на другой стороне страницы! – сообщил совершенно иное: «…Ясно помню последние предвоенные дни. … 16 июня из Кремля вернулись Фитин и Меркулов, народный комиссар госбезопасности – оба чем-то встревоженные. Фитин тут же вызвал меня и Мельникова, своего заместителя по Дальнему Востоку, и сказал, что Хозяин (так между собой мы называли Сталина) нашел его доклад противоречивым и приказал подготовить более убедительное заключение по всей разведывательной информации, касавшейся вопроса о возможном начале войны с Германией».
Ну и где в этом описании, практически точно семантически совпадающем с тем, что написал в свое время Фитин, можно усмотреть намек на матерную резолюцию? То, что информация была противоречива – для этого достаточно беглого взгляда на текст этого сообщения, и с этим спорить не надо. Но если он ясно помнил эти последние предвоенные дни, то каким образом фантастически сенсационный факт о матерной резолюции Сталина мог исчезнуть из его памяти так лихо, что он, противореча сам себе, лишь глухо упомянул только о неких грубых пометках Сталина?!
Можно, конечно, предположить, что ни Меркулов, ни Фитин не рассказали своему подчиненному о матерной резолюции Сталина, а просто сказали, что Сталин остался недоволен представленной информацией и потребовал дополнительной ее проверки. Но в таком случае сразу возникает вопрос – а на чем тогда основано сделанное им глухое упоминание о неких грубых пометках Сталина?
Если он, прямо указывая, что ясно помнит то время, не сообщил о матерной резолюции, тем не менее, глухо и вскользь упомянул о неких грубых пометках Сталина, следовательно, единственный на начало 90-х гг. прошлого века источник, из которого он мог почерпнуть сведения о матерной резолюции был только один. Тот самый апрельский номер 1990 г. журнала «Известия ЦК КПСС». Но Судоплатов, судя по всему, сам не смог припомнить ничего подобного, потому и ограничился – так, на всякий случай – глухим упоминанием о неких грубых пометках Сталина. Знал бы точно – обязательно воспроизвел бы ее.
Об этом же говорит и тот факт, что в мемуарах он указал, что «16 июня из Кремля вернулись Фитин и Меркулов…». Однако Меркулов-то подписал сопроводительный документ 17 июня и, следовательно, 17 июня вместе с Фитиным был в Кремле у Сталина, а вот их визита в Кремль 16 июня не было.
Упоминавшаяся выше советская разведчица Зоя Воскресенская/Рыбкина в связи с этим документом написала в своих мемуарах следующее: «17 июня 1941 года я по последним сообщениям агентов Старшины и Корсиканца с волнением завершила этот документ. Заключительным аккордом в нем прозвучало:
“Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время”.
Подчеркиваю, это было 17 июня 1941 года.
Обзор агентурных данных с приведенным выше выводом начальник разведывательного управления Павел Михайлович Фитин повез лично Хозяину – И. В. Сталину» (мемуары цитируются по Интернету).
Непосредственный исполнитель анализируемого документа четко указывает и даже подчеркивает, что это произошло именно 17 июня 1941 г. и что П.М.Фитин лично повез этот материал Сталину. Но ничего не сообщает о матерной резолюции даже вскользь, даже глухо. Но ведь она видела мемуары Судоплатова, она читала «Известия ЦК КПСС» – та публикация о разведке не могла пройти мимо внимания легендарных зубров советской разведки, к коим она и относилась. Соответственно, верить будем ей, а не злобным брехологическим витийствам бесноватого «специалиста по левой ноздре» и иже с ним, тем более что они ссылаются то на «Малиновку», то на Мироненко. А больше-то, собственно говоря, и не на кого, и не на что…
Наконец, необходимо указать, что не появилась эта «резолюция» даже в изданной в связи с 70-летием начала войны книге «Агрессия. Рассекреченные документы Службы Внешней Разведки Российской Федерации. 1939-1941», Издательство «Рипол классик», Москва, 2011. Страницы 455-457. Составитель сборника – ветеран СВР генерал Л.Ф. Соцков.
Итак, непосредственно соприкасавшиеся с этим событием или имевшие доступ к архивным документам лица не приводят абсолютно ничего, чтобы хоть как-то, хотя бы за уши притянуть да насильно подтвердить или, по меньшей мере, придать хотя бы мало-мальски правдоподобный вид якобы имевшему место случаю с матерной резолюцией. Выбивающееся из этого ряда глухое упоминание Судоплатова о неких грубых пометках Сталина явно навеяно публикацией журнала «Известия ЦК КПСС», но отнюдь не точным знанием факта.
Тогда как объяснить факт матерной резолюции? Ведь она фигурирует практически во всех публикациях и исследованиях о начале войны. Более того, она фактически оглупляет и маргинализирует образ Сталина как выдающегося государственного и политического деятеля. Да, он был очень не простым человеком, государственным и политическим деятелем, действовавшим в крайне не простое, жесткое время, но ведь не настолько же, чтобы письменно материться на донесениях разведки. Короче говоря, как отнестись к этому факту.
Прежде всего, не к факту, а только как к «факту». Потому что это явная фальсификация. Увы, но в России умельцы по подделкам ни в какие времена не переводились. Как, впрочем, и синие карандаши, которыми пользовался Сталин.
Причем тут синие карандаши, если на фотографии отчетливо видна резолюция исполненная зеленым карандашом? А при том, что когда впервые этот документ с матерной резолюцией был выставлен на всеобщее обозрение, а произошло это еще в мае 1995 г. на выставке, развернутой на Поклонной горе по случаю 50-летия Великой Победы, резолюция была исполнена синим карандашом. Автор видел это собственными глазами. И уже тогда автора поразила бросавшаяся в глаза свежесть «резолюции, написанной синим карандашом». Ведь за прошедшие с тех пор 54 года карандашная надпись должна была бы выцвести, как минимум, наполовину. А она выглядела, как только что сделанная и именно синим карандашом.
Теперь же в Интернете появилась фотография, где та же резолюция исполнена зеленым карандашом. Что уже странно, так как Сталин не пользовался зеленым карандашом. Практически всегда он пользовался либо синим, либо красным карандашами. Злобно беснующиеся в своем зоологическом антисталинизме «специалисты по левой ноздре» решили уесть автора статьи, тыкнув ему тем, что нынче, в нашу электронную эпоху, можно в фотошопе сделать что угодно и каким угодно цветом. И даже показали, как это может быть сделано:
И тем самым высекли сами себя как знаменитая унтер- офицерская вдова! Потому как ясно показали нехитрый в наше время прием фальсификации. Ай да молодцы, пациенты Канатчиковой дачи!..
Не могу в этой связи не отметить вновь, что не раз и не два на страницах различных изданий появлялись солидно аргументированные публикации, в которых говорилось о царящих в отечественных военных архивах безобразиях. В них однозначно утверждалось, что любой, кому не лень, может «нарисовать» любую надпись на любом архивном документе! Наиболее вопиющий случай был вскрыт после того, как к ныне покойному депутату Государственной Думы В.И.Илюхину летом 2010 года пришел имярек (по соображениям личной безопасности его имя так и не было раскрыто) из спецслужб. Он-то и поведал не только об этих многочисленных фактах подделок и фальсификаций, особенно предвоенных документов, но и представил большое количество сфальсифицированных документов, а также передал поддельные штампы, печати и оттиски, которыми оформлялись подделки, указав одновременно и на конкретные признаки фальшивок. И даже наглядно продемонстрировал технологию подделок.
Бесноватые «специалисты по левой ноздре» сразу же накинулись на упоминание об этом случае. Мол, все это туфта и почему до сих пор не названо имя этого имярека? В.И. Илюхин точно знал имя, фамилию, должность и место работы этого имярека, потому что встречался с ним. Но назвать его имя он не мог, так как у него не было возможности гарантировать полную безопасность этого человека. Автор статьи лично присутствовал на той пресс-конференции Илюхина в Госдуме, когда он все это говорил и показывал образцы фальшивых документов, печатей и т.п. Проще говоря, лично все это слышал. И, кстати говоря, через помощников Илюхина получил фотокопии ряда фальшивок на военные темы.
Многократно общавшиеся со Сталиным люди однозначно подчеркивали в своих воспоминаниях (например, многолетний министр иностранных дел СССР А.А. Громыко), что Сталина не был склонен прибегать к нецензурным выражениям, тем более в письменной форме. Источник: Громыко А.А. Памятное. Т. 1. М., 1988, с. 199-204, особенно с. 202, 204. Кто не знает, кто такой Громыко, сообщаю, что это многолетний министр иностранных дел СССР, о котором ходило прелестное двустишье: Сношений внешних всех владыко// Андрей Андреевич Громыко.
В связи с этими данными Громыко не могу не отметить еще одно обстоятельство. Все почему-то старательно забывают, что Сталин – грузин. А это весьма важное обстоятельство, ибо, как воспитанному в традициях славного грузинского народа, ему вообще не было присуще матюгаться. Не принято в Закавказье, в частности, в Грузии, матюгаться, тем более с упоминанием матери. И уж тем более в письменном виде. Попробуйте на Кавказе, в частности, в Грузии матюгнуться с упоминание матери, как это делают в Средней полосе России, и, дай-то Бог, если вы отделаетесь только синяками…
Далее, если такая резолюция действительно имела бы место, то, уж поверьте, зоологически люто ненавидевший Сталина Хрущев давным-давно растрезвонил бы о ней. Выдумал же он на пустом месте глупость о том, что-де Сталин руководил войсками по глобусу. А тут, если факт «матерной резолюции» и вправду имел бы место быть, то уж растрезвонил бы всенепременно.
В том, что эта фальшивка впервые «всплыла» в «Известиях ЦК КПСС» во времена печально знаменитой «перестройки» Горбачева, когда упомянутый выше журнал лично курировал пресловутый «прораб перестройки», а в действительности прораб уничтожения СССР А.Н.Яковлев, а широко муссировать ее начали при Ельцине – тоже ничего удивительного нет. От них чего угодно можно было ожидать…
Ознакомившийся с сотнями докладывавшихся Сталину документов разведки и иных ведомств ветеран внешней разведки, видный писатель и исследователь, ныне, увы, покойный Игорь Анатольевич Дамаскин открыто признал, что ни на одном из них он не увидел хулиганских резолюций Иосифа Виссарионовича, да еще и с матерными выражениями.
Один из тех, кто считает уместным бесноваться по любому поводу, соизволил в Интернете бросить автору статьи упрек, что-де: «Тем более призывать в свидетели анонимных людей… всё это идёт в минус Мартиросяну»? Неужели, Зоя Воскресенская, Павел Судоплатов, Павел Фитин, Е.М.Примаков – эти легендарные, выдающие же асы отечественной разведки прошлого и настоящего, чьи имена вписаны золотыми буквами в ее историю – есть анонимы? Побойтесь Бога, бесноватый! А лучше всего, сначала думайте, думайте и еще раз думайте¸ и только потом пишите свои комментарии, желательно сначала подлечившись и изгнав бесов из головы.
Сообщество беснующихся в зоологическим антисталинизме «специалистов по левой ноздре» немало поёрничало и по поводу того, что автор статьи упомянул и о фальсификациях и вбросах фальшивок в архивы.
Отдавая себе отчет в том, что этих обуреваемых всевозможными демонами антисталинизма владельцев шибко кривого ума, который никакой кувалдой уже не выпрямить, а переубедить невозможно, тем не менее, скажу следующее. Раз уж в кои-то веки бесноватые соизволили прочитать столь солидное издание, как уважаемая «Красная Звезда», то не грех бы им знать, что не только История нашей Великой России, но и вся мировая история буквально нафарширована множеством всевозможных фальшивок. От глобальных фальшивок – типа «Дарственной Константина» и «Завещания Петра Великого» (выскажу осторожно-скромную надежду, что хоть краем уха, но бесноватые слышали об этих фальшивках) – до всякой мелочи типа различных устных и письменных высказываний. Например, пресловутой Марии Антуанетте приписывают, что-де в ответ на сообщение о возмущении народа, требующем хлеба, она якобы заявила, что-де «пусть едят пирожные». В действительности она заявила, что пусть едят бриоши, то есть булочки из муки более высокого помола, которые по законам Франции конца XVIII века булочники и пекари обязаны были продавать после того, как закончился хлеб по низким ценам, причем продавать по тем же самым низким ценам. Бриоши «пирожными» не были, и быть ими не могли.
И еще одна иллюстрация. До сих пор по страницам многих исследований о сталинском периоде СССР гуляет утверждение о том, что де Генеральный прокурор СССР Андрей Януарьевич Вышинский изволил утверждать, что-де «признание – царица доказательств». Кстати, это один из главнейших аргументов при нападках на следствие сталинского периода, с помощью которого всех без исключений уголовников, предателей, убийц, насильников и т.п. публику одним росчерком пера перевели в разряд жертв репрессий сталинского режима.
В реальности же Вышинский категорически протестовал против такого подхода при расследовании уголовных дел, в чем легко убедиться, обратившись к его трудам. Они есть в Интернете.
Проще говоря, само по себе существование в природе и наличие в архивах фальшивок не есть что-то необычное. Так что не надо ёрничать на пустом месте – результат будет прямо противоположный тому, на который тщеславно рассчитывают бесноватые. Есть такая старинная китайская пословица – чем выше лезет обезьяна, тем больше она показывает свой голый зад…
Фальсификация Истории, исторических фактов и исторических документов, изготовление откровенных фальшивок или же искусно, но остро целенаправленно перелицованных тонкой ложью оригинальных документов и их вброс в исторический документооборот, организация шумных пропагандистских кампаний по этому поводу и т.п. действия – есть не что иное, как откровенная психоинформационная война. Причем против России она ведется уже более пяти веков. Ныне же против советского проекта и современной России. Причем в планетарных масштабах, с маниакально ожесточенной наглостью и необузданным враньем. И только с целью уничтожения исторической памяти народов России. И если бесноватые «специалисты по левой ноздре» не понимают этого, а их откровенное отрицание этого обстоятельства тому свидетельство, то автору их не жаль. Кривой ум действительно никакой кувалдой не выпрямить.
В связи с тем, что рамках настоящей статьи часты ссылки на сборник «Секреты Гитлера на столе у Сталина» и «Агрессия. Рассекреченные документы Службы Внешней Разведки Российской Федерации. 1939-1941», считаю необходимым указать, что в предисловии каждого из сборников есть специальные оговорки. Так, в сборнике «Секреты Гитлера на столе у Сталина» оговорка (стр. 18) гласит: «Как правило, текст документы воспроизводится полностью. Купюры обозначены отточиями в квадратных скобках. Очевидные погрешности текста (опечатки, пропуски букв) исправлены без оговорок. Восполнения недостающих элементов слов даются в квадратных скобках. Тексты документов печатаются по правилам современной орфографии».
А в сборнике «Агрессия. Рассекреченные документы Службы Внешней Разведки Российской Федерации. 1939-1941» на стр.7 оговорка гласит: «Документы из архива СВР России публикуются без каких-либо изъятий, в том виде, как они отложились в оперативных делах. Если агентурные сообщения и подготовленная на их основе информация государственному руководству в чем-то разнятся, например, по причине некоторых сокращений, то помещены оба текста».
В силу такой оговорки в сборнике «Агрессия. Рассекреченные документы Службы Внешней Разведки Российской Федерации. 1939-1941», публикации копий архивных документов именно в этом сборнике закономерно рассматриваются автором как эталонные.
Соответственно, при внимательном чтении представленных в этом сборнике документов не трудно обратить внимание на то, что к опубликованному в нем и так заинтересовавшему всех документу нет никаких ни сносок, ни примечаний, ни резолюций. К ряду других, опубликованных в этом же сборнике документов, они есть, причем указаны также тексты резолюций и их авторы. Но, подчеркиваю, к рассматриваемому документу за подписью Меркулова от 17 июня 1941 г. никаких сносок, примечаний о каких бы ни было резолюциях нет!
Тогда где же Истина? Была ли, все же, начертана Сталиным матерная резолюция или нет? Ведь в подавляющем большинстве случаев и источников ее нет.
Давайте взглянем на эту резолюцию с другой стороны. «Малиновка», как, впрочем, и бесноватые в Интернете, приводят ее в следующем виде: АП РФ. Ф.З. Оп.50. Д.415. Лл.50-52. Имеется резолюция: “Т[овари]щу Меркулову. Может послать ваш “источник” из штаба герм[анской] авиации к еб-ной матери. Это не “источник”, а дезинформатор. И. Ст[алин]”. Подлинник.
Во-первых, к чему относится слово «подлинник» – к резолюции? Выходит, что так. Потому, что порядочный и хорошо знающий незыблемые правила публикации архивных документов публикатор должен был поставить это слово сразу после указания координат архивного хранения. И только после этого привести резолюцию. Но ведь «Малиновку» стряпали А.Н.Яковлев и его подручные из Фонда демократии. Увы, но эта банда хорошо знала и знает приемы и методы психоинформационной войны. Особенно Яковлев, ибо всей этой мерзости еще в бытность Яковлева послом СССР в Канаде его учил тройной агент – англо-американо-израильских спецслужб – Давид Голдштюкер, который был одним из основных основателей и разработчиков сценария так называемой «пражской весны» 1968 года. Соответственно, они поступили в расчете на психологию обывателя – слово «подлинник» поставили после резолюции. Тем самым ненавязчиво создали впечатление, что подлинник – это именно матерная резолюция. Подвоха никто не замечает до сих пор.
Во-вторых, есть еще одна интересная деталь. Еще в 1990 году на стр. 221 № 4 журнала «Известия ЦК КПСС» был опубликован интересующий всех документ, а в примечаниях к нему от имени редакции журнала указано, что документ был направлен только Сталину и Молотову (третий адресат – Берия – почему-то пропал, а ведь ему один экземпляр как наркому НКВД передать обязаны были и это обязательно указывается на листках ВСЕХ «сопроводиловок» – кому разосланы такие сообщения), а также сам текст резолюции. И вот какая, на первый взгляд, странная мелочь бросается в глаза (и да простится автору, что он анализирует матерное слово – что поделаешь, надо). В тексте примечания упомянутой публикации в «Известиях ЦК КПСС» известный всей России адрес, по которому Сталин якобы послал это сообщение, обозначен как «к е….. матери» (количество точек в отточии после буквы «е» точно такое же, как в журнале «Известия ЦК КПССС», см. фотокопию). Между тем, в тексте резолюции на фотокопии, из-за которой весь сыр-бор, и в «Малиновке» тот же адрес указан более весомо – «к еб – ной матери».
Да, конечно, можно списать на то, что сие мелочь, но ведь и бесноватые «специалисты по левой ноздре» цепляются к каждой мелочи по поводу, но чаще всего без повода. Между тем, это отнюдь не мелочь. И списать на это, или же на то, что в контролировавшейся лично А.Н.Яковлевым редакции «Известий ЦК КПСС» сидели скромники, решившие ограничиться одной буквой «е» с отточием – мол, народ и так поймет – не получится. Ведь главное заключается в том, что если уж приводить резолюцию главы правительства, тем более такого, как Сталин, то именно так как она была написана, без каких-либо изменений, изъятий или поправок. Даже если она и матерная.
И вот еще что. Сталин превосходно грамотно владел русским языком, в чем ему не отказывают даже самые злобные антисталинисты. А в связи с этим вызывает удивление окончание самой матерной фразы из резолюции – ведь если логически и грамотно ее написать, то она должна была заканчиваться вопросительным знаком. Но его-то там нет. Не похоже, что это Сталин писал – ведь он же блестяще знал русский язык. Но если бы было «Можете послать …» – тогда фраза имела бы логический вид. Однако этого же нет, по крайней мере, на анализируемой фотокопии. К слову сказать, поскользнулся на этом и Мироненко – в своем интервью «Коммерсанту» цитирование этой резолюции он начал со слов «можете послать…» (http://www.kommersant.ru/doc/2712788). Уж если цитируешь сенсационную резолюцию главы государства, тем более такого, как Сталин, то будь любезен цитировать ее точно, если она, конечно, имела место быть. Тем более что являешься руководителем Государственного Архива РФ.
В-третьих, каким образом могло получиться столь несуразное, что при публикации разведывательного сообщения в «Известиях ЦК КПСС» прямо под названием документа стоит указание «не позднее 16 июня 1941 года» при условии, что внизу документа, где подпись Фитина, и так стоит дата 16 июня 1941 года? Что за глупость?
В-четвертых, почему при публикации в сборнике «Секреты Гитлера на столе у Сталина» (М., 1995), , прекрасно знавшие (они указали это прямо в книге) о публикации этого же документа с примечаниями в «Известиях ЦК КПСС», специалисты ФСБ и СВР РФ, а также «Мосгорархива» не опубликовали матерную резолюцию? Подчеркиваю, они абсолютно точно знали, что в «Известиях ЦК КПСС» опубликована матерная резолюция, но не привели ее. Почему?
И почему в тексте имеющейся в этом сборнике ссылки № 120 над фамилией Сталина показывающей его реакцию (стр. 232-233) на этот документ, не упоминается матерная резолюция? Объясните, бесноватые, если Вы так готовы кидаться в защиту якобы имевшейся у Сталина склонности материться в письменном виде.
И потрудитесь также объяснить вот еще что. В сборниках документов «Секреты Гитлера на столе у Сталина» и «Агрессия…» одинаково указаны адресаты: Сталину, Молотову, Берия. Причем на хранящейся в архиве СВР копии анализируемого документа, опубликованной в сборнике «Агрессия…», адресаты указаны в следующем виде в столбик:
ЦК ВКП (б) тов. Сталину
СНК СССР тов. Молотову
НКВД СССР тов. Берия
То есть никакого отдельного адресата «ЦК ВКП (б) товарищу Сталину» там нет как приводит «малиновка» или – «Разослано: т. Сталину т. Молотову» как мы видим на «сопроводиловке» Меркулова с «матерной резолюцией». Бесноватые! Соизвольте объяснить, во-первых, почему имеет место быть столь разнящееся указание адресатов, а, во-вторых, почему из числа адресатов исчез третий адресат – «НКВД СССР тов. Берия»? Причем исчез и в публикации «Известия ЦК КПСС», и в пресловутой «Малиновке», опубликованной через три года после выхода в свет сборника «Секреты Гитлера на столе у Сталина». Уж не потому ли, что и «Известия ЦК КПСС», и подготовку «Малиновки» к печати курировал один и тот же негодяй и фальсификатор?!
Как это могло произойти, если хранящаяся в архиве СВР подлинная копия подлинного документа свидетельствует о том, что адресатов было три, и что адресаты названы совсем иначе?! Повторюсь – сопроводительные листы для всех «адресатов» должны быть идентичны. И указано должно быть, так как показывает сборник ФСБ «Агрессия…»:
«СОВ. СЕКРЕТНО
ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ
СНК СССР тов. МОЛОТОВУ
НКВД СССР тов. Берия»
Еще раз обращаю внимание на то, что публикации документов в сборнике «Агрессия…» автор рассматривает как эталонные из-за упомянутой выше оговорки в его предисловии.
(Продолжение следует)
Арсен Мартиросян
Фото: nnm.me
