Вспоминает Илья КОНСТАНТИНОВ, член Верховного Совета РФ 1990-1993 годов: Что же происходило в Белом Доме, и кто спас депутатов от смерти
Сразу же после обнародования указа Ельцина № 1400 в Белом доме стали собираться депутаты Верховного Совета РФ. У подавляющего большинства из нас действия президента вызвали однозначную оценку – это переворот. Кстати и сторонники Ельцина (на тот момент 15-20% членов ВС) не отрицали антиконституционный характер Указа – разводили руками и прятали глаза. В тот же вечер все они покинули Белый дом.
Напомню, что депутаты, о которых идет речь – те же самые люди, которые были готовы отстоять Белый дом в 1991 году. Я пишу не “отстояли”, а “готовы отстоять” – потому что те 3 августовских дня 1991 года с цветами на танках и всеобщим братанием не требовали ни особого мужества, ни других личностных качеств. Да, тогда от действий страшного и ужасного ГКЧП случайно погибли люди – трое юношей, о чем тут же забыли. От “демократа” Ельцина погибли тысячи людей – и невозможно даже и через 20 лет узнать точное число убитых. И в 1993 году Ельцин расстреливал тех же депутатов, которые были с ним в 1991 году.
Мы понимали, что президент может применить силу, но в первое время не предполагали, что это будет сделано в формате войскового штурма. Ждали ОМОНа и милиции. Костяк депутатов был настроен на борьбу. Часть депутатов надеялась на переговоры, но я к этим надеждам относился скептически, понимая, что Ельцин пошел ва-банк и обратного хода не будет. Здание ВС постепенно изолировали от внешнего мира: сначала отключили телефоны, затем свет, отопление, канализацию. К концу сентября Белый дом был обнесен колючей проволокой и полностью оцеплен. Чем дальше, тем яснее становилась неизбежность вооруженной развязки.
Тем не менее, отчаяния среди защитников Дома Советов не было: мы знали, что в Москве проходят многотысячные митинги в нашу поддержку, что на нашей стороне Конституционный суд и руководство многих субъектов федерации. Надеялись депутаты и на то, что армия, как в 1991 году, откажется стрелять в своих соотечественников. А когда 3 октября многотысячная толпа наших сторонников прорвала оцепление, и у Белого дома начался митинг, в котором приняло участие от 50 до 100 тысяч человек, мы и вовсе поверили в победу. Правда, продолжалась эта эйфория недолго: беспощадный расстрел сторонников ВС в Останкино вечером 3 октября, где было убито и ранено несколько сот человек, продемонстрировал готовность команды Ельцина разгромить оппозицию любой ценой, с использованием всех имеющихся средств. Я был у телецентра, видел весь этот ужас, и понял, что такая же судьба через несколько часов ждет всех защитников Белого Дома.
Первый раз за эти дни пришел домой и попрощался с семьей (уже знал, что шансов выжить немного), затем вернулся в Дом Советов. Там царило уныние: все ждали начала штурма с минуты на минуту, и понимали, что отразить этот штурм едва ли возможно. И только Александр Руцкой еще пытался связаться по радиотелефону с военными, все ждал помощи. Тем не менее, более ста депутатов, часть обслуживающего персонала, и порядка тысячи добровольных защитников Верховного Совета до конца оставались в здании.
Рано утром 4 октября начался шквальный обстрел Белого дома (по данным Прокуратуры, с которыми я знакомился позднее, уже в Лефортовской тюрьме), по зданию ВС было произведено около 40 000 выстрелов из автоматического оружия. Коридоры здания быстро заполнились убитыми и ранеными. Я видел штурмовавших, рассматривал их лица в бинокль – в большинстве это были молоденькие солдаты – бесправные и бессловесные создания. Правда были и другие, взрослые вооруженные мужчины в штатском: как я позднее узнал из разговора с олигархом Гусинским – в штурме участвовали охранные структуры крупных коммерческих фирм.
Особо следует сказать о бойцах спецподразделения «Альфа», которые согласились участвовать в штурме только после того, как одного из их офицеров убил так называемый “чужой снайпер”, которых тогда было много на крышах московских домов. Состав и принадлежность этих снайперов к какой-либо спецслужбе – до сих пор великая тайна. Возможно, останется таковой навсегда. Несмотря на пролитую кровь своего товарища, альфовцы старались действовали не столько силой, сколько убеждением. А перед самим штурмом, вызванные к Ельцину, они напрямую отказались выполнять приказ о расстреле. Собственно, все выжившие в Белом доме обязаны своим жизнями офицерам легендарной Альфы. Я тоже обязан жизнью неизвестному мне офицеру, который предупредил, что мне даже в общий автобус нельзя (и подойти не дадут, расстреляют), а потом провел меня и моих спутников через три кордона в город. Важно подчеркнуть, что защитники ВС не отвечали на огонь, хотя оружия у некоторых из них имелось (был приказ Руцкого не стрелять по нападающим, пока они не ворвутся внутрь здания).
Затем начался обстрел из танковых орудий. Весь дом, весь Белый дом, начал ходить ходуном, казалось, что вот-вот обрушатся несущие конструкции. Дальнейшее упорство только умножало жертвы, и Хасбулатов с Руцким приняли единственно возможное в тех условиях решение о капитуляции.
И тогда и сейчас, я оцениваю действия Ельцина и его команды, как тягчайшее преступление, которому нет, и не будет ни оправдания, ни прощения. Ни человеческого, ни исторического. Это преступление не только против современников, но и против потомков, поскольку расстрел парламента на десятилетия лишил нашу страну полноценной демократии и дискредитировал саму идею правового государства в России.
Илья КОНСТАНТИНОВ, депутат Верховного Совета РФ 1990-1993 гг.[divider]
На фото: Илья Владиславович Константинов
Фото: vz.ru
