Дети ждут скорую по 9 часов
Эпидемия гриппа и ОРВИ объявлена во многих регионах в России: на карантин закрыты триста школ. Только в московском регионе за последнюю неделю зафиксировано 80 тысяч новых случаев ОРВИ, причем большая часть заболевших – дети до 14 лет. Но своевременную помощь они получают не всегда. О том, почему ситуация только усугубляется, – в материале РИА Новости.
“Девять часов ада”
В субботу у молодой мамы Елены из Перми заболел старший, четырёхлетний сын. Накануне вечером всё было в порядке, а утром в глазах ребёнка появился гной, температура подскочила до 38,5. До скорой неотложной помощи Елена дозвонилась в 12 часов.
“Мне сказали: “Ждите” и повесили трубку. Жду час, второй, третий… Звоню в пять – ответ “ждите”, в восемь – “ждите”. Начинаю сходить с ума: сыну плохо, захлебывается соплями, мерю температуру каждый час, пятимесячная дочь плачет… Когда приехала неотложка, на часах было 21:40, это были девять часов ада”
Температура поднялась уже у обоих детей. Прибывшие врачи послушали их фонендоскопом и, не дав лекарств, уехали. Когда в понедельник Елена пришла с двумя больными детьми в поликлинику, узнала от других молодых мам, что ее случай не уникален, а многие семьи и вовсе не дождались приезда медиков.
Причина первая:
Все машины 03 принадлежат частным компаниям, которые они сдают в аренду. В ноябре пермские СМИ сообщали, что в декабре сразу девять районных подстанций скорой помощи города останутся без машин. Срок действия контракта с поставщиками услуг истекал, а конкурс на поставку автомобилей даже не был включен в план-график местного Минздрава.
Кроме того, водители скорой помощи в Перми не раз объявляли забастовку по поводу задержки выплат частными компаниями. При зарплате от 8 тысяч рублей водитель несёт финансовую ответственность за всё: от нарушения правил дорожного движения до ремонта машины. Как рассказал сотрудник скорой помощи, на базе, куда автомобили отправляют для технического обслуживания, нет зимней и летней резины, тормозных колодок и машинного масла. А “новые” авто на проверку оказываются б/у:
“Год назад нашей подстанции поставили машины из Западной Европы. Как оказалось, долгое время их использовали, чтобы развозить мясо – всего лишь вынули рефрижератор”
“Выревела все глаза”
Вопросы к работе скорой помощи, которые каждый день появляются у сотен россиян, часто обсуждаются в публичном пространстве – на страницах в социальных сетях. 19 декабря Ксения, жительница Рязани, мама пятилетней дочери и трёхмесячного сына написала гневный пост о том, как вызывала скорую на дом.
“Температура дочери – 40,3, двое суток поднимается через каждые 4-5 часов. Ребёнок в лёжку, не ест, плохо пьёт, кашель до рвоты. Не помогал уже ни нурофен с супрастином, ни нимулид суспензия…. Я, честно, выревела уже все глаза”
Скорую помощь, по словам Ксении, вызвали в 20:30. Ждали до часу ночи, пока своими силами – растирками, морсами и микстурами – не сбили температуру на пару градусов. Однако, чтобы отменить вызов, пришлось звонить ещё час – по экстренному вызову 112.
Пост увидели и прокомментировали рязанские врачи скорой помощи. По их словам, на всю Рязань только две педиатрические бригады, и вызывают их по любому поводу: ребёнок не пописал, не покакал, болит живот. На каждый вызов в лучшем случае уходит 20 минут.
Причина вторая:
До 70% вызовов скорой помощи – непрофильные. Немногие знают о том, что скорая и неотложная помощь – это две принципиально разные бригады врачей. “Скоровики” нужны для оказания экстренной помощи: ДТП, пожары, огнестрельные ранения, внезапные роды, падения с высоты, инсульты и отравления. Это те случаи, когда карета прибывает от 2 до 20 минут с момента вызова. При этом врачи скорой помощи не имеют права назначать лечение или корректировать его.
Высокая температура, осложнения после гриппа, ушиб пальцев, повышение давления и прочее – это профиль ОНМП, отделения неотложной помощи при поликлинике. По сути, это вызов дежурных участковых врачей, которые могут назначить лечение, выписать больничные, дать аспирин и таблетки от давления или отвезти в стационар.
“Люди не знают, что можно обратиться в поликлинику, поэтому звонят в скорую. А на пульте приказ – брать все вызовы”, – анонимно рассказывает бывший врач московской скорой. Дело в том, что любой вызов – это деньги от страховой ОМС, которые составляют общий бюджет подстанции. Поэтому диспетчер (обычно бывший фельдшер) принимает любой вызов, даже не по профилю скорой помощи. С ОМС у врачей скорой разгорается настоящая война:
“Самое главное – правильно заполнить карту вызова, которая является документом, подлежащим оплате. Задача ОМС – найти ошибки, исправления и зачёркивания в карте. За всё это снимаются деньги от 25 до 100% стоимости карты. Штрафы исчисляются миллионами по городу”
Если на подстанции много штрафов – могут уволить старшего врача или самого заведующего. По данным бывшего врача скорой, сейчас в Москве один заведующий на 2-3 подстанции. “Скоровики” регулярно ездят в архив переписывать и исправлять карты, забракованные страховой компанией, что занимает до 5 часов после окончания смены, однако деньги за количество вызовов до врачей не доходят. Но самое главное – то, что на спасение людей в несчастных случаях просто не остается времени:
“Почти все вызовы скорой – полная ерунда: хронические больные, которые забыли принять свои лекарства, тридцатилетние мужики с температурой и одинокие бабушки, которым скучно. Поэтому дети ждут скорую по 9 часов”
“Посветил фонариком от айфона в горло”
В подмосковном Видном, несмотря на близость к столице, по словам местных жителей, нет даже неотложки. Когда семилетняя дочь Лилии пришла из школы с температурой 38,7, мама позвонила участковому педиатру: врач пришла только утром и выписала лекарство. Но вечером девочке стало хуже: столбик ртутного термометра поднялся до 39,7.
“Дочь не могла встать с кровати: ее бил озноб, хотя она лежала под двумя одеялами. У меня началась паника. Я позвонила в скорую. Врач приехал через два часа, был один. Прошёл в комнату, не разувшись, не помыв руки, достал айфон и посветил фонариком в горло моей дочери. Ахнул. Говорит: “Я бы умер, если бы у меня были такие гланды”. И это при ребёнке!”
На вопрос Лилии, можно ли госпитализировать дочь, ей ответили отказом. Целую неделю Лилия самостоятельно сбивала температуру, пока, наконец, не удалось положить дочь в больницу: оказалось, что у девочки бронхит и гайморит. Потребовались антибиотики и капельницы, чтобы вылечить осложнения после вируса. Однако Лилия не винит скорую: говорит, врачей не хватает.
Еще хуже ситуация в городе Щёлково, пишут местные жители, – там нет мест в больницах:
Причина третья:
Одна из причин, по которым врачи скорой не могут дать лекарств, – это их банальная нехватка: инсульт лечат глицином, поскольку изъяли месидол; успокаивающие капли вроде пустырника и корвалола запретили – их, нарушая регламент, врачи покупают сами. Так же, как и шприцы, капельницы, маски и перчатки. В саратовских больницах заканчивается даже анальгин.
Но главная причина, по которой ситуация с отечественной СМП в ближайшее время не улучшится, – это массовые увольнения врачей.
“На подстанции 6 врачей на 40 ставок и около 100 фельдшеров на 200 ставок. Во время затишья и так работать некому, а во время эмидемий – и подавно”, – рассказывает врач московской скорой помощи, пожелавший остаться анонимным. “У меня по 22 выезда в сутки – это из квартиры в квартиру, без отдыха и еды. Потолок – 28 вызовов у моих знакомых”.
По внутреннему приказу, в бригаде запрещено работать по одному: невозможно провести реанимационные мероприятия при остановке сердца и дыхания, донести носилки до машины. Но почти во всех скорых Москвы сейчас по одному медику, рассказал врач:
“Сейчас одна реанимационная бригада на округ, две или три детских реанимации на столицу, а остальное – 90% фельдшера-одиночки и 10% обычных врачей, не специалистов. Дождаться врачебную бригаду очень трудно, их почти нет. По сути, ситуация: живи быстро, умри молодым”
По его словам, в 2014 году было сокращено 30% коечного фонда Москвы, а в тех больницах, которые не закрыли, сократили до 40% сотрудников. Тогда же были сокращены специализированные бригады скорой: кардиологи, травматологи, неврологи, токсикологи. Этой осенью устранена служба акушерской помощи – роды теперь принимают обычные бригады.
В регионах ситуация не лучше: как анонимно рассказала сотрудник скорой помощи из Выборга Ленинградской области, сейчас, в силу нехватки персонала, в бригаду стали брать медсестёр, которые официально в документах не фигурируют. На район выезда в 700 километров – всего 4 фельдшера. Дежурных врачей нет.
Даже медики с “комплексом супермена”, как выразился собеседник агентства, не выдерживают нагрузок. По его словам, среди врачей остаются пенсионеры: от 50 и старше. Молодые фельдшеры уходят через три месяца работы, а сам он, будучи самым молодым врачом своей подстанции в 30 лет, предпочёл уволиться после трёх лет ежедневных выездов к пациентам: сейчас у него своя столярная мастерская и есть время на семью.
Лариса Жукова
Источник: “Риа Новости”
