«Татнефть» включилась в гонку за освобожденными от санкций месторождениями, но у нее есть сильный конкурент
После снятия санкций Иран охватила нефтяная лихорадка. Сам он не справляется с задачей быстрого увеличения добычи, а потому обратился к помощи зарубежных компаний. В числе помощников оказалась и «Татнефть», заявившаяся на два крупных проекта. Вчера Рустам Минниханов сообщил «БИЗНЕС Online», что есть возможность работы наших нефтяников на одном из месторождений Ирана. Но эти планы пересекаются с намерениями другого российского игрока — «Зарубежнефти».
К нефтяникам вернулась «мода» на Иран
С января 2016 года, после снятия с Ирана санкций, страна стремительно наращивает добычу и экспортные поставки нефти, чтобы возвратить прежнюю долю рынка, которая была утрачена из-за санкционных ограничений. Исламская Республика, хотя и стала участником сделки ОПЕК+ (Венские соглашения), получила возможность не сокращать нефтедобычу, а увеличивать — до предсанкционного уровня, когда страна добывала черного золота чуть более 4 млн баррелей в день (сегодня — около 3,9 миллиона). Таким образом, Иран уже сейчас уперся в потолок, установленный Венскими соглашениями, и это только раззадорило его аппетит. Власти республики делают заявления о желании увеличить в 2021 году ежедневную добычу до 5,7 млн баррелей в день. Иранцы понимают, что сделка ОПЕК+ по ограничениям недолговечна и надо воспользоваться ситуацией, благо ресурсы позволяют — у страны четвертые в мире по объемам запасы нефти и вторые — газа.
Но эти сокровища надо еще извлечь, поэтому иранцы в 2016 году лихорадочно стали искать партнеров среди зарубежных компаний, которые обладают средствами и технологиями, позволяющими развивать слишком старые или слишком сложные месторождения нефти. В 2017 году был объявлен тендер на разработку нефтегазовых месторождений, среди его участников — 34 компании, в том числе российские «Газпром нефть», «Роснефть», «Татнефть», «Зарубежнефть», «Газпром» и «Лукойл».
Суммарно Иран собирается выставить на торги 52 месторождения: 29 нефтяных и 23 газовых. Среди выставляемых на тендер проектов — Южный Азадеган, Шангуле, Аб Теймур, Абан, Пейдар, Чешме Хош, Шадеган и Дехлоран. 18 месторождений расположены на шельфе. Также на торги выставляется 18 разведочных блоков.
Спецконтракты с персидским оттенком
Для привлечения зарубежных партнеров иранцы разработали специальный тип соглашения о разделе продукции — так называемый Иранский нефтяной контракт (Iran Petroleum Contract, IPC). Одно из его главных преимуществ в том, что операторы будут предлагать вознаграждение, которое основывается на реальном производстве, а не на обычном проценте от затрат на разработку. Кроме того, срок контракта рассчитан на 20 лет, что выгодно отличает его от сроков по старым соглашениям — 7 – 8 лет.
4 июля был подписан первый IPC с зарубежным участником: французская Total и Иранская государственная нефтегазовая компания (NIOC) договорились об освоении 11-го участка крупнейшего в мире газового месторождения Южный Парс, стоимость проекта оценивается в $4,8 миллиардов. Так что для зарубежных участников путь теперь открыт.
Не остался в стороне от гонки по разработке иранского нефтяного клондайка и Татарстан, который давно положил глаз на иранскую нефть. В 2002 году по соглашению с НИИ нефтяной промышленности Ирана «Татнефть» испытывала на месторождении Купал технологии повышения нефтеотдачи пласта. В 2005-м компания даже создала с иранским фондом Mostazafan СП «ПарсТат» — для участия в тендерах на разработку нефтяных месторождений, проводимых министерством нефти и газа Ирана. Однако российская компания так и не получила ни одного государственного контракта на разведку и добычу нефти в Иране. У «Татнефти» и в целом в последнее время не было прорывов на Ближнем Востоке, более того, в Ливии и Сирии компания в 2011 году свернула программу по геологоразведочным работам из-за сложной политической обстановки в этих странах.
Вчера на татарстано-иранском деловом форуме в Казани президент РТ Рустам Минниханов так ответил на вопрос коррепондента «БИЗНЕС Online» о перспективах работы «Татнефти» в Иране: «Есть предварительный документ. Есть возможность работы наших нефтяников на одном из месторождений Ирана. Уровень отношений наших стран очень высокий. После выборов президент Ирана приехал первым делом в Москву, они с нашим президентом Владимиром Путиным наметили цели, а мы, в свою очередь, должны эти цели реализовать».
Сильный противник
В октябре 2016 года ПАО «Татнефть» подписало с NIOC меморандум о взаимопонимании, согласно которому российская компания займется разведкой месторождения Дехлоран в провинции Илам. Запасы месторождения оцениваются в 5 млрд баррелей (683 млн тонн). В марте 2017-го последовал меморандум о взаимопонимании, согласно которому «Татнефть» начнет исследование месторождения Шадеган в провинции Хузестан (3,3 млрд баррелей, или 450 млн тонн). Для нефтяников РТ все это было бы мегасделкой, ведь можно было бы добывать примерно 4,5–5 млн т нефти в год (правда, на условиях соглашения о разделе продукции). Кроме того, это достаточно легкая добыча нефти высокого качества, которую можно экспортировать, в отличие от тяжело добываемой и обводненной татарстанской нефти. 9 июля гендиректор «Татнефти» Наиль Маганов сообщил, что компания закончила исследования геологии двух иранских месторождений: «Мы передали информацию по геологии и наши предложения по разработке месторождений. Теперь ждем ответа от иранской стороны».
Таким образом, «Татнефть» пока опережала другие российские компании, из которых полноценную работу в Иране пока не начал никто, хотя еще лет 15 назад у Ирана были подписаны меморандумы о намерениях с «Газпром нефтью» и «Лукойлом». Но не тут-то было! Видимо, чтобы создать атмосферу конкуренции, NIOC подписала (об этом сообщили на днях) точно такой же меморандум о взаимопонимании с российской «Зарубежнефтью», в котором говорится о разработке нефтяных месторождений все того же Шадегана. То есть в гонку включился очень серьезный соперник. Несмотря на довольно скромный уровень годовой добычи углеводородов «Зарубежнефтью» (в 2016 году он составил 5,2 млн т против 28,7 млн у «Татнефти»), у этой компании есть два мощных козыря, которые с легкостью могут перебить карты «Татнефти». Во-первых, это госкомпания со 100-процентной долей государства. Во-вторых, и это вытекает из первого, компанию плотно патронируют силовики самого высокого уровня. Достаточно упомянуть, что пост председателя совета директоров «Зарубежнефти» с сентября прошлого года возглавляет бывший глава федеральной службы охраны Евгений Муров. Поэтому не исключено, что «Татнефть» до заключительного этапа тендера может просто не дойти. Как говорится, ей могут «сделать предложение, от которого нельзя отказаться». Впрочем, поживем — увидим.
Альберт Бикбов, Ксения Соколова
Источник: “Бизнес Online”
