Что стоит за громкими заявлениями Украины о признании России страной-агрессором?
Комментируя законопроект о реинтеграции Донбасса, представитель президента в парламенте, по совместительству жена Генерального прокурора Ирина Луценко сделала акцент на самом скандальном и противоречивом тезисе документа: «В первую очередь, впервые на законодательном уровне будет введено понятие, что Россия является страной-агрессором. Это очень важно для нас и для наших партнеров. Впервые мы с этим определились, и это не означает, что мы объявляем России войну, что у нас идет война, нет. Это страна-агрессор. Здесь четко определены международные пункты, которые дают нам возможность это формулировать».
Зачем же жене прокурора такая сложная и запутанная формулировка? Оказывается, все ради денег! По словам депутатки, назвав Россию страной-агрессором, Украина получает право на самооборону. «И это для того, чтобы Международный валютный фонд давал нам средства, это для инвесторов», поскольку в законопроекте «введено понятие, что Украина не несет ответственности за то, что делается на временно оккупированной территории».
Иными словами, война войной, а транши по распорядку. Иначе как экономика и страна в целом как-то выживать должны.
Ни слова о Крыме
Начну с того, что понятие «страна-агрессор» по отношению к России отнюдь не является изобретением Ирины Луценко. Такое заявление было сделано в парламенте еще в январе 2015 года, правда, тогда эта формулировка не была прописана в статусе закона. Зато не без инициативы сверху документы с такими формулировками были приняты по всей вертикали власти вплоть до городских советов.
Хотя документ подготовлен на 99 процентов, и скорее всего, рассказанное о нем Ириной Луценко является лишь незначительной частью написанного там текста, сам проект закона никто не видел. Он будет внесен в Верховную раду лишь после того, как его одобрит Совет национальной безопасности и обороны. Надо полагать, что в тексте сохранились некоторые положения из версий с подобным названием, которые время от времени появлялись в средствах массовой информации.
Надо понимать, что сама идея такого закона вытекает из Минских соглашений, где черным по белому прописано, что определяться с непризнанными территориями нужно, и сделать это может только официальный Киев. Кроме того, из документа изъяты всякие упоминания о Крыме: «Закон четко ориентирован только на возврат части временно оккупированных территорий Донецкой и Луганской областей, а не Крыма», — добавила Луценко.
Конец формата АТО
Несколько по-другому трактует необходимость принятия такого закона сам секретарь Совета национальной безопасности и обороны Александр Турчинов, в компетенции которого поставить точку в согласовании документа. По его словам, «документ был разработан аппаратом СНБО вместе с экспертами, специалистами по вопросам безопасности» и «позволяет завершить антитеррористическую операцию и перейти к новому формату защиты страны от гибридной войны с РФ». По словам Турчинова, с помощью нового закона можно будет «признать отдельные районы Луганской и Донецкой областей оккупированными Россией, определить принципы государственной политики по их освобождению, создать новую эффективную технологию защиты Украины от агрессора». Эта технология, в частности, может предусматривать предоставление президенту Украины права применять вооруженные силы Украины и создать оперативный штаб с широкими полномочиями для комплексного управления всеми силовыми структурами, в том числе военно-гражданскими администрациями Донбасса.
Известно, что секретарь СНБО представляет наиболее воинственное крыло в украинской политике, и не факт, что такая позиция отвечает интересам президента Петра Порошенко. Представив на обсуждение общественности тезисы нового закона устами своего представителя в парламенте, глава государства попытался выбить почву из-под ног радикалов, акцентировав внимание на термине «страна-агрессор» и увязав принятие закона с сотрудничеством с международными финансовыми организациями. Его более радикально настроенным оппонентам остается мало аргументов для поддержки идеи превращение формата антитеррористической операции в более агрессивную форму ведения войны на востоке страны.
С оглядкой на «агрессора»
Еще одним аргументом в пользу президентского варианта законопроекта о реинтеграции Донбасса можно считать ссылку Ирины Луценко на то, что по тексту документа Украина провела консультации со странами «нормандской четверки» и США. Надо полагать, что попытка разжигания конфликта на востоке Украины не выгодна никому, кроме откровенных ястребов. Идея «нового формата войны», который может прийти на смену АТО, пугает умеренных политиков.
Итак, в администрации главы украинского государства решили агрессивные действия поменять на агрессивную риторику в виде внедрения в документ о реинтеграции Донбасса термина о «стране-агрессоре». Правда, на Банковой не придают значения, как к такой формулировке отнесутся в Кремле. А ведь от позиции Москвы в урегулировании ситуации на Донбассе зависит не меньше, чем от наставлений из Вашингтона.
Семен Кундецкий
“Новый вторник”
