Похоже, власть не может определиться, чем лечить социально-экономические недуги страны
Происходящее в стране наминает ситуацию перед свержением Хрущева в 1964 году: тогда свирепствовал кризис продовольствия, в магазинах было шаром покати, однако как только в кабинете генсека произошла рокировочка, проблема неожиданно рассосалась, прилавки худо-бедно наполнились товарами. Сейчас в продмагах дефицита съестного, конечно, не наблюдается, но россияне при этом все больше не доедают. Уже официально признано, что несколько миллионов работающих граждан получают меньше прожиточного минимума: это значит, что трудиться-то люди трудятся, но при этом живут практически впроголодь. О кризисе, охватившем социальную сферу и экономику, свидетельствуют данные о банкротствах различных предприятий от Калининграда до Камчатки. По информации Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), уже 15-й месяц подряд в стране ежемесячно банкротится свыше тысячи компаний в месяц. Но это хитрая и неполная цифирь: можно фактически протянуть ноги и без казенной процедуры банкротства, которая отражается в статистике. Именно так чаще всего и происходит на практике, в современных грустных реалиях.
На самом деле только в Москве и Московской области предприятия малого и среднего бизнеса разоряются и закрываются сотнями чуть не еженедельно. Посыпался строительный бизнес, буксуют сфера услуг и торговля. Какую сферу предпринимательства сегодня ни возьми – всюду или туго или совсем никак. Едва ли лучше соответствующая ситуация и в глубинке. Такое впечатление, что в России кончились деньги. Рушатся мелкие, средние и крупные банки, по уши в долгах целые регионы: дошло до того, что президенту с правительством пришлось идти на экстренное латание дыр в региональных бюджетах, предоставляя обнищавшим краям и областям льготные кредиты. То тут, то там возникают перебои с зарплатами даже в бюджетном секторе. На днях по всей стране забастовали даже назначаемые адвокаты, которым МВД перестало оплачивать их не шибко дорогие услуги. Те экономисты и политики, которые бьют в колокол и предупреждают, что дело – швах, держава зашла куда-то не туда, объявляются паникерами, предателями и засланцами госдепа. Чиновники сохраняют невозмутимость, произнося заклинания о начавшемся экономическом росте и стабилизации доходов россиян. Между тем, сами россияне не могут взять в толк, чему верить – телевизору, который вещает об улучшении, или суровой повседневной реальности с пустыми кошельками.
Не добавляет уверенности в завтрашнем дне и затянувшееся молчание президента о его решении по поводу очередного шестилетнего срока во главе государства. Возможно, в президентском окружении еще не сформировалась повестка, которую основной кандидат должен представить заждавшемуся населению. Конечно, свобода лучше несвободы, но горькая правда тоже лучше неопределенности. Россиянам наверняка хотелось бы знать, имеется ли у нынешней системы внутренний потенциал для того, чтобы хоть как-то выправить критическую ситуацию. Кредит доверия власти в народных массах еще не исчерпан, но становится все более очевидно, что если и в последующие годы всё будет продолжаться в том же духе, то изменений к лучшему не видать. Уже не только оппозиционеры, но и сторонники режима хоть и с оглядкой, но все чаще говорят: мол, без западных технологий и кредитов, с санкционной удавкой на шее далеко не уедешь, а потому следовало бы начать договариваться с Западом. Однако судя по риторике из Кремля и МИДа, поступаться принципами никто не собирается. Не наблюдается и признаков смягчения политики в отношении России со стороны ЕС и США. Это значит, что противостояние будет продолжаться, и на его алтарь будут приносится все новые жертвы. Платить в конечном итоге придется населению РФ, которое и без того уже наловчилось сверлить дырки в ремнях для технической поддержки штанов.
Было бы не так обидно, если бы наши ответные антисанкции поставили бы трудящихся западных стран и особенно США в такое же трудное и уязвимое положение. Но по ту сторону границы западного и восточного мира кризисных явлений, подобных отечественным, отчего-то пока не наблюдается. Возможно, ситуация изменится с повышением градуса противостояния, но опыт прошлой «холодной войны» свидетельствует об обратном. Понятно, что патриотизм рублями, колбасой и комфортом не меряется. Но, с другой стороны, у населения страны, затягивающей пояса в противостоянии с внешним миром, должна быть мотивация в виде великой национальной идеи или хотя бы социальной справедливости. Но ни того, ни другого в современной России по большому счету как не было, так и нет. Напротив – социальное расслоение растет по мере углубления кризиса и внешнеполитических конфликтов. А это значит, что страна не может бесконечно жить в условиях неопределенности, в подвешенном состоянии и с истекающей кровью экономикой. Требованием дня, а значит, и предвыборной повестки становится незамедлительное врачевание раненого, исхудавшего и уставшего россиянина. Но доктор, в неотложке которого уже разрывается телефон от экстренных вызовов, для начала должен как минимум признать очевидный диагноз. Если же этого не произойдет, а явившийся на шесть следующих лет эскулап продолжит делать вид, что онкобольной хворает всего лишь простудой, то недалеко и до летального исхода. Возможно, что консилиум терапевтов из управления внутренней политики АП и других влиятельных групп из окружения президента как раз в это самое время и решает, как с этим быть. Но время идет, а удерживание больного на аппарате искусственного дыхания имеет свои пределы.
Дмитрий Севрюков
Источник: “Livejournal”
