Почему Китай не сталкивается со столь же жесткой реакцией Запада на свои инициативы, как Россия?
В Москве прошел международный экономический форум (МЭФ). Впрочем, экономику на нем обсуждали мало. Больше — угрозы, вызовы, риски, с которыми сталкиваются сегодня разные страны. Прогнозировали, каким может быть новый миропорядок (а то, что он грядет, никто из участников не сомневался). Особое внимание было приковано к Китаю — от того, на чьей он стороне, сегодня во многом зависит судьба мира.
— Один из моментов, которые будут влиять на события этого столетия — возвышение Китая. Это уникальное явление: страна, которая сегодня воспринимается как экономический вызов США (ее даже называют второй супердержавой), сумела вписаться в современный мир и влиять на него совсем не так, как это делает Америка. У Китая сформировалась совершенно новая модель взаимодействия с США, основанная, с одной стороны, на взаимном влиянии, а с другой — на взаимном отторжении. Как будет развиваться эта модель? Пока это открытый вопрос.
Валерий Гарбузов, директор института США и Канады РАН (из выступления на МЭФ)
Накануне открытия МЭФ США ввели таможенные пошлины против КНР, Поднебесная ответила тем, что повысила ввозные пошлины на 128 видов импорта из США. Пока эксперты гадают, уже началась торговая война против Китая или это еще только первые громы, китайцы в Москве настойчиво лоббируют расширение сотрудничества с Россией.
«Собеседник» попросил проанализировать непростые отношения Востока, Запада и России Ванг Вана, декана Института финансовых исследований Народного университета Китая.
— Выступая, вы говорили: экономики и Китая, и России растут. При этом подъем КНР намного более заметен. А Западу, как убеждал нас ваш коллега профессор Росс, нужны слабая Россия и не очень сильный Китай. Почему же тогда конфронтация Запада с Россией намного сильнее, чем с Китаем?
— Видите ли, в последние 40 лет стратегия развития Китая была сконцентрирована на экономике, а стратегия развития России — на наращивании политической и военной мощи, стремлении вернуть себе политическое могущество в мире. В этом существенная разница. В результате сегодня ВВП Китая в шесть раз больше, чем у России. То есть развив сначала экономику, Китай начал акцентировать внимание на военной сфере, наращивать политическую мощь, рассматривать вопросы своего культурного и идеологического влияния в мире… Такова стратегия Китая — сначала экономика, затем — влияние.
Кроме того, Запад стращает Россию сильнее, чем Китай, еще и потому, что Россия конкурентна с точки зрения наличия полезных ископаемых и очень сильна с военной точки зрения.
Цитата
С точки зрения Китая, есть три страны в Азии, которые важны для КНР: Япония, Индия и Россия. Чего он хочет от России? Чтобы она была стабильной и дружественно настроенной к Китаю. России также выгоден сильный Китай-союзник.
США и Западная Европа имеют интерес в слабой России. США — потому что они не хотят, чтобы Россия была частью ЕС (я имею в виду хорошие отношения с Европейским союзом, а не формальное членство), потому что это сделает ЕС таким же крепким игроком, как США.
Что касается самого ЕС. Европу контролируют Франция и Германия. Если Россия будет близка к странам ЕС, то эти государства уже не смогут играть там ведущую роль.
Отношения Китая и Запада: китайцы не хотят конфронтации с США и тарифной войны. Но Китай имеет свои, весьма четкие интересы. И будет их жестко отстаивать.
– Джон Росс, приглашенный профессор Института финансовых исследований, Женьминь-университет Китая (из выступления на МЭФ)
— Выходит, когда вы разовьете военную мощь так же сильно, как экономику, вас ждет столь же ожесточенная конфронтация?
— Не думаю. Китай не ищет конфликтов. Мне кажется, отношения между Китаем и Россией сегодня — это, если хотите, модель глобальных отношений крупных держав. Запад между тем недооценивает ни тот подъем в экономике, который есть в наших странах, ни вклад России и Китая в развитие современного мира. Там часто описывают наши страны как создающие трудности. Но ведь на самом деле это не так. И 20–30 лет назад в мире было много проблем: Афганистан, терроризм, война в Ираке, финансовые кризисы… Разве они были созданы нашими странами? Считаю, что наши страны, наоборот, поддерживают мир во всем мире. И это как раз путь нашего развития.
— Но именно Россию сегодня обвиняют в создании нестабильности. То есть наша фатальная ошибка — что начали претендовать на роль мировой державы, а экономику держим в роли падчерицы?
— Нет, я не могу сказать, что Россия ошиблась, а Китай был прав. Все относительно. Как нет ошибки в том 20-летнем пути, который ваша страна прошла. Он неплох.
Думаю, надо смотреть на причины, по которым Россия выбрала стратегию военной силы и политического влияния. Мне представляется такое решение рациональным. Ведь после развала СССР Россия получила много проблем от Запада. И она вынуждена была развивать военную мощь.
Но сейчас уже прошло 20 лет. И, возможно, России стоит немного изменить свою стратегию — перейти от военной составляющей к собственно экономике?
— Многие экономисты уверены, что Россия упустила свой шанс и теперь будет плестись среди стран второго или даже третьего мира…
— Нет, у вас все еще хорошие шансы иметь сильную экономику. И все еще много возможностей этого добиться.
— Ваш ведущий ученый по интеграционным проектам Син Гуанчан, директор института пограничных проблем Академии наук Китая, только что сказал, что политическое сотрудничество КНР и США отвратительное, а экономическое — весьма успешное. А с Россией все наоборот: политическое взаимодействие у нас на порядок лучше экономического. Почему так?
— Возможно, в России тоже, как и на Западе, все еще не воспринимают всерьез подъем Китая. Или потому что не хотят брать кредиты у КНР… Причин может быть множество. Нужно время. Долгое время.
— Тут была высказана еще одна возможная причина: экономический блок нашего правительства — прозападники. Они ориентированы на развитие сотрудничества именно в этом направлении (несмотря на плачевное состояние дел) и поэтому скептически смотрят на Восток…
— Думаю, что Путин сейчас как раз смотрит на Восток.
— Путин-то смотрит, но я говорю о правительстве. Исполнители ведь могут вести и свою игру…
— Возможно. Но, знаете, в прошлом СССР был «старшим братом» для Китая. А сейчас наша экономика намного крупнее. Многим это трудно принять. Они не радуются от того, что Китай усиливается, становится сильнее России. Кроме того, в России есть немного подозрительности относительно Китая.
— А в КНР этого нет относительно России?
— Большинство китайцев считает, что Россия — друг. Мы с подозрительностью относимся к США.
Мнение
Востоковед, профессор РГГУ Юрий Тавровский — о том, как реагируют другие страны на усиливающееся влияние Китая:
— Пекин выдвинул концепцию создания сообщества единой судьбы человечества. Инициатива «Один пояс — один путь» рассматривается как ее составная часть, как средство реализации участия Китая в глобальном управлении.
В последние месяцы у КНР возникли трудности с крупными проектами в рамках «Пояса и пути», которые подталкивают страну к более реалистичному видению продвижения своей инициативы. Так, в Таиланде приходится срочно перепрофилировать уже построенную пассажирскую высокоскоростную железную дорогу в грузовую из-за экономической неэффективности. В Пакистане отказываются от строящейся Китаем дамбы из-за жестких условий финансирования. Туркмения и Узбекистан с начала года срывают поставки газа в КНР из-за нехватки средств на ремонт газопроводов (а на самом деле, уверены эксперты, таким образом проявляя недовольство жесткой позицией Китая по выплатам за предоставленные кредиты). Острые проблемы возникли на объектах «Пояса и пути» в Мьянме, Шри-Ланке…
Под вопросом и возможность для Китая вернуть вложенные средства. По подсчетам Bloomberg, из 68 стран-партнеров КНР по инициативе «Пояс-путь» у 27 суверенные долги считаются «мусорными» (невозвратными).
Скворцова Елена
По материалам: “Собеседник.Ру”
