Почему депутат Госдумы Вячеслав Лысаков раскритиковал федеральную программу по повышению безопасности на дорогах?
В начале октября председатель правительства РФ Дмитрий Медведев утвердил федеральную целевую программу (ФЦП) «Повышение безопасности дорожного движения в 2013-2020 годах». В постановлении правительства сказано, что общий объем финансирования программы составит 32,4 млрд рублей, 17,2 млрд из которых будут выделены из федерального бюджета. Одной из главных целей программы является сокращение смертности на дорогах. Ожидается, что к 2020 году программа позволит сократить смертность в результате ДТП на 8 тысяч человек (на 28,82%) по сравнению с 2012 годом.
Новая программа пришла на смену аналогичной, действовавшей в период с 2006 по 2012 годы. На ее выполнение ушло 48 млрд рублей. Программа позволила сократить смертность на дорогах почти на 15%.
Однако ФЦП получила неоднозначную оценку. Президент Владимир Путин, выступая на Госсовете с критикой качества исполнения бюджетов, упомянул программу «Повышение безопасности дорожного движения», говоря о нереализуемых ФЦП. «Некоторые целевые программы и их отдельные мероприятия вовсе не реализуются и не финансируются. Остаются на бумаге. Заложенные на них средства лежат в бюджете мертвым грузом», – отметил тогда президент.
С критикой новой программы выступил и первый заместитель председателя комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству, член «Единой России» Вячеслав Лысаков.
– Вячеслав Иванович, что вам не понравилось в программе «Повышение безопасности дорожного движения в 2013-2020 годах»?
– Сразу отмечу смысловые и болевые точки. Во-первых, мне не очень понятно, почему МВД ответственно за эту программу. Ее реализует ряд министерств и ведомств: МВД, МЧС, Минздрав, Минтранс, Минобрнауки, Минпромторг, Росавтодор. Контроль за реализацией программы осуществляет МВД, которое выполняет функции государственного заказчика – координатора программы. То есть, Министерство внутренних дел является одновременно и исполнителем, и контролером. Это не очень правильно. Если ведомство выполняет какую-то работу, где есть финансовые обязательства, то контролировать его должна какая-то сторонняя организация. Счетная палата, например.
– Еще есть какие-то замечания?
– Основное мое замечание, недовольство, если хотите, – это сокращение финансирования. Осенью прошлого года, когда была утверждена концепция этой ФЦП, объем финансирования был рассчитан на 99 миллиардов рублей. За год программа «похудела» в три раза. Нельзя экономить на безопасности. Можно затянуть пояса там, где отдача от вложенных денег ожидается в далекой перспективе. А здесь прямая зависимость – чем больше мы вкладываем в дорожную безопасность, тем больше выигрываем. В конце концов, это не только сохранение жизней водителей и пешеходов, но и – как бы цинично это не звучало – экономия средств бюджета: каждая жизнь стоит конкретную сумму. Если человек погиб или получил травму, увечье, то бюджет несет определенные расходы: выплаты родственникам погибшего, оплата больничных листов раненым, пенсии инвалидам, получившим нетрудоспособность в аварии… В совокупности прямые и косвенные потери по результатам ДТП в России доходят до 4-5 % ВВП. Если мы сейчас деньги вложим в безопасность на дорогах, то эти средства вернутся сторицей. А если мы сэкономили несколько десятков миллиардов на программе, то через год-два-три потеряем гораздо больше. В вопросах безопасности недопустим бухгалтерский подход.
Кроме того, ФЦП подписана с большим опозданием. 2013 год уже заканчивается, а программа рассчитана с 2013 по 2020. Год мы потеряли. Слишком долго раскачивались.
– А само содержание программы вас устраивает?
– Нужно выверять содержательную часть, подходить к некоторым пунктам программы критически. Например, в прошлых программах фигурировали очевидные вещи, на которые не надо тратить деньги. Огромные деньги выделялись на разработку содержания автоаптечки – порядка 10 миллионов, или на исследования по поводу эффективности ремней безопасности… Во всем мире все это давно уже проверено и исследовано, зачем тратить деньги на доказывание аксиом? Не нужно дублировать мировой опыт в очевидных вещах.
– Президент Путин говорил, что некоторые целевые программы не реализуются, остаются на бумаге, а деньги лежат мертвым грузом.
– Правильно президент говорил. Ведь если был план, если деньги были расписаны по конкретным статьям ФЦП и эти статьи не выполнены, значит, и программа в целом не выполнена. Если развивать мысль президента, то надо спросить с людей, которые за это отвечали, возможно, назначить других, более ответственных исполнителей. Не срезать финансирование, как это делает Минфин, когда, скажем, в регионах средства осваиваются не в полной мере, а выполнять программу по плану. Освоение денег – не самоцель. Каждый правильно освоенный рубль вернется несколькими дополнительными рублями. Основная цель ФЦП – снижение людских потерь на дорогах, снижение количества погибших и раненых. Если деньги не освоены, значит, эффективность программы снижена, и из-за этого какое-то количество людей мы потеряем. Вот о чем разговор. Именно с этих позиций я говорю о том, что нельзя секвестрировать эту программу. На одной чаше весов – финансирование ФЦП, на другой – человеческие жизни. Когда мы облегчаем чашу со средствами на программу, чаша с человеческими жизнями перетягивает.
– Какие основные причины гибели людей в ДТП?
– 70 процентов аварий у нас происходит из-за недисциплинированных водителей, около 7 процентов – из-за пьяных за рулем, 20 процентов – из-за плохого состояния дорог.
– Недисциплинированные водители… Не из-за безнаказанности и вседозволенности ли это происходит? Не секрет, что не все участники дорожного движения у нас одинаково равны на дороге.
– Такая проблема есть. Я как руководитель движения автомобилистов «Свобода выбора» со своими коллегами первым начал проводить массовые акции протеста против неравенства на дорогах под лозунгом «Нет мигалкам». Это было еще семь лет назад, когда «синими ведерками» и не пахло. Кстати, сейчас не без помощи этих «ведерок» имеет место гражданский перегиб. Ныне, занимая государственную должность и отвечая за безопасность движения, я смотрю на эту тему с разных сторон. Перед законом должны быть все равны, но это не значит, что на проблему надо смотреть с классовой точки зрения. Классовая ненависть здесь не нужна. Если чиновник едет с мигалкой, это не значит, что он негодяй и подлец. Надо с себя начинать – самому не нарушать.
А что касается «мигалок», их на всю страну осталось всего пятьсот с небольшим штук. Мы не берем машины с цветографической раскраской: «скорые», пожарные и полицейские, они спасают людей, и спецсигналы им необходимы. Так вот, президент, будучи премьер-министром, в своих предвыборных обещаниях говорил, что сократит число «мигалок» для чиновников. Он выполнил это обещание. Чиновников, которым президент дал возможность передвигаться со спецсигналами, считая, что люди этого уровня смогут эффективнее выполнять свои обязанности, осталось немного. Имеет право президент на такое решение? Безусловно, и это решение мы должны уважать. Так что говорить о массовой опасности на дорогах этой категории водителей не приходится. А в принципе надо идти к полному отказу от «мигалок» для чиновников, кроме первых лиц государства.
– Я имел ввиду не федеральных министров, а следователей, прокуроров и прочих силовиков, которые позволяют себе не только нарушать правила, но и пьяными садиться за руль. Можно здесь что-то изменить?
– Можно. Я давно предлагал коллегам ввести закон, усиливающий ответственность представителей силовых ведомств. Если человек идет работать в силовые ведомства: полицию, прокуратуру, суд, – он должен нести большую ответственность за административные и уголовные преступления. Ведь он стоит на защите закона, и если сам же его нарушает, то карать надо строже, чем остальных граждан. Если полицейский сел за руль пьяным, то лишать прав не на полтора-два года, а на всю жизнь.
– Бюджет ФЦП был урезан в три раза от первоначального, с 99 млрд до 32. Прошлая программа обошлась 48 млрд, а задачи новой программы не менее обширны. Насколько реально ее выполнение?
– Тут сложно сказать, только время покажет. Надо спросить у Минфина, который предложил сократить, можно ли те же самые показатели выполнить с меньшим количеством денег.
– За шесть лет действия старой программы число погибших сократилось на 14,5 процентов, в новой предполагается сократить на 28,82 процентов.
– Здесь возникает знак вопроса – насколько это реально? Понятно, что можно увеличить эффективность того или иного раздела программы, но совсем не факт, что это удастся сделать автоматически. Так может еще на две трети сократить? Обоснований ведь никаких нет, кроме дефицита бюджета.
– Больше всего сокращение коснулось раздела капитальных вложений в обеспечение помощи пострадавшим при ДТП – от первоначального объема осталось всего шесть процентов. В результате пришлось отказаться, в частности, от строительства вертолетных площадок в российских больницах.
– Я не знаю, что имели ввиду корректировщики программы, возможно, часть этого раздела перетекла в другие пункты. Но то, что убрано финансирование этих знаковых и значимых вещей – это не может не беспокоить. У нас одна из крупнейших проблем в сфере обеспечения безопасности – своевременное оказание специализированной медицинской помощи. И катастрофическое сокращение этого раздела – это лишнее подтверждение того, что экономия обернется большим количеством жертв при прочих равных условиях.
– В абсолютных цифрах сильнее других пострадал раздел по повышению безопасности на дорогах общего пользования и организации движения – вместо 40 млрд выделено всего 13. В частности, полностью исключили строительство барьерных ограждений – ранее планировалось построить 1600 км.
– Неправильно это. Во многих странах вообще нет встречки, полосы движения разделены. Кстати, разделительные барьеры по инженерно-техническим решениям существуют разные, например, есть тросовые барьерные ограждения, они дешевле, и мягко возвращают машину обратно на полосу. У нас самые тяжелые последствия дают выезды на встречную полосу. Наши федеральные дороги надо глобально оснащать разделительными устройствами. Исключить это из программы – значит множить количество жертв. Надеяться на сознательность? Мы уже говорили, какое количество ДТП происходит по вине недисциплинированных водителей. Кроме того, иногда водители засыпают за рулем, или случается техническая неполадка. На дороге может быть все что угодно. Если есть барьер – он удержит машину, если его нет – столкновение лоб в лоб, в итоге несколько потерянных жизней. Здесь, наоборот, надо было увеличить финансирование, а мы под корень его подрезали.
– Если подвести итог, на ваш взгляд, даже в таком урезанном виде программа нужна?
– Очень нужна. Совсем от нее отказаться – смерти подобно. Сегодня на дорогах России ежегодно погибают или получают травмы более 275 тысяч человек, в том числе, к сожалению, и дети. За последние семь лет погибли 7,9 тысяч детей в возрасте до 16 лет, травмы различной степени тяжести получили более 166 тысяч детей. Так что программа необходима, так же, как и мониторинг и общественный контроль за ее исполнением.
Геннадий ШАЛАЕВ[divider]На фото: Вячеслав Лысаков
Фото: dp.ru
