Люди сами меняют окружающую действительность. Их вера в добро и свет — вот главное наше богатство.
В новогодние каникулы собралась наконец навестить пожилых родственников за 120 километров от столицы. Молодой таксист, нанятый мной на привокзальной площади подмосковного города, с радости от подвернувшегося заказа тут же рассказал всю подноготную разборок тамошнего мэра с конкурентами по строительному бизнесу. Эта битва растянулась на годы, перманентно перетекая из стадии вяло текущих судебных тяжб в период обострения, с драками, рейдерскими захватами и даже жертвами.
Собеседник мой поведал также, что воруют везде, но ему плевать, он на выборы не ходил и ходить, вероятно, не будет. Его сейчас больше волнует отсутствие в городе со стотысячным населением родильного дома, а жене, между прочим, скоро рожать…
Всю дорогу мне звонили коллеги издалека. Одни просили прокомментировать реакцию российского МИДа на «сиротский закон». Другие интересовались, в каких странах учатся дети депутата Железняка и какова его сексуальная ориентация. Какая-то скандинавская аспирантка умоляла назвать «женщину года», хотя она догадывалась, что это госпожа Толоконникова, кто же еще, ведь ее уже признал «Пари Матч»…
Я рассердилась на глупую аспирантку и долго рассказывала ей об Айшат Магомедовой, которая в середине 90-х создала больницу для женщин из горных районов. О том, как она ездила по всему Северному Кавказу, спасала девушек, проданных в лагеря шахидок, и ее не раз хотели убить. «Там, где жила Айшат, никто не знает, кто такая Толоконникова, ибо у них каждый день стреляют, в том числе в наших коллег-журналистов, а виновные не наказываются годами, но никто не кричит об этом в каждом выпуске программ национального ТВ, в лучшем случае прочитают по новостям через запятую, и никто из вас, западных гуманистов, об этом не говорит». Аспирантка слушала, громко глотая воздух, потом заплакала. Сказала, сбиваясь с английского на родной язык, что хочет поменять тему диссертации и поехать в Махачкалу. А оттуда мне как раз сообщили, что нашли деньги на фильм памяти доктора Айшат Магомедовой.
Таксист тем временем вдохновенно пересказывал мне фантастический «Аватар», который в первый день января он смотрел вместе с женой и тещей, что наконец примирило его со старой перечницей. И я вдруг увидела себя персонажем какого-то сюрреалистического фильма, в котором перепутаны концы и начала, времена и понятия, ценности и знаки, а я несусь в замкнутом жестяном пространстве выпуска отечественного автопрома, как в консервной банке, в никуда. Или по кругу, без смысла, без логики, в отличие от творения того же Кэмеруна, где все по-протестантски четко и ясно, пусть и происходит это на планете за тысячи световых лет от Земли.
Границу Московской области мы почувствовали сразу — дорога немедленно утратила скольнибудь приличное покрытие, водитель старался изо всех сил, юлил между колдобинами, стараясь избежать тряски, но все безуспешно — нас подбрасывало немилосердно. Телефон замолк, экран показывал отсутствие сигнала сотовой связи. Навигатор соответственно отключился. Мы оказались в сердце России в том же положении, в каком веками брели и тряслись в повозках странники, преодолевающие отечественное бездорожье и экзистенциальную тоску затянувшегося пути. Полагаясь на указатель, свернули на второстепенную дорогу. Вдоль нее тянулись полуразрушенные фермы, скособоченные домишки, свалка каких-то отходов, недостроенный барак, заброшенная воинская часть, а искомого адреса все не было! Заехав в один из населенных пунктов, чтобы спросить дорогу в наш поселок со светлым названием «Чистый городок», мы не обнаружили в нем ни одного внятно изъясняющегося собеседника. Все они — мужчины и женщины, подростки и старики, продавщицы и охранники сельмага — были пьяны.
И все же мы доехали. Нас спас, как в сказке, добрый ангел — девчушка, вынырнувшая неизвестно откуда, в красной вязаной шапочке и ярких нарядных унтах, вышитых бисером. Она собиралась вызвать такси по мобильному телефону (он у нее почему-то работал) как раз для поездки в Чистый городок, где живет ее бабушка. Ангела звали Аня, она села в нашу машину и деловито стала разрушать ореол сказки: местный телефон наладил бабушкин сосед, он всем жильцам дома такие сделал, и антенну специальную построил, чтобы ТВ принимать. Но все эти блага — только в «северном» доме, где и живет ее бабушка, заслуженный строитель города Мирный, вместе с бывшими соратниками.
Сама Аня приехала из Токио на каникулы, у них весь класс в виде эксперимента учится в японской школе с математическим уклоном, там русских учеников очень ценят за быстроту ума, японцы на самом деле не такие сообразительные, хотя очень упорные, берут трудолюбием. Многим уже предложили продолжить учебу в университете, бесплатно. Но Аня пока не определилась с решением, надо с бабушкой посоветоваться.
Пожилые родственники, комсомольцы-добровольцы Якуталмазстроя, ненужные никому теперь бездетные пенсионеры, оказались соседями Аниной бабушки. И даже старыми друзьями. Мы нашли их вместе, за столом, с гитарой и знакомыми с детства песнями Клячкина и Кукина. Они веселились от души, вспоминали друзей, рассказывали о том, как варить самогон из шишек, как составить родословную и найти след всех разбросанных по бывшему СССР родных и друзей, как важно успеть написать то, что помнят. Никто из них не жаловался, не брюзжал, не грустил. Эти люди, лишившиеся всех денег в 90-х, растратившие «по призыву партии» здоровье и молодость на земле вечной мерзлоты, не жили только прошлым. Они были куда моложе и живее многих удалых и успешных политиков, руководителей, моралистов…
А Аня, как оказалось, не родная внучка бабушки — та подобрала детдомовскую беглянку, избитую и больную, в райцентре. Опеку ей, конечно, не оформили, но разрешили брать домой на выходные, удочерил ее уже сын другой «северянки» и увез в наукоград, активно сотрудничавший с японскими учеными… И от услышанных историй, от неукротимого юмора и стойкости необычного «северного братства» куда-то вдруг ушла набухавшая в душе тревога. И стало казаться, что жизнь наладится, уйдут и глупость, и мелкие страстишки, и алчность, и воровство, и неразумная жестокость.
…Мы возвращались другой дорогой, подсказанной «северянами», — более короткой и ровной. Водитель, перекусивший за компанию, повеселел, стал рисовать, как проведет отпуск на водоеме с огромными рыбами, которые стаями идут на наживку, но нет-нет да сбивался, вспоминая очередной эпизод из полюбившегося «Аватара».
— Вот знал бы Путин, как люди в стране живут, он бы разобрался, а так обманывают его, правды не говорят, — вдруг ни с того ни с сего выпалил водитель.
И засвистел мелодию из кинофильма.
Надежда АЖГИХИНА
