Как автор популярной рубрики «Парк Юровского периода» оказался, но выбрался из щекотливой ситуации
Это был очень насыщенный день. Настоящее приключение. Адреналин, шок и трепет в одном флаконе. Не буря в пустыне, а вихрь в душе.
Началось все с того, что мы встали в шесть утра и отправились к двум самым известным в Туве горным вершинам: Монгун-Тайга и Ак-Баштыг. До них от столицы республики, Тувы, около 500 километров. Едешь себе, а вокруг — то каменные степи, то речки, то скалы…
Посреди этой красоты мы и прожили несколько дней, пока наш любезный друг-тувинец, Орлан Оюн, не решил вывезти нас куда подальше. Точнее — на яковую ферму, которую содержит его дальняя родня. «Молочка попьете, — улыбнулся Оюн, — а заодно и экзотики насмотритесь».
И действительно, чем дальше ехали, тем больше драйва испытывали, тем сильнее захватывал нас дух бесконечных красот и контрастов. Тут есть еще не разграбленные курганы, а разграбленных — в сто раз больше.
Ехать на «УАЗ-Патриоте» по горам и диким долам, где явно очень редко кто бывает, куда лучше, чем идти пешком: такой путь растянулся бы на неделю. Дикие щебенчатые пустыри, поросшие из-за дождливого лета небывало зеленой для этих мест травой. Степи, окруженные снежными ареолами гор, включая Монгун-Тайгу… В общем, только успевай вертеть головой и просить водителя остановиться, чтобы сделать снимок-другой на память.
И вот нас принимает двоюродная сестра Орлана Оюна — она, как и жена нашего тувинского друга, директора местной районной спортшколы, выросла и всю жизнь живет на чабанской стоянке. Мы около часа ждем, когда она подоит яков, — лохматых низкорослых полудиких коров. Потом идем в юрту, в которой пьем традиционный зеленый чай с молоком яка и солью. Молоко яка настолько жирное, что с непривычки даже ложку сметаны из него одолеть я не смог. «Они тут, в юрте, даже в лютые зимы в футболках ходят, — говорит Орлан, — а мне и сейчас зябко…».
Здесь вообще нереально свободно. Людей нет на сотни километров. Места нехоженые, особенно в отличие от соседнего Алтая. Всегда хотел именно такой глуши, отсутствия толп туристов.
Кстати, на четырехтысячник Монгун-Тайгу, всегда снежный, я, конечно, не рискнул сходить. А вот на гору Ак-Баштыг взойти удалось. Она даже с земли очень красива — как пятиконечная звезда. Орлан сказал: кто хочет, может взойти — энергии добавится. Ну я, не зная брода, и полез, в чем был одет, что заняло у меня около четырех часов.
А когда мы спустились на десятки километров вниз к домику наших друзей Орланов, нас уже ждал «бобик» местных пограничников, которые теперь являются структурой ФСБ. Нас арестовывают. Везут на КПП для допроса.
Что умилило во всей этой истории — стойкость «шпиона» Петры, моей давней подруги из Германии — ведь иностранцу категорически запрещено приближаться на три километра к границам! Кто бы знал… но мы уже попали на крючок. Нас разместили в казарме, хорошо покормили, вежливо, но по отдельности, допрашивали. И все пытались выяснить, зачем нам все это? Моим алиби стали собственные путевые записки на личном сайте, которые они, к их чести, чуть-чуть почитали. У Петры такого наглядного объяснения не было — только то, что она любит путешествовать всюду.
Короче, мы больше суток провели на степной предгорной заставе, а под ночь нас таки посадили как туристов в доверху забитый скарбом «ПАЗик», идущий… в столицу Республики Тува город Кызыл. А там нам устроили еще один допросец на полдня в ФСБ — уже чины рангом повыше. Ну а когда мы решили, что уже свободны, нас любезно предложили довезти до миграционной службы, где нас опять допросили и выписали повестку в суд.
Там мы с Петрой долго доказывали, что никаких законов не нарушали, подружились с адвокатом Виталием, который нас благополучно защитил и вывез оттуда на свободу.
Михаил Юровский
“Новый вторник”
