В фильме “Я тебя не забыл”
Классик советского кино, российско-узбекский режиссер Али Хамраев снял очень личную неигровую картину «Я тебя не забыл» — об отце, погибшем под Вязьмой в феврале 1942-го. 9 мая прошлого года он вышел с его портретом на одиночный марш «Бессмертного полка» в смоленский лес. Видеозапись этой акции, показанная только близким, производит сильнейшее впечатление. Обещание сделать фильм об отце Али Хамраев дал давно, но выполнить его долгое время не удавалось.
Классик советского кино, российско-узбекский режиссер Али Хамраев снял очень личную неигровую картину «Я тебя не забыл» — об отце, погибшем под Вязьмой в феврале 1942-го. 9 мая прошлого года он вышел с его портретом на одиночный марш «Бессмертного полка» в смоленский лес. Видеозапись этой акции, показанная только близким, производит сильнейшее впечатление. Обещание сделать фильм об отце Али Хамраев дал давно, но выполнить его долгое время не удавалось.
В августе картина участвовала в неигровом конкурсе Выборгского кинофестиваля. Совсем скоро ее покажут в США по инициативе давно там живущих уроженцев Узбекистана. Сам Хамраев уже несколько лет живет в итальянском Сан-Ремо, где в 1980 году его картина «Триптих» получила Гран-при на кинофестивале. Он снял 20 игровых и около 40 документальных фильмов, таких как «Седьмая пуля» (хит многочисленных мировых киносмотров), «Жаркое лето в Кабуле», «Бо Ба Бу», «Телохранитель», «Невеста из Вуадиля».
Мать Хамраева укоряла сыновей, что живут беспечно, про девушек думают, а могилу отца некогда найти. Брата Али Хамраева, с которым довелось познакомиться в Ташкенте, уже нет на свете. А Али выполнил наказ матери. Впервые он отправился в Вязьму в 1973 году с другом и сценаристом Одельшей Агишевым, ломиком наколол промерзшей земли, на которой погиб отец, и поклялся снять о нем фильм. Он написал сценарий не только о своем папе, но об Узбекистане, где родился и вырос, о становлении узбекского кинематографа. Оператором фильма стал его старинный друг — классик отечественного кино, работавший с Кирой Муратовой, снимавший многострадальную «Матильду» Алексея Учителя, Юрий Клименко. Что-то снимали Владимир Дмитриевский и сам Али Хамраев. На экране серебрится вода. В ней стоит пустой стул. А дальше все идет не так, как можно было ожидать. Вместе с режиссером мы просматриваем старую кинохронику, видим предвоенную Москву, Казанский вокзал.
Первая глава «Начало» рассказывает о кино в Узбекистане в 1920-х, воспринимавшемся как чудо из чудес. Тогда киностудия располагалась в мечети. Только-только появились авиарейсы из Ташкента в Москву, а к аэродрому подъезжали узбеки в шелковых халатах на верблюдах. Все это запечатлено в кинохронике тех лет. Али Хамраев при встрече все время рассказывает удивительные истории о том, как отмечали в Узбекистане День советского кино, как поехал с несколькими консервными банками в Москву поступать во ВГИК, как возил Микеланджело Антониони по Узбекистану, как жил итальянский классик в Доме колхозника.
Небольшой экскурс в историю узбекского кино мы тоже увидим: кадры первого узбекского игрового фильма «Минарет смерти», снятого в Бухаре режиссером, присланным из Ленинграда. Трудно приходилось актрисам: съемка без чадры была опасна для жизни. В одной из картин тех лет снялась мама Майи Плисецкой. А картину «Джигит», сценарий которой написал отец Хамраева, раскритиковали из центра за формализм, режиссера лишили режиссерского звания.
Разные люди в кадре рассказывают о том, что не знают о том, где их близкие, а если удавалось выяснить хоть какие-то детали, сердце немного успокаивалось. Сам Али Хамраев появляется на экране со словами: «Я тоже нашел могилу отца в смоленских лесах под Вязьмой. Он умер от ран и там же был закопан. Мой папа не вернулся с Великой Отечественной войны. Было ему 32 года, а мне 4 года». Как это все похоже на тысячи судеб других детей войны. Эргаш Хамраев был актером и драматургом советского кино. Сын батрака, он окончил педагогический техникум в Узбекистане, но учителем не стал. В 19 лет отправился в Ленинградский кинотехникум. В картине использована редкая ленинградская хроника: переполненные трамваи, гроздьями висящие на перилах пассажиры, пышные елки, которые торжественно везут через центр города в новогодние дни. В июле 1941 года младший лейтенант запаса Эргаш Хамраев был мобилизован в действующую армию, а 9 февраля 1942 года погиб под Вязьмой. Из некогда секретных списков безвозвратных потерь выяснилось, что Эргаш Хамраев убит не в бою в деревне Хожаево, а умер от ран в деревне Чащёвка, что в 14 км от Хожаева, где и похоронен. Тяжело раненного бойца перевозили в соседнюю деревню.
Спустя годы его взрослый сын нашел в деревне Чащёвка могилу отца, восстановил в архивах его жизненный путь и подробности гибели. О многом он узнал от матери, Анастасии Тарасич, — украинки из Полтавы, работавшей секретарем сценарного отдела киностудии «Узбекфильм», его друзей (с одним из них отец имел единственные приличные брюки на двоих). После техникума Эргаш снимался в главных ролях, а в 1935-м дебютировал как сценарист фильма «Джигит». В составе кавалерийского корпуса был направлен в Иран, где и начался роман в письмах с будущей матерью его сыновей. Писал он своей любимой на бумаге из-под сухарей, предназначенных для Красной Армии.
Самые сильные кадры — стоящий посреди заснеженного поля под Вязьмой Али Хамраев, с непокрытой седой головой, сам давно не мальчик. Здесь его отец бежал в последнюю атаку. А потом мы увидим старые улицы Ташкента, где Али Хамраев бегал мальчишкой, и все это наверняка видит с небес его отец. Трудно себе представить, что внук батрака стал знаменитым режиссером, живет в Италии и работает по всему миру.
Светлана Хохрякова
По материалам: “Московский комсомолец”
