Андрей Десницкий о том, какими мы придем на рынок труда через десять лет
Когда вы собираетесь на рынок, о чем вы думаете в первую очередь? Во сколько туда пойти и сколько там провести времени? Вряд ли. Скорее, вы смотрите, сколько у вас средств и на что может их хватить, учитывая и время года, и качество самого рынка, и ваше собственное настроение.
Нашему поколению (мне пятьдесят) недавно объяснили, что на рынке труда нам придется задержаться на несколько лет дольше, чем надеялись многие из нас. И споры идут в основном вокруг этих самых сроков, в чем лично я не вижу большого смысла. Я бы поспорил лучше о другом – например, о качественном и доступном медицинском обеспечении в рамках ОМС. Если не будет его – наша старость точно окажется безрадостной.
Но если уж говорить именно о работе, то я бы задумался вот о чем. Как будет выглядеть рынок труда через десять, пятнадцать, двадцать лет? Что смогут на нем предложить все те, кто вынужденно на нем задержится? Наше поколение училось в институтах и училищах на закате советской власти, когда предполагалось, что полученная профессия – это на всю жизнь. Из нас готовили специалистов узкого профиля, в дипломе у каждого – готовая строка штатного расписания большого государственного учреждения.
И многие ли из нас занимали такую строку последние тридцать лет? Подозреваю, что никто. И сегодня, говоря о «стабильности», многие подозревают полное отсутствие мобильности: «досидеть до пенсии» на привычном месте, ну, может быть, подняться на ступень или две по карьерной лестнице или перейти в смежное учреждение. Но досидеть.
Рынок труда давно изменился. Профессии возникают, входят в моду и… пропадают на протяжении одного-двух десятилетий. Много сейчас в Москве распространителей гербалайфа? А ведь было от них не продохнуть. И успехом на рынке труда пользуется не тот, кто выбрал для диплома специальность подоходней, а тот, кто умеет вовремя перестраиваться, кто мобилен и готов к эксперименту. Какая, кстати, специальность стояла в дипломе Стива Джобса? Никакой. У него диплома вообще не было.
Мне вот очень интересно, кем бы стал Джобс, родись он в СССР (в том же 1955 году). Инженером в закрытом оборонном КБ, а потом торговцем на оптовом рынке? Подпольным цеховиком, а затем олигархом? Или просто свалил бы на Запад и делал бы то же самое, что и в реальности, но с опозданием в десяток лет?
Но Джобсами рождаются не все. На месте ровесников я бы озаботился вот чем: как будет выглядеть рынок малоквалифицированной рабочей силы? Где будут дорабатывать до пенсии те, кто «не вписался в рынок», как это модно было говорить? И я бы ужаснулся тому положению, которое сложилось в больших городах и не собирается меняться: почти все неквалифицированные работы разобраны трудовыми мигрантами, зачастую нелегальными.
Обычно мы говорим об этой проблеме лишь в связи с тем, насколько мы терпимы к людям другой национальности, расы и культуры. Я отношусь к ним как к иным, но равным – и это позволяет мне видеть тут совсем не национальную, а социальную проблему.
В моем городе, Москве, миллионы людей трудятся тысяч за двадцать в месяц, а то и меньше, чтобы отослать домой хоть что-то – там и таких денег нет. На каждое такое рабочее место стоит очередь желающих, надоел один – его увольняют, если он нелегал, часто и без зарплаты, пригрозив депортацией.
Москвичам такая работа не нравится, да и жители российской глубинки, где тоже плохо с деньгами, тоже на нее идут неохотно. И работодателям с ними неудобно – они граждане, права могут и в суде начать отстаивать.
Казалось бы, это выгодно нам, москвичам, которые задешево получают труд мигрантов? Мы тоже раньше думали так. Делая ремонт, приглашали именно их: непритязательны, берут дешево… Только в конце оно выходит дороже. Такой работник не дорожит репутацией, ему лишь бы побыстрее заработать хоть что-то и уехать домой. К тому же у него свои культурные установки: к примеру, женщина не должна давать указаний мужчине – и поэтому он начисто будет игнорировать всё, что ему скажет, моля, жена. И мусор после себя убирать откажется, ведь это ниже его достоинства.
Не забуду, как один такой работник прекрасно поклеил обои, а потом сказал, что двери устанавливать он тоже умеет. Судя по всему, это был его первый опыт в жизни – он начал с того, что неправильно распилил несущую коробку, а потом попытался посадить две части косяка на клей. Все, конечно, развалилось, и мне пришлось объехать несколько строительных рынков, чтобы подобрать точно такой же целый косяк. В общем, расстались мы крайне недовольные друг другом: я – работой, он – оплатой. А в следующий раз мы наняли москвича, отзывы о котором можно было прочитать и оставить на сайте, и получили идеально сделанную работу в срок, без суеты и напоминаний. И в итоге это оказалось выгодней, если учесть затраты времени и нервов.
Но ремонт – это еще ладно. Вы не встречали на улицах нашей столицы таксистов, которые не могут найти ваш адрес, едут только куда им пальцем покажут, при этом нарушают все правила, а главное, засыпают за рулем, потому что не встают из-за него по 12-14 часов каждый день? Дешевое такси мне нравится. Мне не нравится, что оно при этом небезопасно для жизни.
Нашему городу, нашему обществу только на первый взгляд выгоден дешевый неквалифицированный труд людей, которые берутся за него от отчаяния. И дело не только в качестве труда, но и в том, что пока они так доступны – работодатели будут на них рассчитывать. Если этот поток будет ограничен теми рабочими местами, где без мигрантов действительно не обойтись, работодатели будут вынуждены поднять зарплаты и улучшить условия – а значит, за эту работу возьмутся жители российской глубинки и те москвичи, кто остался без привычной работы. Думаю, в ближайшие годы таких будет становиться всё больше.
«Москва зажралась», привычно повторяют в глубинке. И привычно вздыхают: такова наша карма, судьба, духовность – жить беднее Москвы.
Но механизм прост: больше московских рабочих мест для жителей российской провинции – это приток денег в провинцию, рост потребления и наполнение региональных бюджетов. Москва может делиться «зажратостью» естественным экономическим образом, надо только задуматься о корректировке правил игры.
И еще раз, это не вопрос о том, у кого какой цвет кожи или родной язык. В нашей стране и нашей Москве вариантов много, и это одно из главных наших богатств. И уж конечно не призыв к установлению железного занавеса по юго-восточным границам. Это вопрос о том, кто есть работник: винтик в государственном либо коммерческом механизме или же человек со своими правами и потребностями?
Дешевый труд выгоден только на первый взгляд. Паровой двигатель появился в России и Англии одновременно, но в России было слишком много крепостных. Поэтому промышленная революция состоялась в Англии: оказалось, что дешевле строить машины, чем платить зарплаты. Сегодня научный прогресс ускорился по сравнению с XVIII веком неимоверно, а наша страна по-прежнему рождает «собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов», как сказал Ломоносов. Вопрос в том, что им удается – и что остается делать тем, кому с дарованиями повезло немного меньше.
Пока что все разговоры о рынке труда будущего сводятся в основном к «разрешить/запретить» и «обязать/наказать». Что ж, это верный способ создавать новые рабочие места: для чиновников, охранников, доносчиков и «решал». А хотелось бы – для маляров и таксистов, для рабочих и продавцов, врачей и ученых, для всех, кто готов честно трудиться.
И для Стивов Джобсов, если доведется им родиться на нашей земле.
Андрей Десницкий
По материалам: “Газета.ру”
