Нужны ли в тюрьмах блоки для предпринимателей
Бизнесмены будут содержаться в СИЗО отдельно от других заключенных. Возможно, это правильно, но проблема в другом: в России чересчур много сажают.
Бизнес-омбудсмен Борис Титов вновь поднял актуальную для России тему — вопрос содержания осужденных по экономическим статьям. Периодически чиновники выдвигают разные предложения — например, применение к таким осужденным наказания, не связанного с лишением свободы. В этот раз речь идет о создании в российских тюрьмах отдельных блоков для заключенных по экономическим статьям. Но к такому подходу есть ряд вопросов.
В России нет особого отношения к осужденным за экономические преступления, хотя штрафы к ним применяются чаще, чем к другим осужденным. Так, в 2017 году за преступления в сфере предпринимательской деятельности осуждено более 1300 человек. Из них 20% приговорены к реальному лишению свободы, 29% — к лишению свободы условно, 28% получили штраф, а 15% освобождены от наказания. Предложение омбудсмена касается тех осужденных, которым назначено реальное лишение свободы.
И к злодеям причтен
В мировой практике случаи отдельного содержания осужденных по экономическим статьям практически неизвестны (за исключением Швейцарии и Норвегии). Зато распространен другой подход: зависимость условий содержания от степени общественной опасности деяний. В России такой подход также применяется, но ряд экономических преступлений относится к тяжким и особо тяжким, поэтому осужденные по ним оказываются в исправительных учреждениях со строгим режимом.
С одной стороны, совместное содержание заключенных по экономическим статьям и, например, убийц действительно негативно сказывается на первых. Но здесь возникает вопрос: почему лица, совершившие аналогичные по тяжести преступления, должны содержаться в разных условиях. Поэтому недостаточно создать отдельные блоки, надо менять подход к определению тяжести деяний. Правда, и здесь возникает загвоздка: некоторые совершают преступления, которые приводят к потере средств многих людей, и нельзя не признать высокую степень общественной опасности подобных деяний.
Вопрос также в том, что именно будет в этих отдельных блоках. Если речь просто об отделении осужденных по экономическим статьям от других заключенных, то условия содержания должны быть аналогичными. Странно предоставлять лучшие условия преступнику только из-за того, что он совершил экономическое преступление. Стоит учитывать, что на практике заключенные могут улучшить свои условия, заплатив сотрудникам исправительного учреждения. Далеко не все могут себе это позволить, но как раз осужденные по экономическим статьям в их числе. Отбора по категориям преступлений в этом случае, конечно, нет, критерий один — наличие денег.
Отдельное содержание осужденных, совершивших тяжкие экономические преступления, можно признать адекватной мерой лишь в том случае, если это не повлечет создание для них поблажек, но будет предусматривать особенности, способствующие их социализации после отбывания срока (например, специальные виды трудовой деятельности). Но пока есть сомнения в том, что даже такая мера будет реализована, так как для подобных изменений потребуются значительные средства, а на содержание уголовно-исполнительной системы и без того ежегодно тратятся огромные суммы. Но эти средства из-за переполненности исправительных учреждений не приводят к созданию нормальных условий содержания осужденных.
Свобода или деньги
Согласно исследованиям Института проблем современного общества, затраты на одного осуждённого составляют более 400 тысяч рублей в год. Но даже при таких суммах условия в российских исправительных учреждениях в целом нельзя назвать хорошими — с натяжкой они признаются удовлетворительными. Конечно, для осужденных по экономическим преступлениям это зачастую оказывается сильным контрастом по сравнению с обычным образом жизни. Но все же кажется несправедливым только поэтому помещать их в лучшие условия, если деяние достаточно тяжкое. Стоит сосредоточиться на другом направлении: перестать назначать лишение свободы за нетяжкие экономические преступления и заменить это наказание на исправительные/обязательные работы и большие штрафы.
Лишение свободы оправдано далеко не всегда, но это чуть ли не единственное наказание, назначаемое российскими судьями. Это с учетом того, что оправдательные приговоры в России практически не выносятся: их число в 2017 году составило 0,3% от всех рассмотренных дел (из 958 000 уголовных дел оправдательные приговоры вынесены по 2900 делам). Есть еще прекращенные дела (21% в 2017 году), но обычно это случаи неоправданного уголовного преследования.
Статья 44 Уголовного кодекса РФ предусматривает систему наказаний, которая в полной мере не применяется. Реальное лишение свободы в 2017 году было назначено более 200 000 осужденным (около 30%), 180 000 осужденным назначено условное лишение свободы (25%), 130 000 — отправлены на обязательные работы (19%). Получается, что из всей системы наказаний суды в основном делают акцент на лишении свободы — либо реальном, либо условном (которое в любой момент может стать реальным).
Эти цифры говорят о неэффективном использовании системы уголовных наказаний в России. Поэтому предложение омбудсмена, может, и целесообразно, но направлено на решение точечной проблемы. Лучше было бы сосредоточиться на большем — на снижении числа осужденных к реальному лишению свободы. Если убрать перенаселенность российских исправительных учреждений и создать в них нормальные условия содержания, то отдельные блоки могут и не понадобиться.
Тимур Хутов
По материалам: “Forbes”
