Спесь «светской львицы» умерла вместе с Малашенко
Мы — не самураи. В христианских традициях, по которым Россия живет уже более тысячи лет, самоубийство трактуется как тяжелейший грех. Особенно совершенное взрослым, психически здоровым человеком, полностью отдающим себе отчет в том, что он делает. Самоубийство любого человека ложится черным пятном на жизнь всех близких ему людей.
Поэтому в ситуации с беспомощным телом Евгении, более известной под псевдонимом Божены Рынски, которое готовят сейчас к перевозу из Испании в столь презираемую ее сознанием «Рашку», стоит говорить лишь о чисто человеческом сочувствии. Сочувствии женщине, чей муж — известный бизнесмен и медиамагнат Игорь Малашенко ушел из жизни. А сама она после этого оказалась в больнице с нервным срывом.
Наверное, сейчас не время припоминать скандальные заявления Божены с пожеланием гибели журналистам одного из телеканалов, и благодарностью «боженьке» за смерть съемочной группы этого телеканала, которую она назвала «бонусом».
Не стоит мстительно поднимать из небытия и то, как среагировала Рынска на недавнюю страшную трагедию в доме на Никитской, где при пожаре погибли восемь человек, в том числе двое детей. Тогда она назвала погибших «коммуналкой», которая, по ее мнению, отравляла жизнь «приличным соседям», «бычила и пачкала стены лифта», и назвала квартиру сгоревших людей «******* (грязной – “МК”) конурой».
Не надо озвучивать и другие гадости из уст Рынски, которые она щедро рассыпала перед лицом общества.
Не потому, что случившееся в ее семье настоящее горе что-то оправдало или искупило или Божена, пережив страшное, заслужила прощение за свои мысли, которые не стеснялась облекать в отвратительные слова. Нет. Просто не стоит уподобляться чужой низости.
Но и не надо также рассчитывать, что вот, дескать, мироздание качнулось и вернуло Божене сторицей, и утверждать, что все случившееся — наказание за ее грехи. Никакого божественного провидения в произошедшем нет, а есть только закономерный итог искусственно созданной жизни. В которой культивировались такие несуществующие в России понятия, как «богема», «привилегированное общество» и иже с ними. Мы должны быть даже в чем-то благодарны Евгении, которая так решительно просветила нас насчёт иллюзорности «высшего света».
Божену часто именуют светской львицей… Помилосердствуйте! Светская львица — это княжна Саломея Андроникова: роковая женщина, меценат, литератор, подруга Ахматовой и Цветаевой. Но вовсе не Евгения, которая, возможно, и читаемая колумнистка, но оказалась совершенно не способна осознать даже то, что журналистика должна заканчиваться там, где начинается альков. Собственная семейная жизнь не имеет права муссироваться в блоге в социальной сети. И зря Рынска винит себя в смерти Малашенко. Брак мелкой звездочки дешевого эпатажа, которая до последнего не стыдилась публично перепродавать за копейки ношеные вещи, с потомственным москвичом-интеллигентом — неравный, а за мезальянс всегда несет ответственность тот, кто по положению стоит выше. Малашенко умер не потому, что Божена выплеснула в информационное пространство интимные подробности его личной жизни, а потому, что вовремя не смог объяснить новоиспеченной супруге простые истины. Теперь, заключив с ним официальный союз, она стала принадлежать к другой общественной прослойке, где главенствующее значение имеет не то, что на красной дорожке Каннского фестиваля ты — ах! — в «перелицованном платье», а правила приличия. И тем самым он не поднял Божену до себя, как, наверное, надеялся, а опустился до ее уровня. Чего и не смог пережить.
Зато теперь мы все узнали, что когда так называемый «высший свет» делит в суде наследство, это даже хуже, чем когда «богатые тоже плачут».
…«Божена не встает совсем. В аэропорт ее не отвезти. Помогите, кто может, дать санитарный самолет…»
…«Друзья Божены, которые могут оказать помощь в ее транспортировке в Москву, откликнитесь, пожалуйста…»
Такими призывами в субботу пестрела страница Рынски в Фейсбуке.
Но высокопоставленные приятели покойного Малашенко, равно как и их жены, похоже, не спешили бросаться на помощь вдове покойного политтехнолога. Особенно в том направлении, которое касалось финансовых вложений.
Правда, некоторые вызвались «вспомнить о ней хорошим словом».
Другие и вовсе промолчали.
Что же: или хорошо, или ничего — полностью вписывается в сложившуюся ситуацию. Ведь именно так испокон веков принято говорить на Руси о тех, кто ушел безвозвратно. Как Божена — из рядов условной элиты.
Она пробыла там совсем недолго, но успела основательно натоптать и сорвать грязноватые покрова. Хотя бы свой основной профессиональный долг — «светского обозревателя» — Божена Рынска исполнила сполна.
Татьяна Федоткина
По материалам: “Московский комсомолец”
