Бродя по старинному и местами очень странному городу Иркутску, оказался в Харлампиевском храме, где случайно встретил интереснейшего человека
Знакомьтесь: Владимир Захаренко. Один из последних представителей уникальной, когда-то широко распространенной в Иркутске профессии — мастер художественной резьбы по дереву. Работая при Харлампиевской церкви, он вместе с напарником, Валерием Конончуком, создает резную утварь для православных храмов, наличники для старинных усадеб и резные ружейные приклады. А чтобы совсем не умерла профессия, занимается при приходе с детьми. Передает им навыки обработки материала. Работать приходится в вагончике. Зимой в нем сквозит отовсюду, а летом строение это нещадно перегревается. Но ничего, энтузиазма и доброты к людям, особенно к маленьким старательным рукодельникам и рукодельницам, эти обстоятельства в мастере нисколько не умаляют.
Все советские годы он был геологом и тогда все было ясно, четко и понятно: бюджет, задача, поход. И также — в обратном порядке. Но наступили девяностые годы — и все перевернулось с ног на голову: кто был никем, тот стал всем, а кто был всем, тот обратился уже никем…
Именно в этот тяжелый момент, случившийся в истории страны и в его личной жизни, в частности, Владимир вспомнил, что, считай, с детства обладает навыком резьбы по дереву. Вспомнил, и обратился тогда к батюшке в церковь.
К удивлению, ему не отказали и даже всячески стали помогать, чем могли. Только найдя свою доску — наш герой смог успокоиться, взять себя в руки и кормить свою семью. С тех пор прошло целых 30 лет. Внушительный срок, не каждый выдержит.
— Начать пришлось, помню, с кооператива по изготовлению комодов, полок, столов и табуретов. А с храмами работать стал последние пятнадцать лет. Начали заказывать резное убранство… Делать для храма—это значит, служить всем людям. Ну и, кроме этого, хочется что-то красивое в мир нести. Чтобы дети наши этой красоте и сами учились, и других радовали.
— Ты слышишь меня! — это уже Владимир обращается к озорничающему с резцом пацану у верстака.
С резьбой по дереву все очень даже не просто. Стоит только освоить это дело, бросить его не представляется возможным. Многие, решившие «завязать» с этим занятием, возвращаются. Есть среди них и пенсионеры, и служивые люди. Помню, учился у меня генерал-лейтенант авиации. Думал поначалу, что зряшным делом занялся, но приноровился, прикипел. Частенько в гости заглядывает. И сразу за стол, к доске — спешит показать, чему научился.
— Тропинку сделай не параллельно реке, пусть она отклоняется в сторону, сбей параллельность, — отвлекшись на мгновение от разговора, советует Владимир кому-то из подмастерьев, ничуть не смущаясь и почти не сбиваясь со своих откровений. Причем он не навязывает свою манеру ученикам, а убеждает их, говоря: «Согласись, лучше будет!» И ребенок восхищенно кивает, предлагает свои варианты прорезки деревьев на его круглом панно.
— Речку протрави глубже, смотри за чистотой резца! — продолжает вдохновлять мастер учеников. Тут же, на ходу, учит правильно владеть резцом, показывает, как за ним следить, в каком положении ставить руки. Самое главное — увидеть красоту там, где ее никто не заметит. Резчики — они те же художники-прикладники. Не менее важно терпеть однообразное дело. Стать при этом философом нетрудно.
Впрочем, это с картинками все просто, а когда делаешь иконостас, у которого срок эксплуатации по техусловиям 150 лет, — это все очень навевает на думы о вечном.
Вот к мастеру подходит ребенок с фамилией Ястребко. Редкая, как шутит резчик, исчезающая порода орла. Мальчик, которому всего 13 лет, вырезает герб своего рода — птицу в пространстве и вне времени. Рядом с ним девочка лет 10–11. Она занимается уже второй год, продолжает, так сказать, семейную династию. И дед ее, и дядя, и мама с папой — все умели резать по дереву. Часто сюда приводят больных детей. И если приступы эпилепсии или другой какой болезни становятся реже — в этом заслуга того самого дерева, из которого пробуют делать шедевры юные резчики. Оно снимает напряжение и дает силы ребенку. Может, он и не научился еще работать ножом, как следует, но польза от всего этого ремесла ему уже заказана. Так считает их учитель и мастер этого дела Владимир Захаренко.
Михаил Юровский
“Новый вторник”
