Члены ОНК встретились с подсудимым по делу о теракте
Члены Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Санкт-Петербурга обратились в Генпрокуратуру и Следственный комитет РФ (СКР) с просьбой проверить заявления одного из подсудимых по делу о теракте 3 апреля 2017 года в петербургском метро Мухамадюсупа Эрматова. В обстоятельствах его задержания правозащитники усмотрели признаки «незаконного лишения свободы, ограбления, нанесения побоев, истязания, пыток, превышения служебных полномочий, принуждения к даче показаний, фальсификации доказательств». А один из потерпевших в метро, Юрий Шушкевич, вчера заявил, что на скамье подсудимых ему «хотелось бы видеть настоящих организаторов теракта».
Члены петербургской ОНК Яна Теплицкая и Роман Ширшов просят Генпрокуратуру и СКР проверить информацию, полученную ими во время посещения СИЗО-1, где содержатся, в частности, фигуранты дела о теракте в метро. Выездное заседание Московского окружного военного суда (МОВС) по этому делу началось 2 апреля. А накануне правозащитники побеседовали с одним из обвиняемых — Мухамадюсупом Эрматовым. В акте ОНК изложены обстоятельства, связанные с задержанием и арестом господина Эрматова. Они, согласно заявлению правозащитников, содержат признаки «незаконного лишения свободы, ограбления, нанесения побоев, истязания, пыток, превышения служебных полномочий, принуждения к даче показаний, фальсификации доказательств и результатов оперативно-разыскной деятельности, укрывательства преступлений».
Согласно обвинительному заключению, гражданин Киргизии Мухамадюсуп Эрматов с братом Ибрагимом при подготовке терактов отвечал за координацию и связь в группировке. Заключенный работал таксистом и жил в арендованной квартире в Санкт-Петербурге. Здесь задержали большую часть фигурантов, здесь же при обыске оперативники ФСБ нашли взрывное устройство (обвинение считает, что члены преступной группы хотели совершить еще один теракт). Все фигуранты вину категорически отрицают. Во время избрания меры пресечения в мае 2017 года в Басманном райсуде Москвы Мухамадюсуп Эрматов о пытках открыто не заявлял, но, отвечая на вопрос о появлении ссадины на переносице, утверждал, что ему нанесли удар при задержании.
Накануне начала процесса подсудимый тем не менее рассказал членам ОНК, что, задерживая его 5 апреля 2017 года, ему сломали нос, затащили в фургон и вывезли, надев мешок на голову, «в какое-то здание». Там его начали допрашивать, заставив снять испачканную кровью одежду, в кармане которой находилось 15 тыс. руб., и надеть одноразовую медицинскую робу. С пакетом на голове, в наручниках на руках и ногах, соединенных цепью между собой и шеей, задержанного снова запихнули в машину и везли, по его словам, в течение восьми-девяти часов в другое здание, где избили и приковали цепью к радиатору, обмотав ноги скотчем и оставив с мешком на голове. Мухамадюсуп Эрматов утверждает, что слышал крики других людей, которых, по его предположению, пытали. Самого Мухамадюсупа Эрматова, по его словам, в течение пяти-шести дней пытали током в ходе допросов, закрутив провода вокруг мизинцев ног. Так его якобы вынуждали подтвердить, что он «знает Джалилова» (совершившего теракт смертника). 11 мая ему принесли новую одежду, вывезли из здания, где он находился практически без еды и воды. По документам его задержали в московском парке, а 12 мая привезли в «Лефортово». Перед этим, говорится в акте, Мухамадюсупу Эрматову велели сказать следователю, что он «знает Джалилова через брата», угрожая, что «иначе вся семья, брат, пройдет через это же». В конце мая фигуранта отвезли в реанимацию на скорой помощи, где он провел неделю с внутренним кровотечением. Он утверждает, что конвой «Лефортово» торопил выписку, при этом, якобы, рассказать врачам, что произошло, ему не дали.
Члены ОНК просят надзорные и следственные органы, а также полицию возобновить проверку фактов исчезновения Мухамадюсупа Эрматова, отследить перемещения его телефона и сим-карты и другие обстоятельства. На основании этого, говорят правозащитники, необходимо принять решение о возбуждении уголовного дела или отказе в предусмотренный УПК трехдневный срок. Отметим, что еще в 2017 году на пытки с целью принуждения к даче показаний «в секретной тюрьме ФСБ» жаловались двое других фигурантов этого дела — братья Аброр и Акрам Азимовы. Адвокат Ольга Динзе тогда заявляла в суде, что протокол и видеозапись задержания были сфальсифицированы. Как сообщил вчера “Ъ” адвокат Дмитрий Динзе, военный следственный отдел СКР отказался возбудить уголовное дело.
Вчера, в годовщину теракта в метро, состоялось второе заседание МОВС по делу. Присутствовавшие в суде потерпевшие Валерий Ильинский и Юрий Шушкевич ответили на вопросы гособвинителя: что происходило в момент взрыва в вагоне, проводились ли судебно-медицинские экспертизы и согласны ли они с их заключениями. Адвокаты и обвиняемые вопросов потерпевшим не задавали. После заседания Юрий Шушкевич заявил журналистам, что не видит в 11 фигурантах людей, которые действительно причастны к теракту: «Мне хотелось бы видеть на скамье настоящих организаторов теракта». Учредитель национальной ассоциации оказания помощи пострадавшим от терактов «Надо жить» Александра Шнайдрук сказала, что услышала такую оценку впервые.
Отметим, что гражданским истцом по делу пока признана только потерпевшая Ирина Михайлова. Она требует компенсации морального вреда на сумму 1 млн руб. и просит взыскать ее с обвиняемых. «Иск нам предъявляют, а мы невиновны»,— отреагировал Аброр Азимов. Позицию обвиняемого поддержали другие фигуранты.
По данным “Ъ”, еще одна потерпевшая Вера Рощина обратилась в январе 2018 года в Красносельский райсуд Петербурга с иском к ГУП «Петербургский метрополитен». Во время взрыва она находилась в следующем от эпицентра взрыва вагоне. В иске госпожа Рощина указала, что «получила контузию, испытала физические и нравственные страдания», и просила взыскать с «Петербургского метрополитена» 50 тыс. руб. В июне прошлого года суд удовлетворил иск частично, постановив взыскать с предприятия компенсацию морального вреда в размере 30 тыс. руб. и штраф 15 тыс. руб.
Марина Царева, Анна Пушкарская
По материалам: “Коммерсантъ”
