Дочь рассказала о непростом жизненном пути отца
Трансплантолог Владимир Демихов всю жизнь занимался пересадкой жизненно важных органов. Почти все, что делал величайший хирург, он делал впервые в мире. Причем в стесненных условиях, при недостаточном финансировании, используя минимальное, порой самодельное оборудование.
Будучи студентом, в 1937 году сконструировал искусственное сердце. В послевоенные годы заменил у собаки весь сердечно-легочный комплекс. В 1952 году впервые в мире разработал и осуществил на животном коронарное шунтирование. Позже вновь заглянул в будущее и подсадил собаке Гришке второе, донорское сердце. А вскоре появились знаменитые двухголовые собаки Демихова, о которых говорил весь мир.
О русском гении писали на Западе все газеты. На родине же он встретил непонимание, его не допускали к защите диссертации, а потом едва не лишили лаборатории и всех научных званий.
О непростом жизненном пути своего знаменитого отца рассказала «МК» заслуженный врач России, доктор медицинских наук, профессор, советник директора Центрального научно-исследовательского института туберкулеза Ольга Владимировна Демихова.
Владимиру Демихову выпало непростое детство. Его отец Петр Яковлевич, донской казак, пропал без вести в годы Гражданской войны. Мама, Домника Александровна, осталась одна с тремя детьми, старшему Славе было 6 лет, Володе — 3 года, а младшая дочка Юля была еще грудничком.
— Папа вспоминал, как они пили чай. Над столом был подвешен на ниточке кусочек сахара, и они, глядя на него, пили чай вприглядку, — рассказывает Ольга Владимировна Демихова. — Бабушка была очень талантливым человеком, могла, например, разобрать и собрать часы. Но, чтобы поднять детей, научилась мастерски шить, работала портнихой, обшивала всю станицу. И всем троим детям дала высшее образование.
Судьбоносной для Владимира стала встреча с известным ученым-изобретателем Сергеем Брюхоненко, который приехал в Воронежский университет на конференцию. На студенческой конференции Брюхоненко сразу обратил внимание на студента Демихова, который выступил с интересным докладом, и рекомендовал перевести его на биофак в Московский государственный университет.
В 1937 году, на третьем курсе МГУ, продав свой единственный костюм, Владимир купил серебряные пластины и сконструировал механическое сердце. Никто в мире этого еще не делал.
— Папе помогли навыки слесаря, полученные в ФЗУ. Он умел работать руками. Это сердце он подсадил кошке, оно работало, все это видели. Об этом написали в студенческой газете.
Талантливый парень окончил университет с красным дипломом. А в августе 1940 года его призвали на срочную службу.
Демихов прошел Финскую войну и Великую Отечественную. Дойдя до Берлина, закончил войну в Маньчжурии с медалью «За Победу над Японией» и другими боевыми орденами и медалями.
— Папа все время находился на передовой. Хирургам приходилось оперировать в полевых условиях. Погибших, которых не удавалось спасти, вскрывали, чтобы проанализировать, понять причину смерти. В семейном альбоме у нас есть две фотографии отца, одна сделана в начале службы, другая — через два года. На первом снимке он практически мальчик, на втором — многое повидавший мужчина. Это был очень тяжелый период в его жизни.
Но после демобилизации уже через полгода Демихов выполнил первую в мире трансплантацию сердца вместе с легким в грудную полость собаки. А вскоре ему удалось пересадить в грудную клетку собаки дополнительное, изолированное сердце и изолированное легкое. Это была, несомненно, победа!
В это время случилась еще одна судьбоносная встреча. Владимир Демихов познакомился с Лией Николаевной, своей будущей женой.
Он спускался по эскалатору в метро, а мама поднималась. В тот момент папа подумал, что вот стоит девушка и не знает, что навстречу ей едет ее будущий муж. Это говорило о его характере. Метко выразился о папе академик Ренат Сулейманович Акчурин, когда приезжал к нам в гости: «Если Владимир Петрович что-то решил, можно быть спокойным, он будет идти к цели, не видя преград».
Вот и тогда папа тут же развернулся, поднялся бегом по эскалатору, выскочил из метро, догнал маму на трамвайной остановке. Девушки в то время не знакомились на улице, и ему стоило немало усилий выпросить у мамы ее номер телефона. Она назвала цифры, но потребовала, чтобы он не записывал номер. Надо знать папу, он все четко запомнил. Потом настойчиво звонил, и бабушка, в конце концов, сказала маме: «Знаешь, Лия, давай мы его все-таки пригласим в гости»
Владимир Петрович и Лия Николаевна поженились. Собаки с пересаженными органами стали частью их общей жизни.
* * *
Быт Владимира Демихова интересовал мало, он был поглощен наукой. Вскоре талантливого молодого ученого пригласили на работу в Институт экспериментальной и клинической хирургии.
В 1951 году на сессии Академии медицинских наук СССР, которая проходила в Рязани, Владимир Демихов пересадил донорское сердце и легкие собаке Дамке. Целую неделю она встречала в холле, виляя хвостом, ученых, прибывших на сессию. Это была мировая сенсация. Умерла Дамка не от проблем с сердцем, а от повреждения гортани, в общем–то, случайного пореза.
Демихов продолжил увлеченно работать. Ему удалось пересадить собаке печень. В 1952 году первым в мире он разработал и осуществил на собаке маммарно-коронарное шунтирование, подвел к сердцу от аорты здоровый сосуд в обход поврежденного. Для соединения артерий использовал пластмассовые канюли и скрепки из тантала.
За проделанную работу Владимир Петрович получил престижную премию имени Бурденко. О работах русского биолога и хирурга-экспериментатора с восторгом писали зарубежные газеты. В это же время у Демихова… едва не отобрали единственное жилье.
— Когда родители поженились, им пришлось жить в одной комнате с маминой мамой, отчимом. За перегородкой лежала парализованная бабушка. А вскоре родилась я. Моя бабушка была дворянкой, считала, что папа не знает языков, ему этому надо учиться. В общем, папа не выдержал и ушел жить в лабораторию. Спал на операционном столе, мама туда к нему бегала на свидания. Все это продолжалось довольно долго, пока папе как ветерану войны дали в коммуналке на Малой Бронной две комнаты, 12 и 8 квадратных метров. Но вскоре кто–то в верхах решил, что папа еще молодой, есть более достойные люди, в итоге решили отобрать у него жилье. В результате все мы могли остаться на улице. И тогда папа обратился к своему двоюродному брату, генералу армии Сергею Матвеевичу Штеменко – дядя Сережа во всем поддерживал племянника – и тот пошел по инстанциям, отстоял право родителей на это жилье. Папа потом признался маме, что, если бы пришли их выселять, он бы сбросился вниз с 5-го этажа. Дядя Сережа практически спас папе жизнь!
Владимир Демихов продолжил свои смелые, фантастические эксперименты уже в 1-м Московском медицинском институте имени Сеченова, куда перешел на работу в 1955 году. Его лаборатория по пересадке органов располагалась в небольшой церкви. Оборудование было самое минимальное, вместо операционной лампы с потолка свисала обычная лампочка накаливания.
Сведения об уникальных опытах с двухголовыми собаками просочились сначала в советскую прессу, а потом и в зарубежную. Это казалось фантастикой! У искусственных «сиамских близнецов» были соединены кровеносные сосуды, создан общий круг кровообращения. У щенка были удалены сердце и легкие, он жил за счет дыхания и кровообращения большой собаки. Обе головы лакали молоко, высовывали язык в жару… Эти эксперименты доказывали, что такой сложный орган, как голова, будучи пересаженной, может полноценно функционировать.
В декабре 1958 года Владимира Петровича пригласили в Германию (ГДР), чтобы он прочитал ряд лекций и провел показательные операции по пересадке сердца.
— Инициатором этого приглашения стал профессор Кокколис из Академии наук ГДР, с которым папа переписывался. Немецкий ученый был у нас в гостях, когда мы жили на Малой Бронной.
На нашей лестничной площадке на 5-м этаже жил инженер Василий Федотович Гудов, который изобрел первый в мире сосудосшивающий аппарат. Папа ему помогал, этот аппарат они фактически делали вместе, без конца бегали друг к другу в гости, крутили вечерами какие–то втулки. Аппарат был очень сложный, и на первых этапах с ним никто, кроме папы, работать не мог. Гудов получил Сталинскую премию, а папу пригласили в Мюнхен, где проходил конгресс по проблемам грудной хирургии, продемонстрировать этот аппарат.
За время пребывания в ФРГ Демихов с использованием сосудосшивающего аппарата сделал 10 операций по пересадке сердца, в том числе и дополнительного сердца с легкими. А также выполнил 2 пересадки головы щенка на шею взрослой собаки. Это была мировая сенсация. Где бы ни появлялся Демихов, его встречали аплодисментами.
— Папа выступил с докладом и продемонстрировал ряд своих экспериментов, вопреки запрету, который был наложен руководителем делегации. И его депортировали. В какой-то момент за ним приехали люди в штатском, увезли в посольство, а потом и в аэропорт…
Владимира Демихова обвинили в том, что он подрывает интересы родины, раскрывает государственные секреты, а операции проводит, чтобы остаться на Западе.
Но на дворе уже была «оттепель», за папу вступились члены делегации, среди которых было немало заслуженных, уважаемых ученых.Папу не стали преследовать. Но произошедшее он еще долго переживал, по ночам кричал во сне.
Владимир Петрович был патриотом, хотя в партии никогда не состоял. А Сталина считал величайшим диктатором, мог во всеуслышание об этом заявить в автобусе. Как–то один из его однокурсников сказал студенту Демихову: «Если бы ты, Володька, не был таким талантливым, я бы на тебя написал куда следует».
* * *
Долгое время Владимир Демихов оставался младшим научным сотрудником, не имея степеней и званий, получал 98 рублей.
— Мы жили скромно. Было время, когда у мамы зарплата была больше, чем у папы. Но родителей это абсолютно не волновало. Это было удивительное поколение людей. Они были преданы своей работе, своей стране, мечтали о свершениях. В доме у нас часто собирались гости, диспуты шли часами… Им интересно было жить!
Папе с мамой, конечно, очень повезло. Она была очень красивой, цветущей женщиной, с сильным характером, и в то же время очень жизнерадостной и веселой. После института она поступила в аспирантуру. Но потом поняла, что два научных работника в семье — это слишком. Весь дом держался на маме. Она стала для папы булгаковской Маргаритой, во всем его поддерживала, всегда в курсе событий, переживала за результаты экспериментов.
К Владимиру Петровичу приезжало очень много иностранцев. Ученые и хирурги со всего мира считали за честь присутствовать на операциях у Демихова. Его с женой приглашали на приемы в различные посольства.
— Мама работала в закрытом институте, ей нельзя было общаться с иностранцами. Первый раз, когда она пришла к своему начальству и рассказала о приглашении в посольство, услышала в ответ: раз у вас такой знаменитый муж, наверное, вам будет лучше работать где-нибудь в другом месте. Больше с подобными просьбами она не обращалась.
А Демихов продолжал работать над диссертацией. В 1960 году Владимир Демихов выпустил первую в мире монографию по трансплантологии «Пересадка жизненно важных органов в эксперименте». Ученому к тому времени удалось пересадить практически все жизненно важные органы на собаках. Имя Владимира Демихова стало известно во всем мире.
Между тем ученому приходилось оперировать в сыром подвале. Операционная, которая располагалась в морге, была скудно оснащена. В ней стояли два деревянных стола, закопченный кимограф (прибор для записи тока крови и изменения ее давления внутри кровеносных сосудов). Светильники были еще довоенной поры, а два самодельных аппарата искусственного дыхания приводил в движение старый, списанный пылесос «Буран».
В этих стесненных условиях Владимир Демихов в 1962 году провел операцию по пересадке второго сердца собаке Гришке. Пес с двумя «моторами» в груди стал мировой знаменитостью. Собака прожила 142 дня. Гришка бегал по территории института, был неутомим, с азартом гонял кошек. Уникальный пес жил бы и дальше, но его убил пьяный плотник, который ночью выставил окно и залез в операционную за спиртом. Гришка, защищая дом, напал на вора. Плотник избил собаку доской. В тяжелом состоянии, с переломанными ребрами, ее утром обнаружили медики. Пса пришлось усыпить. После этого Владимир Петрович стал возить прооперированных собак домой, они жили у него в квартире.
Фотографию Гришки, который почти 5 месяцев жил без лекарственного подавления тканевой несовместимости — иммунодепрессии, напечатали многие зарубежные газеты. Это стало мировой сенсацией, ведь подобные операции приближали время, когда врачи могли приступить к пересадке сердца человеку.
Однако в Советском Союзе отношение к экспериментам Владимира Демихова было неоднозначным. Работу его лаборатории проверяли всевозможные комиссии. Слышались призывы закрыть ее как бесперспективную.
— Поскольку папа был биолог, медицинские организации отказывались принимать его диссертацию. Я присутствовала на защите – мне было уже 16 лет – на факультете почвоведения МГУ. Зал был переполнен, туда пришли группы людей, которые с места выкрикивали различные лозунги, поднимали плакаты о том, что все сказанное — шарлатанство, что это не научно. Противники отца явно хотели завалить диссертанта. Но ученый совет МГУ проявил принципиальность, проголосовал за кандидатскую диссертацию. Работа была признана блестящей, автору присудили звание «доктора наук».
Звание профессора блестящий хирург-экспериментатор так и не получил.
— Папу поддерживал директор института имени Склифосовского Михаил Тарасов, а потом и Борис Комаров. Они понимали значение всех его работ. Активно помогал папе и профессор Павел Андросов. Они вместе писали письма в ЦК, убеждали, что готовы к пересадке сердца человеку в институте имени Склифосовского, но им на это не дали разрешения.
…А между тем в операционную к «невыездному» Демихову порой набивалось до 200 человек. У него постоянно стажировался кто–то из зарубежных коллег. К русскому ученому приезжал брат американского президента Никсона, вдова президента Элеонора Рузвельт. Дважды на его экспериментах присутствовал Кристиан Барнард, тот самый, кто первый в мире в 1967 году в ЮАР выполнил операцию по пересадке сердца от человека человеку – ученый всегда считал Владимира Демихова своим учителем.
* * *
Эксперименты Демихова становились все смелее. Он стал задумываться над консервацией органов, чтобы потом использовать их для пересадки. Свою идею он представил на заседании Общества трансплантологов.
— Папа выступил с докладом, рассказал о банке органов. У него была разработана целая схема, он получил соответствующий патент. Донорами могли стать люди, у которых констатировали смерть мозга. Органы он предлагал помещать в специальные футляры в перфузионные растворы и насосы–оксигенаторы. Это была потрясающая идея, но она была встречена в штыки. Председательствующий сказал, что это шарлатанство и не дозволено ученым. Было зачитано обращение в высшие инстанции о лишении Демихова не только диплома, всех научных званий, но и лаборатории. Папин ученик, Миша Разгулов, потом рассказывал, что он первый раз видел Владимира Петровича в таком состоянии. У папы так тряслись руки, что он хотел что-то записать и не мог. Карандаш выпадал у него из рук.
И тогда с места поднялась заведующая кафедрой гистологии 2-го Московского медицинского института профессор Григорьева.
Татьяна Андреевна сказала: то, что происходит, — это не заседание научного общества, а гнусное судилище, форменное безобразие. Что она, гистолог, работала с Демиховым и видела все эти препараты. В итоге ход заседания удалось переломить.
Противникам Демихова не удалось дисквалифицировать ученого. Но непонимание, конфликты с медицинским руководством, работа на износ подорвали здоровье хирурга-экспериментатора. В 1968 году, в 52 года, Владимир Петрович перенес инсульт…
Лаборатория под его руководством работала до 1986 года. Со своими верными соратниками он разрабатывал методы пересадки головы, пищевода, печени…
Переживая за здоровье ученого, близкие настояли, чтобы он ушел на пенсию. Ни жена, ни дочь не предполагали, насколько тяжело он это перенесет.
В стране уже вовсю бушевала перестройка. Во всех сферах начались масштабные перемены. 12 марта 1987 года профессор Валерий Шумаков сделал первую успешную в стране пересадку сердца. Отечественная трансплантология вышла на принципиально новый уровень развития. В 1988 году за внедрение в практику операции по шунтированию сердца Владимир Демихов в составе группы хирургов получил Государственную премию.
Спустя год Владимира Петровича пригласили в Мюнхен на IX Конгресс международного общества по трансплантологии сердца, чтобы вручить диплом «Пионеру трансплантации сердца в эксперименте».
— Папа уже болел, один поехать не мог, меня пригласили в качестве сопровождающей. Я пошла в Минздрав, чтобы получить разрешение для визы. И услышала от сотрудника международного отдела: «Ну подумайте, зачем мы будем посылать Демихова за границу, чтобы он там своими идеями разбрасывался? Лучше мы пошлем какого-нибудь молодого доктора, чтобы он нам оттуда что-нибудь новенькое привез». И не дал нам разрешения. Тогда папе кто-то посоветовал обратиться к министру здравоохранения Евгению Чазову. И Чазов дал разрешение. Папу в Мюнхене очень горячо принимали. Когда он выступил, все встали, долго ему аплодировали. Диплом «Пионеру трансплантации сердца в эксперименте» ему вручал профессор медицины Кристиан Каброль, который первый во Франции пересадил человеку сердце.
Несмотря на трудную судьбу, Владимир Петрович считал себя счастливым человеком. Все его технологии работали!
— В 90-е годы папа, конечно, был забыт. Кроме нас, самых близких, их, его с мамой, никто не навещал. Папу нашел Андрей Акопян, директор Московского центра репродукции человека. Будучи студентом, он ходил к нему в лабораторию на операции. Они с коллегами взяли шефство над папой, сделали его почетным директором, стали платить достойную зарплату.
5 ноября 1996 кардиохирург Ренат Акчурин прооперировал сердце президента Бориса Ельцина. Коронарное шунтирование стало обыденной операцией. Мало кто вспомнил, что для Владимира Демихова в 1953-м это было отчаянное новаторство. Год спустя, в 1997-м, Ельцин наградил Владимира Демихова орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени. В 1998 году в числе других ученых Владимир Петрович стал лауреатом Государственной премии РФ «За разработку проблемы пересадки сердца».
— Это было за три месяца до смерти. Папе привезли Почетный знак лауреата Государственной премии РФ, где был изображен двуглавый орел, но он не мог уже двигаться и говорить. Когда его поздравляли, он попытался что–то сказать, приподнять руку. Я догадалась: он хочет, чтобы мы этот знак прикрепили ему на рубашку. Я так и сделала. Конечно, он прекрасно понимал, что уже уходит из жизни, но как важно для него было это признание!
Сердце великого хирурга-экспериментатора перестало биться 22 ноября 1998 года. На надгробном памятнике золотыми буквами выбиты слова ученого: «Я стремился в своих экспериментах сделать все для человека».
Светлана Самоделова
По материалам: “Московский комсомолец”
