«По документам всё законно, а в результате – 66 смертей»
Неопытный помощник и нетрезвый капитан стали причиной массовой гибели пассажиров парохода «Буревестник». «Фонтанка» публикует документы о крупнейшей в истории Петербурга катастрофе на воде.
29 августа 1926 года, в 22 часа, из Кронштадта в Ленинградский торговый порт вышел без груза германский пароход «Грета» под управлением капитана Шредера. Примерно в это же время от пристани в Ленинграде отошел пассажирский пароход «Буревестник» с помощником капитана Храбуновым и 372 пассажирами на борту. В основном это были кронштадтцы: краснофлотцы и рабочие порта с семьями.
Войдя в Морской канал, «Грета» стала держаться правой стороны фарватера. Около 22:30, при приближении к Хлебному молу, с командного мостика немцы заметили «Буревестник». В нарушение инструкции он шел, держась правой, а не левой стороны фарватера. С расстояния около версты «Грета» дала один короткий гудок, что значило «иду, держась справа». Но ответного сигнала с «Буревестника» не получила. Через минуту «Грета» повторила сигнал – и снова тишина.
Пытаясь избежать столкновения, германский капитан дал два коротких гудка «меняю курс влево». В этот момент на «Буревестнике» очнулись — пароход дал ответный сигнал и изменил курс. Суда разошлись в 100 метрах. И сразу же рулевой парохода Шилин в темноте увидел очертания берега, успев только крикнуть: «Капитан, впереди стенка!» Храбунов остолбенел, находившийся около руля ученик-практикант предложил дать полный назад. Но было уже поздно. «Буревестник» на полном ходу ударился о мол. Раздался сильный, подобно орудийному выстрелу, удар о железобетонную стену.
Находившиеся как в каютах, так и на палубе пассажиры попадали с ног, заплакали дети. Раздались крики: «Спасите! Тонем!» В буфете первого класса посыпалась посуда, а затем разорвалась носовая водонепроницаемая перегородка, и оттуда хлынул огромный фонтан воды, мгновенно заливший все помещение. Пассажиры выбежали на палубу, около 20 человек моментально выскочили на мол.
Оттуда они стали кричать команде: «Подайте канаты, тут можно пришвартоваться!» А также призывали пассажиров скорее прыгать на берег. Но все концы, как назло, были спутаны, а трапа на пароходе не было. На носу встала пробка из желающих переправиться на берег. В этот момент Храбунов, окончательно растерявшийся, отдал команду «Задний ход». И «Буревестник» стал отходить от мола.
Отойдя на 30 – 40 метров, пароход остановился. Капитан объявил: «Граждане, не беспокойтесь, пароход сидит на мели. Ничего плохого не будет». Но пассажиры его оптимизма не разделили: вода заметно прибывала, крен на носовую часть нарастал, хрипение испускаемого пара и тревожные гудки не вселяли уверенности. По словам очевидцев, стеной стоял плач женщин и детей.
И тогда Храбунов просто покинул мостик, бросившись искать убежище на дымовой трубе. Бежал и рулевой Шилин, полное бездействие проявила вся команда. Пассажиры остались предоставленными сами себе: никто не раздавал пробковые пояса и спасательные круги, не объяснял, что с ними делать. Погасло электричество, паровая машина уже не действовала, и по воле ветра пароход развернуло параллельно дамбе. Началась паника. Команда стала давать тревожные гудки, а «Буревестник» медленно пошел под воду. Пассажиры прыгали за борт друг на друга, получая травмы и захлебываясь.
«Ленинградская правда» писала, что пароход ушел на дно за три минуты, газета Deutsche Allgemeine Zeitung – что в течение 15 минут, а в телефонограмме в Нарком путей сообщения от 30 августа говорится о получасе.
Первыми на место аварии пришли шлюпки с «Греты». Особое геройство и хладнокровие проявил немецкий штурман Улпст: в два приема он спас около 20 пассажиров и вернулся на место катастрофы в третий раз. Здесь его шлюпка была дважды опрокинута обезумевшими людьми. Тогда он лёг на её дно и протянул погибавшим руки и ноги и спас еще несколько жизней. Рядом боролась за спасение пассажиров шлюпка штурмана Галлера, которая подобрала еще около полусотни человек, и моряки третьего портового района.
Суд над капитаном и помощником
Сообщения о жертвах в первые дни были одно страшнее другого. Газета Berliner Volkszeitung 1 сентября сообщала о 150 погибших, The Singapore Free Press о 160. Evening News Sydney и вовсе писал о сотнях погибших. По официальной версии, погибло 66 человек (неполный список ниже). При этом из команды парохода недосчитались лишь одного буфетчика, который спасал кассу.
К ночи на 30 августа из воды были извлечено 23 трупа. В их числе были краснофлотцы Трофим Зубков и Грызлов, водолаз Дудник и две девочки, 12 – 15 лет. До ночи 31 августа достали еще 27 тел. Первого сентября опознаны Мария Тучкова, 13 лет, Анна Антонова, 10 лет, Антонина Клюшкина, 13 лет.
Одновременно шла подготовка к подъему «Буревестника» из воды. Сложностей водолазам добавлял глинистый грунт. Как писала «Красная газета», 3 сентября тросы были заведены и в 12 начался подъем. В 13:30 верхняя палуба была освобождена от воды. Осмотр показал, что нос «Буревестника» от удара вмялся и вместо острой грани получилось 3 – 4 складки. В рубке на мостике нашли дождевик рулевого. В одной из кают — еще восемь трупов, среди которых семь женщин и девочка лет 5 – 6 с куклой в руках. На одной из погибших был надет спасательный пояс.
1 сентября президиум Губисполкома создал комиссию для выяснения причин катастрофы. Параллельно свое дознание вело ГПУ НКВД, арестовавшее капитана «Буревестника» Пийспанена и помощника Храпунова.
Следствие выяснило, что в пароходстве практиковался «семейный порядок», по которому капитан с помощником чередовались. Один день плыл капитан, второй — помощник. И в роковой вечер Пийспанен, изрядно загуляв в кабаке «Золотой якорь», где собирались моряки, вечерний рейс поручил неумелому Храбунову.
Последний был зачислен в экипаж лишь 19 июня, прежде был штурманом речного и озерного плавания, плохо знал фарватер Ленинград – Кронштадт и не был знаком с правилами расхождения морских судов. 8 ноября 1926 года суд признал обоих виновными и приговорил к 4 годам тюрьмы каждого.
Также комиссия установила, что мол в порту не освещался, фонарные столбы стояли без фонарей, а выходящие в рейс суда не осматривались портовой администрацией, поэтому «Буревестник» и ушел в рейс без командира парохода.
Помощник прокурора Кондурушкин, выступая с речью в суде над капитаном и помощником, заявил, что «Буревестник» погиб не в Морском канале, а в чернильных реках учреждений.
«Здесь происходит суд не над отдельными людьми. Здесь суд над бюрократизмом. Здесь перед нами глухая, каменная стена бюрократизма. Дело в том бюрократизме, о котором Ленин говорил: «Снаружи всё правильно, а по существу – издевательство». По документам всё правильно, всё законно, а в результате – 66 смертей».
Редакция «Фонтанки» благодарит ТО «Красный матрос» за предоставленные материалы.
Илья Казаков
По материалам: “Фонтанка.ру”
