Высокопоставленные офицеры СКР — генерал-майор Дрыманов, а также полковники Максименко и Крамаренко — вину в гигантских взятках в суде не признали
Высшие офицеры Следственного комитета РФ, генерал-майор Дрыманов и полковники Максименко и Крамаренко — будучи под судом по обвинению в гигантских взятках, держатся бодро, вины не признают. И более того, утверждают, что стали жертвами борьбы ФСБ с их ведомством, причем главной целью чекистов якобы является снятие главы СКР Александра Бастрыкина.
Генерал и два полковника приобрели печальную известность: один из них, Михаил Максименко, осужден за взятки и теперь судится за другие взятки, уже будучи заключенным, двое других находятся под судом впервые. Сейчас все трое сведены на один судебный процесс. Максименко руководил в СК главным управлением межведомственного взаимодействия и собственной безопасности, то есть — должен был присматривать за следователями. Генерал-майор Александр Дрыманов возглавлял Главное следственное управление СК по Москве, а полковник Алексей Крамаренко — управление по Центральному округу столицы.
Данный же процесс, на котором в четверг начато слушание дела по существу, уходит корнями в события декабря 2015 года — знаменитую перестрелку на улице Рочдельской близ Белого дома. Дело это весьма нашумевшее, по нему осуждены члены преступной группы, которую возглавлял «вор в законе» Захарий Калашов, он же Шакро молодой. Эти преступники пытались осуществить рейдерский захват ресторана Elements на Рочдельской. Но кончилось это для них плохо, причем двое рейдеров были застрелены, прочие получили большие сроки.
Так вот, по версии обвинения, генерал и два полковника согласились, используя свою власть и влияние, освободить из-под стражи двух участников нападения — Андрея Кочуйкова по кличке Итальянец и Эдуарда Романова (Дубель). За что Калашов, тогда еще не арестованный, был готов хорошо заплатить.
Согласно обвинительному заключению, которое огласила прокурор Милана Дигаева, в течение весны 2016 года шли переговоры высоких чинов СК с эмиссаром Калашова Дмитрием Смычковским. И в апреле аппетитный миллион долларов был по частям передан. Его решено было разделить на пять ровных долей по $200 тыс. — Дрыманову, его заместителю Никандрову, Максименко, Крамаренко и Смычковскому (за выгодное посредничество). Бывший генерал-майор юстиции Никандров в процессе пока не участвует, но будет приглашен в качестве свидетеля. Он сотрудничал со следствием, был в особом порядке осужден всего на пять лет, а в минувшем мае уже освобожден по УДО.
Любопытно, что, по версии обвинения, один из подсудимых, Крамаренко, своей доли так и не получил: коварный Смычковский ему денег не передал, а сам скрылся за границу.
По версии следствия, благодаря распоряжениям подсудимых, прежде всего — Дрыманова, дело Кочуйкова и Романова было выделено в отдельное производство, вскоре им переквалифицировали «тяжелую» статью о вымогательстве на «среднюю» статью о самоуправстве. И в июне 2016 года, поскольку полугодичный срок их содержания под стражей истек, а органы СК не вышли с ходатайством о его продлении, господа Кочуйков и Романов вышли было на свободу. Но не тут-то было: их тут же задержали органы ФСБ, в чьи крепкие руки отныне перешло дело. Постепенно чекисты вышли и на высоких чинов СК.
Обвинительное заключение имело также краткий «довесок»: по версии обвинения, Никандров своему шефу Дрыманову выразил благодарность за покровительство подношением в виде банковской карточки с 9800 евро.
Судья Сергей Груздев обращался к подсудимым и их адвокатам не просто по имени-отчеству, как это сейчас принято, но вообще с предельной вежливостью и приветливо, хотя ирония в судейском голосе тоже звучала. Подсудимые же — невысокий, в привычных еще по официальным фото очках Дрыманов и двое крепких спортивных мужчин в возрасте за сорок — тоже держались приподнято, сдаваться явно не собираясь.
Вину никто не признал — в том числе и бывший полковник Максименко, которому уже осужден весной прошлого года за две взятки на 13 лет и штраф в 165 млн руб.
«В сговор с Никандровым, Смычковским, Крамаренко, Дрымановым я не вступал. Никаких денег от них, как и от неустановленного лица, не получал и не передавал, — сказал Максименко. — Никаких объективных доказательств моей вины не имеется. Денежных средств, якобы переданных мне в качестве взятки, не обнаружено и не имеется. Никаких крупных трат с моей стороны в тот период не было. Я не мог способствовать, в связи с отсутствием у меня полномочий, освобождению Кочуйкова из-под стражи. Лица, в чьем ведении находилось расследование данного дела, в моем подчинении не находились».
Речь Дрыманова была не менее яркой. «Обвинение мне непонятно. Как, находясь в преступной группе с Никандровым и передав ему $200 тыс., я через 10 дней получаю от него взятку за общее покровительство и попустительство в сумме 9800 евро! Какое покровительство и попустительство от меня ему нужно? — риторически спрашивал генерал. — Мы якобы получили деньги за нашу текущую деятельность. В ГСУ по Москве ежегодно расследуются 10 тысяч уголовных дел, из которых лишь три тысячи направляются в суд. Управление по ЦАО — самое большое по выходу дел. Передача дела — совершенно текущая деятельность. Следствие не установило даже место, время и способ совершения преступления».
Крамаренко не отстал в красноречии. «Следствие утверждает, что СУ по ЦАО меняло меру пресечения. Никто такого постановления не выносил, — настаивал полковник. — Шесть месяцев люди сидели под стражей, срок их содержания истек. Само дело еще до того было изъято прокуратурой… Чтобы утверждать, что есть организованная группа, надо предоставить хоть один разговор. Ни одного общения по этому делу ни по телефону, ни лично не было, кроме оперативного совещания 4 мая… Откуда взялся миллион? Я два года сижу под стражей и не понимаю, за что я сижу. 22 года служил в СК и прокуратуре, такого не встречал».
Подсудимые и защита напомнили, что, кроме скрывшегося Смычковского, в качестве взяткодателя в деле фигурирует еще и некое «неустановленное лицо», что, по их мнению, недопустимо. Сами денежные средства так и не разысканы — таинственный миллион долларов бесследно исчез.
И, наконец, подсудимые утверждают, что ФСБ якобы ведет кампанию против председателя СК РФ Александра Бастыркина. Максименко заявил, что ФСБ угрожала ему сроком более чем на 20 лет, вымогая показания на Бастрыкина, как и на других подсудимых.
«Доведенный до отчаяния полуторагодичным содержанием под стражей Никандров, к тому времени изрядно подорвавший здоровье, оговаривает меня, — сказал Дрыманов. — Тут неустановленный взяткодатель, не обнаружен предмет взятки в виде денежных средств, которые раскаявшийся Никандров тоже почему-то не выдал».
Под конец Дрыманов процитировал крылатое выражение: сложно искать черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет».
Адвокат Максименко Андрей Гривцов, поддержанный всеми коллегами по защите, просил первым делом исследовать вещественные доказательства. «В них корень всего, и надо, чтобы к ним несколько раз не возвращались, — заметил адвокат. — Их надо предъявлять, и, прежде всего, Никандрову».
Однако вежливый судья Груздев просьбу защиты отклонил и постановил, как положено, предоставить слово сначала обвинителю для оглашения своих доказательств. Прокурор Дигаева попросила отложить продолжение процесса, дабы лучше подготовить доказательства, что и было сделано. Следующее заседание назначено на 5 ноября.
Леонид Смирнов
По материалам: “Росбалт”
