Как произошла одна из страшнейших трагедий российского флота
Линкор-дредноут «Императрица Мария» был надеждой русского флота и поступил на службу в июле 1915 года, во время Первой мировой войны. Но уже в октябре 1916 года при неопределенных обстоятельствах флагман Черноморского флота взорвался, а причины катастрофы до сих пор остаются загадкой. «Лента.ру» рассказывает, как погиб один из сильнейших российских кораблей и как это связано с трагедией самых грозных французских броненосцев «Йена» и «Либертэ».
***
Начало ХХ века — это невероятный прорыв в технологиях. Электричество, радио, двигатель внутреннего сгорания, сборочный конвейер, кино, звукозапись, дирижабли и аэропланы, автомобили и железные дороги, океанские лайнеры и подводные лодки, бытовая химия и новые лекарства стремительно меняли привычный мир. Количество знаний и научных открытий одним рывком переросло в качество производимого продукта.
Конкуренция стимулировала гонку вооружений. Особенно это касалось флота. Постоянная гонка технологий и смелость идей вступали в конфликт с имперским консерватизмом и общей дремучестью народных масс. Порой такое сочетание приводило к трагедиям.
Надежда Черноморского флота
20 октября 1916 года на Севастопольском рейде в полумиле от берега взорвался и через час затонул флагман русского флота новейший линкор «Императрица Мария» водоизмещением 25,5 тысячи тонн. 225 моряков погибли вместе со своим кораблем, 85 были покалечены, многие из них в результате полученных увечий умерли позже.
В тот же день была назначена государственная комиссия по расследованию причин катастрофы. Комиссия работала более полугода, но так и не смогла прийти к каким-то определенным выводам. В итоге было сказано следующее: «Прийти к точному и доказательно обоснованному выводу не представляется возможным, приходится лишь оценивать вероятность предположений, сопоставляя выяснившиеся при следствии обстоятельства».
«Не на мине взорвался, не от торпеды, а сам по себе, — говорит один из героев повести Анатолия Рыбакова “Кортик”. — Первым грохнул пороховой погреб первой башни, а там три тысячи пудов пороха. И пошло… Через час корабль был под водой… Разбирались в этом деле много, да все без толку…»
Череда катастроф
За сто с лишним лет, прошедших с момента гибели «Императрицы Марии», были выдвинуты и опровергнуты десятки версий произошедшего. Разумеется, среди них есть немало версий о западном вмешательстве, но истинная причина трагедии вряд ли уже станет известна.
В определенной степени свет на загадку могут пролить две гораздо менее известные катастрофы — взрывы французских броненосцев «Йена» и «Либертэ». Первый унес 122 жизни, второй — около 300.
Французский военный флот начала XX века считался самым опасным в мире. Взрывы на боевых кораблях происходили регулярно. Американский журнал «Популярная механика» (Popular Mechanics, Chicago) в ноябре 1911 года писал: «Взрыв мощного французского броненосца “Либертэ” в гавани Тулона ранним утром 22 сентября добавил еще одну строчку в фатальный список катастроф, которые в последние пять лет принесли французскому военному флоту репутацию самого опасного для самого себя среди всех военных флотов мира. Только в одном Тулоне, который является крупнейшей военно-морской базой Франции, за это время в общей сложности погибло уже более 400 человек».
Далее американцы приводят перечень трагедий:
Февраль 1907 года. Взрыв торпедного катера. 9 человек погибло.
Март 1907 года. Взрыв броненосца «Йена». 107 погибших (по другим данным — 118).
Август 1908 года. Взрыв учебного артиллерийского судна. 6 погибших.
Сентябрь 1910 года. Взрыв на крейсере. 13 погибших.
Сентябрь 1911 года. Взрыв на крейсере «Глоир» (Gloire). 6 погибших.
Сентябрь 1911 года. Взрыв броненосца «Либертэ». Около 300 погибших.
Серия трагедий столь сильно подействовала на моральное состояние личного состава французского военно-морского флота, что морякам стали мерещиться взрывы на их собственных кораблях, и малейшее появление дыма нередко заканчивалось паническим затоплением корабельных пороховых погребов и, соответственно, уничтожением запасов пороха.
Одновременно выяснилось, что в случае настоящего пожара мера эта совершенно не эффективна, так как для затопления каждого порохового погреба требовалось открыть около десяти клапанов. Причем каждый из них открывался лишь после 15-20 поворотов маховика, а открыть их можно было только с нижней палубы. Но даже в том случае, если бы экипажу все же удалось это оперативно сделать, вода просто не потекла бы в закрытое помещение, к тому же наполненное газом под высоким давлением.
Гибель эскадренного броненосца «Йена»
Первая крупная катастрофа в Тулоне, связанная со взрывом боезапаса, произошла в марте 1907 года на стоявшем в то время в сухом доке броненосце «Йена».
Эскадренный броненосец «Йена» (Iena) был введен в строй в апреле 1902 года. По сравнению со своими предшественниками — броненосцами класса «Шарлемань» (Charlemagne), — он был тяжелее (водоизмещением в 12,1 тысячи тонн), длиннее (122,3 метра) и обладал лучшими мореходными качествами.
Основное вооружение «Йены» составляли четыре 305-миллиметровых орудия, размещенных попарно в башнях на носу и на корме. Каждое такое орудие стреляло 349-килограммовыми бронебойными снарядами на дистанцию до 12 километров с частотой один выстрел в минуту. Боезапас каждого орудия составлял 45 снарядов. Также имелись орудия меньших калибров (8 х 164 мм, 8 х 100 мм, 16 х 47 мм) и четыре торпедных трубы.
В движение «Йену» приводили три паровые машины, способные разгонять броненосец до 18 узлов (примерно 33 километра в час). Запас хода составлял 4500 морских миль (более 8 тысяч километров). Команда — 701 человек. Для своего времени это был достаточно мощный военный корабль.
4 марта «Йена» была поставлена в сухой док для очистки подводной части корпуса и текущего ремонта. К 12 марта на броненосце разобрали систему охлаждения погребов, но при этом никто не позаботился выгрузить на берег боезапас.
Около двух часов ночи из каземата кормового 100-миллиметрового орудия повалил дым. Затопить отсек стоящего в сухом доке корабля было невозможно. Пламя быстро распространилось к погребу, где хранились 305-миллиметровые снаряды.
Стоявший на открытом рейде броненосец «Патри» (Patri), пытаясь затопить док и тем самым помешать распространению пожара, выстрелил по створкам ворот, но те выдержали. Мичману де Васси-Руше удалось вручную открыть шлюзы, но было поздно. Последовала серия взрывов, мощнейший из которых превратил современный броненосец в груду металла. Мичман был убит отлетевшим от корпуса броневым листом, а стоявший в соседнем заполненном водой доке броненосец следующего поколения «Суффрен» (Suffren) едва не опрокинулся от воздействия ударной волны. Результат катастрофы — 118 убитых, включая гражданских, и 35 раненых.
«Йена» не подлежала восстановлению и была выведена из состава флота. Остов броненосца использовался в качестве плавучей мишени при испытаниях новых 305-миллиметровых бронебойных снарядов. Останки корпуса броненосца до сих пор ржавеют на мелководье у острова Поркероль между Марселем и Ниццей.
Расследование показало, что причиной взрыва броненосца стало самовозгорание нитроцеллюлозного пороха, широко использовавшегося на кораблях французского флота. «Порох-В» — состав нестабильный и со временем разлагающийся. Проверка выявила, что 80 процентов пороха на «Йене» находилось в опасном для эксплуатации состоянии.
Взрыв на «Либертэ»
При строительстве новых боевых кораблей и эксплуатации построенных ранее были учтены уроки тулонской трагедии. Казалось, что ничто подобное уже не повторится. Однако катастрофа, произошедшая на той же военно-морской базе четыре года спустя, оказалась еще страшнее. На этот раз прямо на рейде взорвался броненосец «Либертэ».
Эскадренный броненосец «Либертэ» (Liberte) относился к классу «Демократи» (Democratie), который на момент закладки в 1902 году оценивался как весьма удачный. Броненосцы этой серии были крупнее предшественников (водоизмещением 14,8 тысячи тонн) и приводились в движение тремя машинами общей мощностью в 18 000 лошадиных сил. Максимальная скорость достигала 19 узлов, что делало эти броненосцы одними из самых быстроходных в мире. А запаса угля хватало на 15 700 километров экономного хода. Основное вооружение составляли две башни со сдвоенными орудиями калибра 305 миллиметров и десять орудий калибра 195 миллиметров. Экипаж по боевому расписанию состоял из 825 человек.
25 сентября 1911 года в 5.31 утра на якорной стоянке бухты Тулона прогремело несколько взрывов. С городской набережной и стоящих на рейде судов можно было видеть дым, идущий от переднего каземата 195-миллиметрового орудия правого борта броненосца «Либертэ». Вскоре после этого пламя охватило переднюю надстройку корабля, однако наблюдателям показалось, что экипаж корабля взял огонь под контроль.
Капитан корабля и большая часть старших офицеров в это время находились в отпуске на берегу. Фактически броненосцем командовал вахтенный начальник. Кроме него на корабле находились еще несколько молодых офицеров и около четырехсот матросов.
В 5.45 на корабле пробили пожарную тревогу и на фалах фок-мачты взвился сигнал: «Нужна срочная помощь». Несколько десятков матросов в панике попрыгали за борт. К охваченному пламенем броненосцу начали подходить катера и шлюпки, спущенные с других кораблей эскадры. В это время от командующего офицера поступил приказ затопить погреба боеприпасов. Но затопить удалось только кормовые пороховые погреба, при этом задохнулись в дыму несколько унтер-офицеров и матросов.
Через 18 минут после начала пожара произошел новый взрыв, на этот раз куда большей силы. Передняя часть корпуса «Либертэ» моментально исчезла под водой. Носовая башня главного калибра улетела в сторону броненосца «Републик» (Republique), а фрагмент бронепалубы весом в 37 тонн застрял у него в борту. Потребовалось три дня, чтобы его извлечь. На «Републик» погибли 23 человека.
Кусок броневой плиты весом в несколько тонн рухнул на броненосец «Веритэ» (Verite), стоявший в двухстах метрах от гибнущего корабля, вызвав значительные повреждения. Фок-мачта пролетела над водой 50 метров и упала на дно бухты. Множество крупных и мелких осколков, куски такелажа, разорванные тела, руки, ноги и оторванные головы несчастных моряков разлетались на расстояние до двух километров, обрушившись на город и стоявшие на рейде корабли. Почти все окна в домах оказались выбиты взрывной волной.
На борту броненосного крейсера «Марсельез» (Marseillaise) погибло 15 человек, девять на борту броненосца «Сент-Луис» (Saint-Louis), шесть на броненосном крейсере «Леон Гамбетта» (Leon Gambetta), четыре на борту «Суффрен» и три на «Демократи» (Democratie). Осколки потопили паровой катер, на котором было убито пятнадцать человек. Всего же на кораблях эскадры погибли 67 человек и 93 были ранены.
Страшный взрыв вывернул наружу 55 метров броневой палубы «Либертэ» вместе с орудиями и надстройками, закрутив все это на корму, словно крышку банки со шпротами. За считанные секунды огромный корабль превратился в бесформенную груду раскаленного железа, а бухта была усеяна плавающими обломками, вокруг которых барахтались окровавленные люди.
В общей сложности в результате взрыва броненосца погибли 286 человек и еще 188 были ранены.
Нестабильный состав
25 сентября на борту броненосца «Жюстис» (Justice) военно-морской флот собрал комиссию по расследованию катастрофы, которую возглавил контр-адмирал Гашар. Комиссия выдвинула три вероятных причины взрыва «Либертэ»: короткое замыкание электросети в носовом пороховом погребе, неосторожное обращение с огнем или умышленный саботаж, самовозгорание пороха вследствие его разложения.
Первое предположение сразу же было отклонено, так как еще в 1907 году по приказу морского министра в пороховых погребах всех французских боевых кораблей электропроводка была демонтирована. По второму пункту никаких доказательств найдено не было. Умышленный поджог порохового погреба членами команды «Либертэ» был расценен комиссией как крайне маловероятный. Оставалось самовозгорание пороха.
Как выяснилось, на вооружении французского военного флота все еще стоял состав бездымного пороха, условно называемый «порох-B», снятый приказом военно-морского министерства с производства сразу же после взрыва «Йены» и тем не менее продолжавший находиться в употреблении из-за того, что новые сорта пороха так и не начали поступать во флот.
Следственная комиссия выяснила следующие обстоятельства. На корабль неоднократно поставлялся старый порох для учебных стрельб с пометкой «израсходовать в течение трех месяцев», фактически же он оставался на корабле дольше указанного срока. В патронах для зарядов малого калибра содержался порох, изготовленный еще в 1889 году. Для 65-миллиметровых зарядов использовался порох, на котором имелась пометка «совершенно негодный». Более того, воспламенительные шашки черного пороха хранились вместе с полузарядами. Патроны малого калибра, заряженные частично черным порохом, частично «порохом-B», хранились вместе в одном погребе, хотя официально считалось, что патроны черного пороха были заменены мелинитовыми.
В погребах корабля хранились пороховые заряды среднего и малого калибров, уже один раз введенные в ствол орудия во время учебных стрельб. Заряд, побывавший в разогретом стволе, приобретал свойство быстро разлагаться и, попадая обратно в погреб, представлял большую опасность. И, наконец, температура в пороховых погребах «Либертэ» часто поднималась до 30-40 градусов.
По результатам следствия комиссия пришла к заключению, что взрыв «Либертэ» произошел от самовозгорания заряда в одном из верхних снарядных погребов по правому борту. По мнению комиссии, произошло самовозгорание «пороха-B» в гильзе снаряда, затем порох загорелся в соседних гильзах, после чего произошла детонация, и огонь распространился уже на весь погреб.
После катастрофы военно-морской флот установил новые правила, требующие, чтобы заряды старше четырех лет были немедленно списаны и уничтожены. Приказ первоначально ограничивался эскадрами линкоров, но позже был распространен на весь флот. Военно-морской министр также отменил приказ, предписывающий орудийным расчетам возвращать в погреба заряды, давшие осечку. В дальнейшем все заряды, помещенные в орудия, должны были быть использованы во время стрельбы либо выброшены.
Комиссия также установила, что механизмы экстренного затопления пороховых погребов больших боевых кораблей были абсолютно неэффективными, но военно-морской флот лишь незначительно улучшил оборудование. Обломки «Либертэ» оставались на дне тулонской гавани до 1925 года, хотя работы по расчистке акватории и маркировке навигационных опасностей начались немедленно — уже на следующий день входящий на рейд линкор пропорол себе днище о фрагмент погибшего броненосца и был вынужден встать на ремонт.
В феврале 1925 года останки эскадренного броненосца «Либертэ» были окончательно выбраны и проданы на слом.
«Или самовозгорание пороха, или злоумышление»
Ровно то же самое могло произойти и с русским линкором «Императрица Мария». Вот что писал в телеграмме, отправленной в день катастрофы начальнику Генерального морского штаба Ставки адмиралу Александру Ивановичу Русину командующий флотом адмирал Александр Васильевич Колчак, лично находившийся в это время в Севастополе, более того, державший свой флаг именно на погибшем линкоре:
«Пожар произошел через 20 минут после побудки команды, никаких работ в погребах не производилось. Установлено, что причиной взрыва было возгорание пороха в носовом 12-м погребе, взрывы снарядов явились как следствие. Основной причиной может быть только или самовозгорание пороха, или злоумышление».
Но самовозгорание все того же нитроцеллюлозного пороха казалось всем причиной как-то уж слишком банальной. Тем более в воюющей и охваченной шпиономанией стране. Все тот же Колчак в октябре 1916 года писал:
«…Действительных причин гибели корабля никто не знает, и все сводится к одним предположениям. Самое лучшее было бы, если оказалось возможным установить злой умысел — по крайней мере было бы ясно, что следует предвидеть, но этой уверенности нет, и никаких указаний на это не существует».
Петр Каменченко
По материалам: “Лента.Ру”
