Кто заплатит за грязный воздух: в чем не прав Анатолий Чубайс
Нашумевшая еще летом тема введения в России налога на выброс углерода — вновь в фокусе общественного внимания. И вновь ее поднял Анатолий Чубайс. Напомнив, что наша страна присоединилась к Парижскому соглашению по климату, глава «Роснано» оговорился, что ставки налога должны быть умеренными на ранних стадиях и что торопиться с этой мерой не следует.
В свою очередь, эксперты Института проблем естественных монополий предупредили о связанных с углеродным сбором угрозах для экономики и населения. По их расчетам, кумулятивный эффект от ввода налога (в размере $15 за тонну эквивалента CO2) и активного развития возобновляемой энергетики может обернуться существенным — до 50% — ростом цен на электроэнергию. В первую очередь пострадают, конечно, крупные промышленные потребители. Но и рядовых плательщиков эта чаша не минует: от них потребуются выплаты в объеме 3–4% ВВП в год.
Хуже всего придется отраслям экономики с высокой энергоемкостью — алюминиевой и нефтегазовой промышленности, электро- и теплоэнергетике, черной металлургии, добыче угля, производству удобрений. Появление налога чревато закрытием предприятий и ликвидацией целых отраслей (а значит, и сокращением рабочих мест) либо переносом издержек на потребителей, говорится в отчете Института проблем естественных монополий, подготовленном по заказу Госдумы.
Судя по развитию событий, вокруг углеродного сбора будет еще сломано немало копий. В сентябре премьер Дмитрий Медведев подписал правительственное постановление о принятии Парижского соглашения по климату от 12 декабря 2015 года. Часть депутатов Госдумы это решение покоробило: лидер фракции «Справедливая Россия» Сергей Миронов заявил, например, что мнение парламентариев учтено не было. Тем не менее Госдума намерена в ближайшее время ратифицировать Парижское соглашение, из которого вопрос углеродного налога вытекает напрямую.
«Независимо от того, введут налог или нет, платить будет конечный потребитель, — считает директор Института актуальной экономики Никита Исаев. — Ему никуда не деться от плановой, два раза в год, корректировки цен на услуги ЖКХ. Многим не избежать и внепланового повышения тарифов, как это практикуют некоторые генерирующие компании».
«Сам по себе углеродный налог — это мера, предполагающая компенсацию за счет физлиц и компаний того ущерба, который наносит выброс CO2, — отмечает старший аналитик ИАЦ «Альпари» Анна Бодрова. — Теоретически такой сбор в будущем может способствовать переходу потребителя на более экологичные варианты топлива. Однако ставка налога должна быть очень высокой, и это явно не российская история. Ни мы, ни наши дети не увидят, чем она закончится».
По словам Бодровой, реализация идеи Чубайса по сохранению на начальном этапе минимальной ставки особую пользу экономике не принесет, зато увеличит нагрузку на население и бизнес. Возникнут проблемы с администрированием, повысится вероятность смещения сложных и энергозатратных производств в те сферы, где подобного налога нет. Впрочем, есть и несомненный плюс — это контроль выбросов и, как следствие, более чистая экологическая обстановка. Нужно ли это сейчас России? В любом случае определенная работа требуется, но в нынешних условиях эта мера может не сработать, а собранные деньги легко где-то «потеряются», рассуждает эксперт.
Ранее глава РСПП Александр Шохин заметил, что идея введения этого налога противоречит позиции Президента России о моратории на увеличение фискальной нагрузки. Вопрос выплат за выбросы можно решить иначе — перераспределив существующие платежи. Кроме экологического сбора есть еще платеж за негативное воздействие на окружающую среду — вот в него и стоит инкорпорировать углеродную компоненту, считает Шохин. Задача по избавлению экономики от углеродного следа должна касаться тех стран, которые не имеют своих углеводородов, а у нас их избыток, рассуждает, в свою очередь, первый зампред Комитета Госдумы по энергетике Валерий Селезнев. Еще один контрдовод парламентария: мера приведет к подорожанию потребительских товаров как минимум на величину налога.
Конечно, чистый воздух стоит денег. Но готовы ли мы за это платить?
Георгий Степанов
По материалам: “Московский комсомолец”
