Почему за все время существования российского престола, на нем русских так и не было?
И в большом доме есть сосуды
не только золотые и серебряные,
но и деревянные, и глиняные;
и одни в почетном,
а другие в низком
употреблении.
(Библия Апостол Павел
«Послание к Тимофею»)
«Повести временных лет» – источник серьезный и единственный, повествующий о древнем нашем государстве. Можете верить, можете не брать во внимание рассказанные сюжеты, как это сознательно делают сегодня некоторые историки, а других просто не существует.
Тысячу раз правы те, кто не стесняется говорить озадачено: прошло, де, всего-то 10 веков с истока лет России, а мы в растерянности. Плохо знаем, откуда есть и пошли. Кто мы – славяне, сарматы, скифы, варяги, хазары? Или гремучая смесь этих и еще многих других народов Русской равнины?
И снова «Шерше ля фам» – ищите женщину!
Задумывая пьесу, я для одной из своих героинь написал такой монолог: «Представляете, они до хрипоты спорят об интернационализме!.. Ну, балбесы! Нет тут ни учений, ни теорий. Я – женщина – основа интернационализма. Я – его источник, теория и практика! Три составных части!.. Будет испанец или итальянец – значит, я дам начало еще одному роду креолов, будет араб – пойдут мулаты, русский – зачнет метисов, еврей – хасидов. Я одна могу вывести на свет Божий множество новых племен. Стать их прародительницей, Таким правом и такой возможностью наградил меня Господь. А они, недотепы, плетут лишнее вокруг бородатого Карла Маркса… Я только что изложила тебе, темной женщине из ханжеского прошлого, новаторскую теорию истинного интернационализма в женском понимании. Четко изложила практику интернационализма в действии»
Жаль, что только на склоне лет, чаще у двери вечности, мы вспоминаем о своих корнях Ан, поздно!..
* * *
Так вот, в «Повести…» говорится, что князь Буревой в стародавние времена великого кочевья народов, привел свое племя славян на берега озера Ильмень. И обосновались они на землях Приильменья рядом с соседним племенем, звавшимся варяги. Его сын Гостомысл – знатный и добрый воин приращивал землицу и мудро правил хозяйство.
Однажды ему приснился сон, будто у его средней дочери Умилы на животе выросло дерево и расползлось ветвями во все стороны так, что взгляда не хватало, чтобы все видеть. Колдуны племени расшифровали сон так: Умила должна выйти замуж за варяга и родить сына, который станет основателем большого государства. Гостомыслу идея понравилась. Не зря имя его переводится как – симпатизирующий иностранцам.
Так и сделали. Умила родила Рюрика. Гостомысл, умирая, наказал славянам призвать Рюрика на власть. Но славяне ослушались князя и решили сами управлять собой «И в год 862 изгнали варяг за море».
Однако ни о чем мирно договориться между собой не сумели, а только развели междоусобицу. Тогда вспомнили о завете Гостомысла и призвали-таки варяг. Вызвались три брата и привели с собой свои рода. Рюрик сел в Новгороде, Трувор – в Изборске, Синеус – в Белгороде. А вскоре братья умерли, и стал править славянами единолично Рюрик.
Так два народа: свободолюбивые и поперечные – славяне и воинствующие варяги-русь, имеющие, видимо, схожие языковые корни, через бракосочетание княжичей породнились.
Приход Рюрика с братьями на Русь случился в эпоху великих географических подвижек целых народов. С востока из глубин Азии все еще шли сарматы, и аланы, им навстречу двигались славяне, с севера – викинги, с юга – христиане, неся народам Европы новую иудейскую религию.
И по землям скифской равнины мятежно рассыпались воеводские дружины и ватаги, ища пристанища и боевой славы. Как случилось, что Аскольд и Дир с дружиною сплавились по Днепру, до места, где сегодня стоит город Киев. И увидели там городище. Местные жители рассказали им, что городок основали три брата: Кий, Щек и Хорев. И сгинули. А теперь тут живут их потомки, и платят хазарам дань.
Аскольд и Дир сказали, чтобы они больше не платили хазарам ничего и вызвались защищать славян. С этой целью позвали к себе еще немало варягов, организовали, выражаясь современным бытовым языком, древним киевлянам «крышу», и стали владеть землей славянского племени – полян. Аскольд был человеком непоседливым и воинственным. Он захотел новых земель и осадил Константинополь. Греки спаслись благодаря буре на море. Аскольд все же вынудил греков подписать с ним договор и привез много дани.
Тогда же пришла с Балкан миссия Кирилла и Мефодия и заложила на Руси начало славянской письменности. Еще рассказывают, а некоторые историки «подозревают», что Аскольд принял христианство и новое имя в крещении – Николай. Таким образом, первый «градоначальник» Киева – матери городов русских, был, возможно, христианином и мог стать новым русским Николаем-Святителем… Но не успел.
Один из близких родственников Рюрика – Олег, будучи язычником по пристрастию, ставший после его смерти в Новгороде регентом при малолетнем сыне Рюрика, пришел в Киев с дружиной, обманом заманил на свой корабль Аскольда и Дира, и убил их. На том основании, что земля княжеская и принадлежит сыну Рюрика – младенцу Игорю, а они, де, не княжеских кровей. После чего спокойно сел на престол княжить до поры пока не принял смерть «от коня своего»…
Олег с боевой дружиной славно княжил на землях славян у великих порогов Славутича, а его земляк, Эрик Рыжий, как гласят саги, в эти же годы первым пришел в Гренландию, а немногим позже викинг Бьярни со своей дружиной достиг даже берегов Северной Америки…
Хорошее начинание: с той поры викинги делали несколько попыток колонизовать земли открытого ими Нового Света, на которой Лайф с дружиной, первым вступивший на нее, как первооткрыватель, за каждой местностью, на которой они побывали, закрепил название исходя из зримого ландшафта. – Хеллуланд (Каменная земля), Маркланд (Лесная земля), Винланд (Винная земля)… Но мирного контакта с аборигенами, истинными хозяевами открытого континента – индейцами, викинги не находили, И вынуждены были уйти назад в Гренландию и в Исландию.
А будь они смелее и настойчивей в намерениях прочно обосноваться в Новом Свете за 500 лет до Колумба и дикой конкисты Кортеса и Писарро, как это продемонстрировали варяги на Руси, история развития Америки пошла бы совсем иным путем. Прояви они больше терпения и воли, ибо, на самом деле, пришли с мирными намерениями, и не была бы такой кровавой, бесчеловечной и печальной судьба американских индейцев. Точно то, что они бы не звались индейцами, а все имели бы не безликое собирательное общее, а национальное гордое имя, как французы или англичане.
Но после Колумба аборигены попали в алчные «объятья» проходимцев со Святым распятьем в одной руке и мушкетом – в другой, фанатиков, обязавшихся привести ко Христу всех обитателей Нового Света без исключения, за что получили полное благословение Папы Римского на разбой, грабеж, истребление и варварство…
А на Славутиче, все пошло иначе, хотя и тут с легкой руки Олега, установилась многовековая, ставшая традиционной, череда убийств и войн за Киевский престол. И до наших дней на Руси параллельно развиваются и совершенствуются две культуры: славянская – православная, заложенная Кириллом и Мефодием, и варяжская – пришествия во власть обманом, заложенная Олегом. Однако это в борьбе за престол, а не с подданными короны.
И с того времени, часто, вторая по примеру Олега бессердечно используется «царственными младенцами», далекими от совершеннолетия. Но с их именем на устах авантюристы мирового уровня делали русскую корону предметом вожделенным и разменной монетой. Сколько же их погибло «невинно убиенных»?..
И даже революция не минула этой традиции, этой общей пагубности. Сборная «Интернационала» ничего существенного, в плане захвата власти, не могла придумать, и пошла проторенным Олегом путем – во имя будущего расстреляла не только царя, но и малолетнего наследника русского престола.
Сработал дикий лозунг: «пролетариату нечего терять, кроме своих цепей!» Пожалуй, с натяжкой можно согласиться с ним, ибо в конце девятнадцатого, начале двадцатого веков жизнь в рабочих бараках, действительно, походила на существование в цепях.
Однако, тот же лозунг, снова поднятый на щит плутократией в начале девяностых годов в конце двадцатого века, когда Страну Советов предательски развалили, звучал уже кощунственно и дико, ибо пролетариату было, что терять. В девяностые каждый в стране имел приличную работу, дом или квартиру, машину, дачу, немалые социальные сбережения…
И потерял!.. Остался мутный осадок и жажда мести в душе широких масс россиян
Значит, борьба за власть продолжается!.. Нет, и не будет ей конца и края…
И мальчики кровавые в глазах…
Меткие, весомые, отражающие самую суть слова Александра Сергеевича Пушкина, вложенные в уста обезумевшего Бориса Годунова – «И мальчики кровавые в глазах!..», по сути, могут служить эпиграфом к царствованию обеих великих династий на русском престоле. Это явление было широко распространено, и не только сопровождало, но и преследовало веками Рюриковичей и Романовых, часто становясь роковым в истории их царствования.
Ведь само основание престола Киевской Руси началось с кровавой и неоправданной расправы от имени малютки мальчика – сына Рюрика, который и знать не знал, что его именем уже казнят и милуют.
Потом это закрепилось на Руси. Регентов было достаточно. Великая княгиня Ольга. Елена Глинская, царевна Софья, царь Борис Годунов, императрица Анна Иоанновна…
И мальчиков кровавых будет много, начиная с невинно убиенных Святополком, прозванным в народе окаянным, наследников Киевского престола Бориса и Глеба. Похоже, и Ричард Третий, прокладывая путь к короне Английской, приказал убить двух своих малолетних племянников – детей брата-короля – Эдуарда и Ричарда, хорошо знал о злодействе Святополка Окаянного в аналогичной ситуации за 350 лет до него.
Семь веков власти Рюриковичей тоже закончилось «кровавым мальчиком» – убийством, но уже не от имени наследника, а самого законного наследника Дмитрия. И пришествие во власть первого из новой династии Романовых – Михаила, опять-таки, сопровождалось казнью мальчика, и конец династии завершил расстрел отрока-наследника… Такое создается впечатление, что начало и конец обеих династий кем-то обусловлен и даже предопределен и являет собой сплошную цепь мистических совпадений.
Говорят, история – великая смутьянка, а часто – беспардонная оговорщица. И всякий гражданин по-своему воспринимает ее. И даже очевидцы одних и тех же событий, трактуют их эмоционально разно, и пересказывают их совершенно с противоположных точек зрения и социальных позиций. И это, в принципе, нормально, хотя и дают возможность потомкам, в зависимости от сложившейся политической конъюнктуры, принимать те или иные судьбоносные толкования.
Вот почему часто бывает, что сегодня мы всенародно топчем одних участников событий, предавая их остракизму и анафеме, а завтра им же ставим памятники на главных площадях городов страны от благодарных потомков.
И, конечно же, лучшего времени, чем катаклизмы, случающиеся в общественном самосознании народа на крутых переломах судьбы целой страны и нации, когда все политические силы общества открыто с оружием в руках вступают в борьбу за власть, трудно отыскать. Тут и придумывать ничего не нужно. Исторические личности открыты, как речные просторы, ясны, как утренние краски на восходе солнца. Читай их и фантазируй, как на душу лягут!..
Особенно много вымысла и догадок вокруг цариц российских, живших в смутного времени после смерти Ивана Грозного. А среди них больше всего негатива от историков досталось Марии Нагой и Марине Мнишек. Фигурам, на самом деле, одиозным и малопристойным. Я так говорю смело, потому что уверовал в то, что одна из них авантюристка, безумно до умопомрачения мечтавшая о Русской Короне. Другая – озлобленная ханжа, которая за богатые посулы предала интересы России, признав в самозванце своего убитого сына – Дмитрия, совершена эта монашеская гнусность, стоившая Руси государственности? И как понять предательство Марии Нагой? На что польстилась отвергнутая царица, понимая, что не быть ей более повелительницей, как и ее «царственному лже-сыну» – Русским царем?.. Предательство при всей своей трагичности и кровавости всегда бывает жалким и несносным. Поэтому его не прощает ни один народ на нашей планете!
Нет, Марина Мнишек мне более симпатична, ибо всецело понятна: она, презирая страну и ее народ, нагло, не прячась, рвалась к трону, как покорительница, завоевавшая это право обманом и военной силой. Гордая, надменная, разъяренная неудачами царица, проклявшая страну и трон, которого жаждала даже на пороге смерти!.. И существует немало версий необычайного взлета и сокрушительного падения этой юной, да ранней польской авантюристки, сыгравшей заглавную роль в эпоху русской смуты, виновницы бесчисленных бед раздавленного и униженного семибоярщиной и марионетками всех мастей Государства Российского в период перехода власти от Рюриковичей к Романовым.
Похоже, Нострадамус, действительно, провидел и приход новой династии на престол в России, и ее гибель. Я не приверженец всякого рода гаданий и ясновидения, ибо нахожу в них много нарочитого и надуманного. Однако катрен, посвященный началу царствования Романовых, звучит и для меня неожиданно убедительно:
Новая династия на троне.
Надежда сильнее отчаяния.
Марс, Солнце, Венера и Луна
Способствуют восстановлению
И катрен, отразивший гибель Романовых, тоже, хотя он более спорный:
Судьба сделала
безжалостный выбор
Тот, кто не проявил волю,
Трагически погибнет
Не проклятие ли Марины Мнишек считавшейся на Руси колдуньей, достало царствующих Романовых через века?
А ей было, за что проклясть новую на Руси династию, начавшую свой отсчет с Михаила Федоровича, которого привела на престол тень убитого в 1591-ом году царевича Дмитрия – последнего отпрыска Рюриковичей.
* * *
С этого загадочного убийства и пошла по Руси смута. Она набрала силу, когда умер Борис Годунов и соединенное польско-литовское войско, во главе с самозванцем Лжедмитрием I, алчно жаждущего Русского престола, помпезно въехало в Москву в 1598 году. Бояре, которые пред этим убили своего мало внятного царя Федора, сына Годунова, и его мать, открыли самозванцу Московские ворота Народ русский, молчаливо присутствующий при помазании его на царство, прозвал самозванца Тушинским вором. И возненавидел и его, и новую царицу – красотку, ярую католичку Марину Мнишек. Да так, что во время их долгой свадьбы взбунтовался и буквально растерзал на части Лжедмитрия.
Самозванная же царица Московская, чудом уцелевшая от расправы, предпочла два года отсиживаться в ссылке в Ярославле, куда ее отправил Василий Шуйский – новый марионеточный царь, и не захотела возвращаться в Польшу, – уж больно близок был вожделенный престол. Прямо, рукой подать!.. Не верилось ей, что не дотянется!.. А ведь и ей в пророческих снах искуситель нашептывал долгую жизнь в роскоши… И царство!
Смелую и властолюбивую авантюристку шляхетской знати, возмечтавшей стать второй Изабеллой, которая пообещала Ватикану привести в его лоно всех своих подданных на четырех континентах, тоже благословил католический епископ.
Марина Мнишек, ненавидя все русское, брезгуя самим народом, которым собралась управлять, с не меньшим рвением взялась насаждать новый уклад… Поэтому в Риме благословили ее претензии на русский престол, когда оно, вскоре, вышла замуж за второго самозванца, тоже объявившего себя чудом избежавшим расправы царевичем Дмитрием, и прозванного в народе Калужским вором. От Лжедмитрия II она в 1610 году родила сына, которого назвали Иваном. Опять загадочный младенец?
Теперь Марина была одержима идеей – заставить Русь присягнуть на верность новому царю Ивану Дмитриевичу – Ивану V.
Как сладка власть, если ради ее достижения гнусный человек не щадит ни себя, ни свой народ, ни сил и средств, слепо руководствуясь только дьявольским искушением!?.
* * *
Великий Боже, как мог допустить ты такого надругательства над Россией?
Чем провинилась она? Не она ли свято сохраняла Твой престол в любых испытаниях и бедах, отдавая сотнями тысяч лучших из лучших на заклании, дабы не дать никому надругаться над ним? Стольким, скольким пожертвовала Русь за веру, не принесла ни одна другая страна. Зачем не защитил, когда на свободный трон после Рюриковичей, обанкротившихся в злонамеренном поругании нравов, рвались Лжедмитрии, Лжепетры, Лжеиваны, и Ливонская, и Польская, и Терская нечисть? За двадцать лет Великой Смуты кто только не сидел в Кремле, воображая себя законным Царем Всея Руси!..
И даже после этих испытаний в растерзанной, запуганной и голодной стране зрело новое предательство.
Дабы покончить со смутой, и, будто бы из добрых побуждений, патриарх Московский Филарет – в миру Федор Романов – тот самый, который признал Лжедмитрия Первого своим двоюродным братом, тот самый, который от имени Лжедмитрия Второго слал грамоты во все концы России с наказом признать Калужского вора законным царем Всея Руси, теперь, после их казни, пишет новую челобитную от имени бояр и духовенства русского Польскому королю Сигизмунду, называя себя Его подданными, и просит его принять русский престол в подарок. Молит царствовать самому, либо посадить на царствие своего сына Владислава, которому они – Московские бояре и духовенство обязуются служить верноподданнически и покорно. По сути, Филарет ставит на карту не только существование Русского государства, но и дальнейшее существование Христианского Православия в России…
А когда король Сигизмунд оставил без внимания писанину Филарета и отнесся пренебрежительно к его взыванию, Федор Романов – Филарет не угомонился. Он вместе с боярином Василием Голицыным отправился послом в Польшу, дабы настойчиво и всенепременно уговорить Сигизмунда принять все же в дар русский престол. Прямо, как их стародавние предки на поклон к Рюрику!
Странные вывихи в истории России!.. И до сего дня они играют судьбоносную роль в ее развитие. Скажем, зачем царю Александру Второму понадобилось продавать Аляску, когда ее никто у него не просил? Зачем Горбачеву нужно было распускать Варшавский Договор, когда не было к тому никаких предпосылок? Зачем Ельцину, чтобы покончить с монополей КПСС, понадобилось до основания разрушать СССР – Российское государство, собранное на добровольных началах в течении 1000 лет нашими дедами?
И вот, пугающий своей нелепостью дикий вывод… На самых ответственных и трудных изгибах государственного строительства, дабы не расписываться в своей несостоятельности и трусости, верхушка русской знати, предварительно померявшись силой между собой, и поняв, что они равны и никогда им не одолеть друг друга, просят третью, как правило, внешнюю силу – принять из их рук престол.
Так он достался варягам и Рюрику в начале пути, так, дабы сохранить уделы, князьки признали татарскую власть над собой, так едва не упросили владеть им поляков, так зазываем к себе глобалистов, или как их там еще…
Однако ж не такого исхода ждал народ И зрело ополчение Минина и Пожарского!.. Осенью 1612 года оно прогнало из Москвы польского короля Сигизмунда, клюнувшего на великие просьбы Филарета и вознамерившегося сесть на свободный трон. А через три месяца в начале 1613 года на русский престол был избран Михаил Федорович Романов – странноподобный сын, по сути, предателя, первый в новой и долгой династии.
Не парадоксально ли? Романовы – еще не цари, но уже претенденты на престол – чуть не предали сами себя. В дни, когда Филарет уговаривал Сигизмунда, бояре под давлением обстоятельств отдали голоса за его сына…
* * *
И что же с Мариной Мнишек, успевшей все-таки короноваться в Успенском соборе Кремля помазанницей на царство Русское, и с ее сыном Иваном?
Их участь печально.
Был ли в истории Российского государства более позорный год, чем год 1613-ый? Я не припомню. Михаил Романов, как говорят историки, был робкого десятка человек и потому не твердой руки правителем, однако ж, хитрый и крученный боярин Оттого и год такой кривой выпал…
Главных смутьянов поймали в камышах реки Яик на Урале Марину Мнишек с сыном и ее последнего мужа атамана донских казаков Василия Заруцкого привезли в Москву и судили.
Заруцкого посадили на кол, Марину заключили в темницу, где она сломалась, быстро завяла и умерла. До сего дня в Коломне стоит высокая Марининская башня – последнее пристанище красивой польской авантюристки.
А Ивана V при большом стечении московского люда повесили показательно у Серпуховских ворот Кремля, дабы больше никому не было повадно зарится и почем зря лесть на русский престол, и объявлять себя царевичами, законными наследниками, избежавшими божьим промыслом убийства.
Повешенному Ивану Лжедмитриевичу, прозванному в народе Ворёнком, еще не было и 4 лет!
* * *
Смута кончилась!.. Смута кончилась!.. Неслось разноголосо из края в край государства, распростертого к тому времени от Балтики до Байкала . Но перекрывая благую весть, небо над Россией сотрясло материнское проклятье роду Романовых, пережившей не на много дикую смерть сына, Марины Мнишек..
Неужто на Руси вознесся на трон свой Ирод, побивающий младенцев, дабы удержаться во власти?
Разве не мог Михаил Романов великодушно не казнить ребенка?
Наверное, мог… На памяти людской немало «железных масок», высокородных узников, виноватых только в том, что родились не во время и потому оказавшихся лишними у престола.
Однако та же память учит – не идти на поводу жалости, когда дело касается интересов государства и его будущего. Замечено – «трон шатается там, где с его высоты сошло много снисхождения и великодушия. Правитель, подаривший жизнь одному заклятому врагу государства, потом будет оплакивать миллионы невинно погубленных жизней подданных».
Ко всему, надо было ставить жирную и убедительную точку в затянувшейся русской смуте, вконец разорившей народ и превратившей Русь в глазах международной общественности в дикое, варварское, неуправляемое княжество. Надо было положить конец непрерывающемуся унижению и предательствам. Новая династия на троне – это большая чистка в рядах фаворитов, смена господствующего политического курса, лидеров феодальной знати. Это надежда и вера в лучшую долю.
Это полное обновление элиты, которая семь веков управляла под присмотром Рюриковичей страной, а теперь уходит с политического Олимпа не добровольно, а вынужденно, под давлением новых реалий внутри царства. Это смена исторических эпох, Феодальная Русь, архаическая, патриархальная, наконец, увидела свое незавидное изолированное существование и поразилось тому, насколько отстала в развитии от соседей, которые, по существу, были намного слабее ее, но ушли далеко вперед, благодаря достижениям науки, техническому прорыву, учености, культуры.
Русь по-новому осознавала себя и свою роль в истории, ибо окончательно сбросила с себя груз татаро-монгольского ига и впервые ощутила себя свободной, суверенной, и многосильной страной с заманчивой перспективой. Пусть все это еще подспудно, но, главное, уже как смутное предвестье, как слабый свет в конце тоннеля.
Тут надо глядеть в оба – как бы чего не сотворили на послед ее заклятые враги – вековая отсталость и горькая привычка уставшего пахаря, которому подневольный, тяжкий, во многом напрасный труд внушил пагубную философию – если не нам, то и никому! Философию равнодушного раба!
Грядут новые ссылки на места тех, кого ссылали туда прежде, а тех, кого морила нещадно опала, вернут ко двору. Смена династий – это всегда циничное шоу, как сказали бы теперь. Народ требовал перемен, иначе не стал бы затевать смуту. Политики мало что умеют, когда с них требуют. Они довольствуются уже испытанными и обкатанными методами. При смене лидера во власть призывались те, кто составлял оппозицию. Это с завидным постоянством делалось и делается в первую очередь.
И социалистическая эпоха в России не исключение. На смену большевикам сталинского призыва, после двадцатого съезда КПСС, реабилитировали и возвращали троцкистов, бухаринцев, меньшевиков и эсеров, а после разгона коммунистической партии и развала страны, внуков и правнуков репрессированных в тридцатые годы. Сегодня иметь репрессированного родственника, неважно за что – за политические взгляды или вооруженную борьбу против страны, за предательство или нетрадиционную сексуальную ориентацию – это всегда небитые козыри при новой формирующейся политической элиты России. Таких джокеров уже полно в структурах Садового кольца.
Время после смуты насыщалось новизной по тем же понятиям. И надо было внести в него такую рационализацию, чтобы это убедило и удовлетворило всякого по вкусу. Собственно, все дни Михаила Федоровича, правителя несмелого и мнущегося с решениями, проходили в заботах о прочном врастании новой династии на около тронном пространстве.
Все же, как не поверить в проклятье Марины – колдуньи, над молодой царской династией, если и у нее с первого же дня на царствовании начались проблемы с наследниками. Ведь Рюриковичи кончились потому, что были преступно безразличны и не внимательны к таким серьезным проблемам, как престолонаследие. Михаилу Романову минуло уже тридцать лет, а он все никак не мог жениться.
Первую невесту, выбранную им по зову сердца, мать и бояре «забраковали» из-за «незнатности» рода. Первая его жена, которая была прямой наследницей Владимира Мономаха и урожденная Долгорукая, и которая должна была, по задумке, упрочить положение Романовых династической связью с Рюриковичами – внезапно заболела и умерла, буквально вскоре после свадьбы. Наконец, только третья невеста, тоже незнатного роду-племени, была приведена в Кремль, и по меткому выражению Ларисы Васильевой – заработала как «фабрика по производству наследников». Евдокия Лукьяновна Стрешнева – вторая жена Михаила Романова, за 12 лет супружества родила русскому престолу десятерых. Трех царевичей и семь царевен. И снова злой рок безжалостно распорядился их участью – в живых осталось только три царевны и один царевич, остальные померли еще в младенчестве.
И тот единственный, оставшийся в живых: здоров он или болен, хорош или плох – без выбора – принял царство из рук Михаила Романова. Однако и ему пришлось немало положить трудов, чтобы избавится от проблем наследования. Его жена, Мария Ильинична Милославская, вынужденно повторила судьбу своей свекрови – они обе хорошо «позаботились» о разрастании рода Романовых.
Царица Мария родила царю Алексею за 18 лет супружества 8 царевен и 5 царевичей. К моменту перехода трона в живых осталось всего два немощных и больных царевича и шесть царевен. Тут следует добавить, что после смерти Марии Милославской, Алексей Романов женился во второй раз – на Наталье Кирилловне Нарышкиной, которая родила русской короне императора Петра Великого.
Но и у первого нашего императора – Петра Великого, вопрос о наследовании встал еще острее и решился из рук вон плохо. Сына Алексея от первой жены Евдокии Апраксиной он, как мы знаем, убил «во гневе». А вторая жена – Марта Скавронкая (Екатерина Первая) повторит судьбу Евдокии Стрешневой и Марии Милославской. Она за 20 лет супружества родила Петру 11 детей – пять мальчиков и шесть девочек. Мальчики не выжили – ни один, а из девочек остались только Анна и Елизавета. После смерти Петра взойти на престол было некому, и шапку Мономаха пришлось одеть самой Екатерине Первой.(Марте Скавронской)
Она открыла счет женскому веку в династии Романовых, ибо проклятье Мнишек никогда не ослабевало над родом царей – их самым слабым местом было нежизнеспособное, слабое мужское потомство И даже последний из наследников, царевич Алексей, больной гемофилией, не случись революции и трагедии, вряд ли смог бы дожить до свой коронации.
Но вернемся к Алексею Михайловичу – единственному из Алексеев Романовых, кому довелось царствовать на русском престоле. И ему пришлось не сладко на троне. И ему суждено было войти в историю, как правителю жестокому, хотя по характеру он был человеком тщедушным, мягким, как отмечают историки, весь в мать – добродушную, склонную к христианскому всепрощению. Обстоятельства вокруг него складывались так, что он вынужден был постоянно круто разворачивать корабль Российской истории, и сегодня трудно определенно сказать в лучшую или в худшую сторону…
Именно при нем произошел самый крупный раскол в церкви, который не преодолен до наших дней. Приблизив Никона, перед которым он преклонялся, как перед лидером духовности в стране, и тем самым он противопоставил себя привычному, заскорузлому русскому домострою, будучи совершенно не готовый предложить какую-нибудь захватывающую идею или общественную модель. Поэтому кроме разрушения эта царская милость к патриарху ничего не могла принести.
Правление Алексея Романова можно передать уже готовым описанием Николо Макиавелли подобных случаев в мировой практике.
«Существует два способа действий для достижения целей – путь закона и путь насилия. Первый способ – способ человеческий, второй – способ диких животных. Но, так как первый способ не всегда удается, то люди прибегают иногда и ко второму. Государи должны уметь пользоваться обоими способами. Эта мысль аллегорически выражена у многих древних писателей: Ахиллес и многие правители и герои древности воспитывались, по их словам, у кентавра Хирона, наблюдавшего за их действиями. Мысль этого мифа ясна: учитель, получеловек и полузверь, показывает, что государи должны развивать в себе как человеческую, так и животную сторону, без чего их власть не может быть прочна. Государь, действуя грубой силой, подобно животным, должен соединить в себе качества льва и лисицы»
К царствованию Алексея Михайловича эти премудрости правления более всего приложимы. И пример его отношений с патриархом Никоном – живое воплощение тому. Приблизив патриарха к себе, он безжалостно лишил его сана и сослал в монастырь, как только стало заметно, что патриарх хочет власть церкви поставить выше царской. Никон разделил судьбу патриарха Филиппа, который осмелился выступить с открытой критикой политики Ивана Грозного. Все это происходило не только на фоне церковных реформ но и глубоких социальных потрясений.
При нем начались затяжные польские и крымские войны, в которых молодая Россия ничего не выигрывала, а теряла, по сути, очень многое – территорию, престиж, экономику, доверие народа к власти, к новой династии, надежды на будущее. Именно он довел своих подданных до медных бунтов – проводя денежную реформу, совершенно не понимая ее сути.
Это сегодня всякий школьник хорошо знает, что такое инфляция, понимает саму природу экономического спада. Если денег в обороте больше, чем их эквивалент в товарах, если за деньги нечего купить на рынке – значит, общество захлестнули процессы инфляции, когда цены на товар растут, а деньги дешевеют. Но четыре века назад этой простой базарной формулы не знали даже цари русские.
Поэтому по подсказке своего ушлого тестя боярина Милославского, чтобы пополнить опустошенную затяжной войной казну, царь Алексей Михайлович приказал лить серебряные деньги номиналом в 50 копеек, а ставить штемпели на них достоинством в один рубль. Пошел на мошенничество, которое в наши дни считаются валютными махинациями. Мало того, он решил выпускать полтинники, полуполтинники, алтыны и гривенники из дешевой меди, и приказал считать два полтинника из меди равными одному серебряному рублю. Но ведь медь в то время была дешевле серебра в 62 раза! Получалось, что из кусочка меди ценой в полкопейки можно сделать 50-тикопеечную деньгу.
На такой денежной реформе по подсчетам бояр казна получит в доход 4 млн. рублей – в четыре раза больше, чем собираемые за год налоги. Обрадованный такому легкому выходу из тяжелой финансовой ситуации царь, приказал делать новые монеты – «наспех, днем и ночью, с великим радением…» Результат не заставил себя долго ждать…
Исторически царь Алексей Романов – автор первой официальной гиперинфляции в экономике Российского государства. И он же, по случаю, самый крупный феодал страны. В его вотчинах насчитывалось 50 тысяч дворов, которые ежегодно приносили ему 250 тысяч рублей дохода (это баснословный капитал).
Инфляция, естественно, довела население до последней черты. Медные деньги никто не брал, за них ничего не продавали. Мало того, казна и бояре, которые в сговоре с чеканщиками начали сотнями тысяч чеканить свои медные деньги, расплачивались с народом именно этими деньгами, а налоги в казну и на другие государственные нужды собирали только серебром.
Отчаяние было крайним. Стихийно вспыхнул медный бунт. Царь жестоко подавил восстание, большую часть участников повесили вдоль дорог, ведущих в Москву, на Лубянке и на Сретенке, часть утопили в Москве-реке на баржах, оставшимся в живых рвали ноздри, резали уши и ставили на щеках клеймо «буки».
Однако Алексей Михайлович, страшась нового бунта, а особо обещанной бунтовщиками расправы над его потомством, издал указ и отменил чеканку медных денег.
Разве нет сходства того времени с нашим? Я думаю, что такого масштабного финансового коллапса в России со времен Алексея Михайловича и его «рулевых» Милославских и Ртищевых можно было наблюдать еще и в середине девяностых прошлого века при Ельцине и гайдариках.
А еще следует упомянуть, что именно в годы царствования Алексея Романова над Россией пронеслась новая волна «воскресших» царевичей – один объявил себя сыном свергнутого царя Василия Шуйского, другой – сыном царицы Марины Мнишек, третий – отпрыском царей Годуновых…
Нет, все же, было что-то тяжело давящее над родом Романовых… Тени младенцев и «убиенных» будут преследовать их на протяжении всего царствования. Если не колдовство, то рок – проклятье колдуньи – польской авантюристки, которая чуть позже еще раз в образе княжны Таракановой, захочет вмешаться в историю Российской империи, и разделить «бабий век» на русском троне с немецкими принцессами!
* * *
Позже появится в России еще один Иван – узник Шлиссельбурга – Иван Антонович – русский император – калиф на час – сын Анны Леопольдовны, племянницы императрицы Анны Иоановны Ему не было и 2-х лет, когда Елизавета Петровна пожизненно упекла его в крепость.
Ему было 24, когда его «умертвили» в камере во время попытки Василия Мировича освободить его, чтобы воспользоваться им и отомстить Екатерине Второй за давние обиды нанесенные его семье Петром Великим.
Род Мировичей когда-то был одним из богатых в Малороссии Его дед поддержал предателя Мазепу в 1709 году против Петра I, за что император конфисковал его имение, не оставив ни пяди. Василий Мирович – караульный офицер Смоленского полка, в следствии чего, жил бедно и не раз писал челобитные, чтобы ему не ставили в вину поступок деда, и вернули родовое имение. Однако все просьбы остались без внимания.
И он затаил кровную обиду. Ему, как и Иоану Антоновичу выло 24 года, когда он узнал о тайном содержании в крепости бывшего императора России. Мысль сработала быстро, и он решил освободить его и возвратить на престол не без корысти.
И Мировичу почти удалась задумка. Он уже был у цели… Но минутой раньше двое солдат, приставленные на караул у камеры узника, закололи его, как было предписано в инструкции на случай чрезвычайных ситуаций… И Мирович сдался…
* * *
И еще не раз в истории корона русская была предметом грязного торга, смут и заговоров, ибо поток претендентов на престол с годами не убывал, наоборот, с могуществом двора Романовых борьба ожесточалась, усугублялась. А «дружественная» Европа никогда не упускала случая поколебать под династией Русский трон.
Достаточно вспомнить Емельяна Пугачева в роли «спасшегося чудом» царя Петра III, или еще одну польскую авантюристку – княжну Тараканову, объявившей себя дочерью Елизаветы Петровны, следовательно, не много, не мало – внучкой Петра Великого. Впрочем, и в наши дни, при Ельцине, в Европе началась возьня потомков Романовых, оспаривающих друг у друга право наследовании, по меткому вырадению Ле Моффая. Уже и не поймешь, кто из них точно отпрыск повергнутой династии, а кто, будто пристяжная, в гуке!
Вывод печальный. В смутные времена царями становятся выскочки, а лидерами толпы – невежественные лиходеи. И не надо быть дворянином, умником семи пядей во лбу, потомственным царевичем или наследником царствующей династии, чтобы добиться высшей власти, ибо деньги и почести, по меткому выражению Ле Моффа – человека без чести, совести, без принципов и достоинства, достаются не тому, кто их домогается, а тому, кто умеет их взять силою.
А потому нельзя было Михаилу Романову оставлять Воренка, ибо он понимал, что его потомки обязательно столкнуться с новой смутой, новой дракой за престол… Уж больно лакомый кусок – Российский трон. Он постоянно кому-то являлся в вожделенных снах и сумасбродная идея Бориса Годунова покрасоваться на нем, хоть год, хоть месяц, хоть день, мутила головы отчаянных претендентов, невесть откуда бравшихся…
Обидно немного, что новая династия начала свое царствование с казни почти грудничка.
И еще не конец! Кто может гарантировать, что завтра не случится нам слушать пламенные речи очередного «спасшегося»? Может, опять в Тушино или в Калуге, а, может, на Поклонной или на Болотной?..
А народ – дремуч. И всякий самозванец может надеяться купить его за чарку водки или на рубль мелочью!
Но еще больше обидно за народ, который, в самом деле, за чарку водки способен натворить такого, что волосы встают дыбом. Сами это знаем, в сердцах с досадой осуждаем и каемся…
Но, вот, забываемся часто!..
Гарун АРИСТАКЕСЯН
