Советскому боксеру поручили убить Гитлера. Почему покушение сорвалось?
Игорь Миклашевский — советский боксер, чей талант отмечал чемпион мира Макс Шмелинг. При этом прославился Миклашевский отнюдь не победами на ринге: в 1943 году по заданию НКВД он должен был убить Адольфа Гитлера. Покушение было спланировано настолько хорошо, что немецкая контрразведка ничего не заподозрила. Правда, в последний момент из Москвы пришел приказ: ликвидацию отменить. Как перспективный советский спортсмен стал суперагентом и почему не выполнил главное задание — в материале «Ленты.ру».
Главная задача
Перед советской и немецкой спецслужбами во Второй мировой войне в числе прочих стояла одна и та же задача — убить лидера страны-противника. Хотя даже сейчас у историков нет единого мнения, какие последствия имел бы успех в этом деле хотя бы одной из сторон.
В 1943 году немецкими спецслужбами был разработан план по убийству Сталина, а точнее, по ликвидации глав всех стран антигитлеровской коалиции, то есть еще и Уинстона Черчилля и Франклина Рузвельта во время Тегеранской конференции. Руководителем операции был назначен Отто Скорцени, начальник секретной службы СС, известный по освобождению свергнутого итальянского диктатора Бенито Муссолини. О намерениях Скорцени стало известно советской разведке, и покушение сорвалось. Вторую попытку тоже удалось пресечь: в 1944-м был пойман коллаборационист Петр Шило (псевдоним — Таврин), который должен был убить советского вождя из гранатомета.
Советский Союз преуспел в разработке зеркального плана куда больше. Об одном из готовившихся покушений на Гитлера немецкая разведка если и догадывалась, то со стопроцентной уверенностью заявлять не могла. Вообще, план по убийству Гитлера появился у советских спецслужб еще в 1938 году. Фюрер часто бывал в одной и той же пивной, так что изначально собирались взорвать ее во время одного из визитов Гитлера. Сталин, тем не менее, эти намерения отверг, а в 1939-м, после подписания пакта Молотова — Риббентропа, в долгий ящик убрали этот план и в НКВД. Вернуться к нему решено было в 1942-м, причем в этот раз уже по инициативе генсека. Стали подыскивать человека, который сумел бы войти в доверие нацистской верхушки и максимально приблизиться к Гитлеру.
Выбор пал на 25-летнего Игоря Миклашевского, сержанта-зенитчика, воевавшего на Ленинградском фронте. Именно его действия в гестапо и разведке так и не смогли раскрыть
У Миклашевского было все для того, чтобы решить поставленную задачу. Во-первых, он был племянником Всеволода Блюменталь-Тамарина — известного актера-перебежчика, который был уважаемым человеком в нацистской Германии, а прославился пародиями на Сталина. Во-вторых, дальней родственницей приходилась ему актриса Ольга Чехова — любимица фюрера, шпионка, связная Лаврентия Берии, жившая в Берлине и ставшая «своей» в местной элите. В-третьих, он отлично знал немецкий язык. В-четвертых, он никогда не был замечен в связи с НКВД, а потому и вражеские разведчики его не знали. А еще Миклашевский был талантливым боксером. Гитлер обожал бокс.
Исполнительный боец
Чемпион Ленинградской области в среднем весе, студент университета физической культуры, мастер спорта, финалист чемпионата СССР по боксу 1941 года (решающий бой не состоялся) — вот каким был Миклашевский-спортсмен. Ему прочили большое будущее: соперников он укладывал парой ударов, серьезных травм не получал, все время посвящал тренировкам. Но с приходом войны о боксе пришлось забыть. Под внимание сотрудников разведки Миклашевский попал еще при обороне Ленинграда, когда проявил себя как крайне исполнительный боец.
Вербовкой бывшего боксера занялись Виктор Ильин, комиссар госбезопасности, и Павел Судоплатов, начальник 2-го отдела НКВД. В конце 1941-го за Миклашевским прислали спецрейс из Москвы. Ильин объяснил Игорю, что ему выпала честь доказать преданность самому товарищу Сталину. Отказать Миклашевский, хотел он того или нет, конечно, не мог. Теперь ему предстояло пройти обучение в НКВД, а потом под видом дезертира пересечь линию фронта, втереться в доверие гестапо, устранить дядю Блюменталь-Тамарина и, самое главное, и Гитлера. Самостоятельно ему предстояло решить не только каким образом это сделать, но и чем — оружие пронести через линию фронта незаметно было нельзя.
И вот зимой 1942-го Миклашевский сдался немецкому патрулю на границе.
«Это был азартный человек, авантюрист»
Друживший с Миклашевским кинодокументалист Владимир Коновалов позже вспоминал: «Сдавался Миклашевский в плен со словами: “Ненавижу коммунистов, у меня и дядя в Берлине, и Ольга Чехова — почти родная тетка”». Это, между тем, гестаповцев не убедило: несколько недель его пытали, пытаясь вытрясти признания в шпионаже, а он повторял, что намерен искренне служить рейху, а еще профессионально заниматься боксом.
О том, что Игорь в плену, узнал Блюменталь-Тамарин. Он попросил отпустить племянника под свою ответственность. Это сработало. Правда, перед тем, как освободить Миклашевского, фашисты устроили ему мнимый расстрел. «Его поставили к стенке и давай пули пускать. Спрашивал его потом: “Страшно было?” Говорил, что нет: “Знал, что не расстреляют”. Мне показалось, ему нравилось нервы себе щекотать. По натуре Игорь был азартный человек, авантюрист», — замечал Коновалов.
Оказавшись на свободе, Миклашевский действительно стал тренироваться (по другим данным, несколько месяцев он провел в лагере для военнопленных, затем вступил в Русскую освободительную армию, был ранен, из госпиталя был доставлен в Берлин к дяде и только потом приступил к тренировкам; однако подтверждений этому нет). Легче всего привлечь внимание фюрера было, поучаствовав в каком-нибудь боксерском турнире и победив на ринге немецкого спортсмена. Не могла остаться незамеченной победа советского солдата в «идеальном для арийцев спорте», как называл бокс фюрер. Шанс представился уже в 1943-м, когда после проигранной Сталинградской битвы Йозеф Геббельс организовал спарринги, для которых понадобились «мешки» славянского происхождения.
Миклашевский на роль «мешка» подходил плохо: все-таки это был очень техничный и одаренный спортсмен. В соперники ему дали любителей, которых он нокаутировал одного за другим. Немецким пропагандистам это не понравилось, но за Игоря вступился наблюдавший за турниром с трибуны Макс Шмелинг — чемпион мира в супертяжелом весе. Он подарил Миклашевскому свою фотокарточку с автографом. Между ними завязалась дружба.
Шмелинг, фаворит Гитлера, помог Миклашевскому закрепиться в высшем свете. Хотя познакомиться с Гитлером лично Игорю и не удалось, он стал частым гостем светских вечеров, на которых виделся с Чеховой. Там же с помощью кодовых слов они обсуждали план убийства фюрера. Решено было заложить бомбу в зале театра, где Гитлер в компании Чеховой должен был смотреть очередную премьеру. В помощь Миклашевскому НКВД направил целую группу диверсантов.
Взрывной механизм оставалось лишь привести в действие. Все было готово, никто не мешал. Немецкая разведка тоже не подавала признаков участия или контроля ситуации. Миклашевский доложил в Москву о полной готовности к покушению.
«То, что операцию завернули, жизнь ему спасло»
Об отмене покушения в последний момент распорядился лично Сталин. Красная армия уже переломила ход войны, а смерть Гитлера, по мнению вождя, могла бы привести к заключению сепаратного мирного договора германского правительства с союзниками. Тогда и без того понесший катастрофические потери СССР остался бы в меньшинстве. Что именно по этой причине от ликвидации Гитлера решено было отказаться, отмечали параллельно три независимых источника: вербовщик Миклашевского Судоплатов, автор биографии Сталина Владимир Карпов и британский историк Энтони Бивер.
Что теперь оставалось Миклашевскому?
То, что операцию завернули, по сути, жизнь Игорю и спасло. Он говорил: “Все, кто готовил это покушение до меня, их шесть человек было, погибли” —Владимир Коновалов.
Боксер переключился на другие диверсии. Например, участвовал в подрыве завода, на котором производили авиабомбы. Невыполненным оставалось задание по убийству дяди: того вскоре нашли повешенным, и самоубийством это отнюдь не считают.
В 1945 году Миклашевский уехал во Францию. Есть версия, что перед этим он, воюя в рядах власовцев, в декабре 1944-го был серьезно ранен в шею и под видом офицера СС лечился в немецком госпитале. Согласно ей, раненого боксера обнаружили партизаны, которые и переодели его в нацистскую форму. Однако историк Аркадий Ваксберг настаивает, что этого быть не могло. Выдать себя за эсэсовца без знания расположения частей, имен командиров и сослуживцев было невозможно.
Спустя два года после окончания войны Миклашевский вернулся в Москву. Его наградили орденом Красного Знамени, предложили продолжать работу в разведке (хотя перед этим в НКВД допрашивали его с пристрастием, подозревая в измене), но он отказался.
Решил наконец посвятить себя любимому спорту: но уже не выступать, так как здоровье не позволяло, а тренировать. «Игорь и сам удивлялся, почему ему в итоге поверили. Видимо, такую историю просто выдумать было нельзя. Как заслуги оценили? Просто орден дали. И все. Живи и молчи. Для всех он был просто тренер по боксу, любивший гулять с собакой», — говорил Коновалов.
Работал Миклашевский в «Трудовых резервах» до самой смерти. Умер он, всеми забытый, в 1990-м и за все это время не дал ни одного интервью о прошлом. А собака, которую упоминал Коновалов, прославилась: снялась в фильме «Белый Бим, Черное Ухо» Станислава Ростоцкого.
Ангелина Никитина
По материалам: “Лента.ру”
