Давний друг и постоянный автор «Вторника» писатель Леонид Жуховицкий считает, что 80 лет – это много, но не страшно…
Семинар молодых литераторов при Московской писательской организации, 1989 год. Комната в стеклянной башне журнального корпуса издательства «Молодая гвардия», потом полуподвал на улице Писемского, напротив дома Цветаевых. Руководители – Леонид Жуховицкий и Валерий Осипов.
Невероятная эпоха, которую не пересказать сегодняшним 20-летним, и жаль – им не понять полуночного чтения вслух запрещенных страниц, жарких споров, ссор и примирений из-за пары чужих или собственных строк, шатания по Садовому кольцу до последнего троллейбуса, коллективного выхода на работу уборщиками в Театр на Таганке, чтобы посмотреть «Мастера и Маргариту» с пожарной лестницы…
Тот исчезнувший мир был полон и отблесками недавних трагедий, потрясших страну, и неиссякаемым идеализмом, уверенностью в том, что добро и правда восторжествуют все равно… Книга Жуховицкого «Остановиться, оглянуться…» была неотъемлемой частью этого разноречивого и яркого пространства.
А автор, блестящий полемист, без которого не обходилась ни одна острая дискуссия (кто-то назвал его «мистер парадокс»), рассказывал нам на семинарах о композиции драмы и очерка, и убеждал, что нельзя врать, что это смертельно для совести, а, значит, и для личности. Учиться у него было легко и радостно…
С тех пор я продолжаю дружить со своим бывшим наставником. 12 лет назад мы вместе придумали сборник публицистики о современности, который озаглавили по статье Жуховицкого «В России что-то происходит».
Эта тревожная фраза до сих пор не идет у меня из головы. Сегодня происходит что-то не только со страной, но и с каждым из нас. Меняются необратимо человеческие отношения, исчезают живые чувства. «Докажите ценность любви» – так называлась одна из нашумевших книг Жуховицкого.
Она вызвала много споров, как почти все его публикации, и было интересно наблюдать, как по сравнению с ним, очень немолодым, как нам казалось, человеком, тогдашние юнцы выглядели скучными старичками.
Думаю, именно идеализм, вера в любовь, в человеческую привязанность и есть основа «парадокса Жуховицкого» – он и сегодня намного моложе большинства моих сверстников. Хочу пожелать ему написать новую книгу о любви.
А теперь – несколько вопросов юбиляру (5 мая Леониду Жуховицкому исполняется 80 лет-Ред.).
-Скажите честно: восемьдесят это много?
-Много, но не страшно. Конечно, пятьдесят или даже семьдесят звучало бы лучше. Но тут ничего не поделаешь, что есть, то есть.
-А почему – не страшно?
-Я писатель, а не математик, в моей жизни цифры не главное. Работать могу, машину вожу и даже скорость превышаю, в большой теннис играю регулярно. А о возрасте вспоминаю, в основном, накануне юбилеев. Почему их и не люблю.
-В разных источниках вас называют прозаиком, драматургом, публицистом, общественным деятелем. А вы кем себя считаете?
-Шестидесятником. Мне выпала честь и счастье принадлежать к замечательному поколению, одному из самых ярких Евтушенко, Рождественский, Вознесенский, Высоцкий, Ахмадулина, Казакова, Аронов, Жигулин…
-У вас вышли десятки книг, ваши пьесы широко идут по России и по миру. А кто были ваши литературные учителя?
-Прежде всего, конечно, классики – Пушкин, Тургенев, Чехов. Мне особенно близка та линия в русской словесности, которую называют Пушкинской. Красота мира, любовь к людям, сложность человеческих отношений – это меня всегда привлекало и в жизни, и в литературе. А еще учителями были мои друзьяшестидесятники. Мы постоянно читали друг друга, спорили, ругались и тем самым помогали быстрее расти. Неприкасаемых у нас не было: ведь мои друзья еще не знали, что они классики…
-А главная ваша тема?
-Любовь. О ней пишу всю жизнь во всех жанрах, которыми владею.
-На сколько языков вас переводили?
-Точно не знаю. Но больше сорока. Самый большой разовый тираж был в Швеции – 185 000 экземпляров. Это, кстати, рекорд для русской книги за рубежом.
– Чем вы объясняете такой успех?
– Везением. Это был конец восьмидесятых, перестройка, всеобщий интерес к России. Тогда переводили много наших книг. Но, например, замечательный роман «Дети Арбата» получил тираж всего 4 тысячи: шведы не могли понять, как невинного человека вдруг могут арестовать и сослать в Сибирь. А моя книга была про любовь. Тут все понятно. Отсюда и такой тираж.
-Вы много работаете, да еще и в теннис играете. Как вам удается держать себя в форме?
-Из самых популярных человеческих грехов я исключил два: пьянство и курение. Зато сосредоточил все свое внимание на третьем, самом приятном грехе. А он, в отличие от двух первых, не сокращает, а удлиняет жизнь. Современная медицина утверждает, что для мужчины лучшее лекарство от любой хворобы – это женщина… Когда мне было двадцать лет, а моему другу Фазилю Искандеру двадцать три, мы почему-то заговорили о будущей старости. И Фазиль, подумав, сказал: «По-моему, надо гнать молодость впереди себя». Эта идея мне понравилась тогда и очень нравится до сих пор.
-Сколько вашей младшей дочке?
-Четырнадцать. Скучать она не дает. Нормальный ребенок со всеми веселыми особенностями переходного возраста. Все, что остается родителям, – не терять чувство юмора.
– Удается?
– Раз мы с женой живы, значит, удается…
Надежда АЖГИХИНА
