Во Франции начался суд над Николя Саркози
Еще один бывший президент Франции оказался в списке тех лидеров республики, которые оказались под судом. На этот раз разбирается дело Николя Саркози, которого обвиняют в даче взятки и торговле влиянием. Саркози стал первым в современной истории экс-президентом Франции, которому инкриминируют коррупцию. Процесс, едва начавшись, на несколько дней затормозился и должен возобновиться 26 ноября. Его итогом — при неблагоприятном для главного фигуранта раскладе — может оказаться 10-летний тюремный срок. Впрочем, нынешнее разбирательство — не первая и не последняя попытка привлечь Саркози к ответу за, предположительно, незаконные действия. Подробности — в материале «Известий».
С краткого появления Николя Саркози в суде 23 ноября стартовал давно ожидавшийся процесс, в рамках которого бывшего президента Франции и двух его предполагаемых сообщников обвиняют в коррупционных преступлениях. Впрочем, меньше чем через час после того, как началось судебное заседание, дело забуксовало — слушания отложили, так как выяснилось, что один из фигурантов дела находится в группе риска по COVID-19 из-за заболеваний сердечно-сосудистой системы.
Теперь будет проведена медицинская экспертиза, которой до 26 ноября предстоит определить, может ли процесс был продолжен (например, в режиме видеоконференции) или слушания стоит и вовсе отложить. При этом если разбирательства дойдут до своего логического завершения, то максимальное наказание, которое может грозить экс-главе государства, — это «червонец», то есть 10 лет тюрьмы, а также штраф в размере €1 млн.
В паутине уголовных дел
Громкий судебный процесс стартовал на этой неделе во Франции. Среди обвиняемых — бывший президент республики Николя Саркози, а также работавший с ним на протяжении длительного времени адвокат Тьерри Эрзог и Жильбер Азибер, бывший главный юрист Кассационного суда — высшего апелляционного органа Франции, который разбирает как уголовные, так и гражданские дела.
Саркози, которому сейчас 65 лет, обвиняют в даче взятки и торговле влиянием. Суть дела — в попытке завершившего свой пятилетний президентский срок в 2012 году политика получить через Азибера данные о другом расследовании, которое велось против него же и касалось нелегального финансирования избирательной кампании Саркози в 2007 году совладелицей французской косметической компании L’Oreal ныне покойной Лилиан Беттанкур.
По оценке следователей, Саркози рассчитывал получать от Азибера закрытую служебную информацию о ходе расследования. Кроме того, чиновник Кассационного суда должен был постараться повлиять на своих коллег, занимавшихся этим делом, с тем чтобы его исход был максимально благоприятным для экс-президента. В благодарность за эти услуги бывший французский лидер обещал устроить Азибера на теплое и высокооплачиваемое местечко в судебной системе соседнего с Францией Монако.
Во многом дело построено на полученных в 2013–2014 годах данных прослушивания телефонных разговоров Саркози и Эрзога. Судьи дали санкцию на перехват их бесед в рамках еще одного расследования — об использовании Саркози ливийских денег в ходе избирательной кампании 13 лет назад. «Данное расследование всё еще продолжается, хотя в этом месяце Саркози и получил возможность вздохнуть — его основной обвинитель, французский бизнесмен ливанского происхождения Зиад Такеддин, неожиданно забрал свое заявление о том, что он сам доставил [кандидату в президенты Франции] миллионы евро наличными от ливийского диктатора Муамара Каддафи», — пишет AFP.
«Придать ускорение»
Следователи установили, что для разговоров с Эрзогом Саркози пользовался мобильным телефоном, приобретенным на вымышленное имя. Его собеседник говорил по сотовому с SIM-картой, для покупки которой удостоверение личности предоставлять было не нужно.
В общей сложности тему обращения к Азиберу они обсуждали более 10 раз. Юрист и так являлся одним из главных кандидатов на интересную должность в Монако, однако, как упомянул Эрзог в одном из разговоров со своим патроном, «всегда лучше, если придать делу ускорение».
Это не первый случай, когда бывший глава государства во Франции оказывается главным действующим лицом в уголовном процессе. Например, предшественник Саркози — Жак Ширак — обвинялся в незаконном обогащении. Но вот обвинения в коррупции в современной истории Франции экс-президенту предъявлены впервые, что, конечно, не играет в поддержку репутации всего Елисейского дворца как института власти.
Дело Саркози, Эрзога и Азибера — очередное свидетельство того, что колеса правосудия вращаются крайне неторопливо. Обвинения против всей троицы первоначально были выдвинуты еще летом 2014 года, а процесс предполагалось начать в 2015-м. Однако серия апелляций со стороны обвиняемых привела к тому, что начало слушаний отложилось на пять лет, напоминает Euronews.
Сам Саркози говорит, что никакого назначения Азибер в итоге так и не получил, а также заявляет о своей невиновности. Впрочем, по французским законам и намерение или обещание совершить коррупционное деяние приравнивается к самому такому преступлению.
Экс-президент уже несколько лет не устает утверждать, что система французского правосудия сейчас просто устраивает ему вендетту — прежде всего из-за его попыток ограничить полномочия судей и критики из-за слишком мягкого подхода к преступникам. Впрочем, теперь уже сам президент оказался по другую сторону баррикад и от излишней снисходительности судей вряд ли откажется.
Ломая устои
Французская Le Monde, напоминая о том, что у бывшего главы государства высшее юридическое образование, указывает, что на этот раз «залы суда станут его территорией, хотя он никогда не использовал свои навыки оратора в подобных обстоятельствах». «На протяжении 10 лет, на свою беду, он исполняет главную роль в политико-судебных сериалах, которые насколько восхищают СМИ, настолько же утомляют публику (…) «Настоящий скандал, доказательство использования судебной системы в своих интересах», — кричат его сторонники. А критики говорят, что это вполне справедливо для человека, который слишком долго бросал вызов институту суда и этике», — пишет издание.
Впрочем, нынешний процесс против Саркози — далеко не первое и не последнее дело в отношении экс-президента, хотя на данный момент и единственное, которое дошло до суда. Но уже весной должны начаться слушания по другому процессу — в марте 2021 года Саркози предписано явиться в суд по так называемому делу Bygmalion. Одноименная пиар-компания, как полагают следователи, помогала ему использовать схему предоставления поддельных счетов по расходам на неудачную кампанию перед выборами 2012 года. В результате махинаций, как говорят прокуроры, Саркози смог потратить почти €43 млн — притом что разрешенный законом потолок таких расходов почти в два раза ниже.
Сколько будет продолжаться суд по «делу о прослушке» над Саркози и еще двумя обвиняемыми и к какому результату он приведет — вопрос открытый. Пока в суде рассчитывают на то, что слушания окончатся уже в декабре этого года, однако надеждам не всегда суждено сбываться.
Важнее тут другое — а именно сам факт того, что на скамье подсудимых оказался недавний президент республики. Как отмечает Николя Русселье, историк из Парижского института политических наук, во Франции глава государства крайне редко оказывался под судом или даже становился объектом обвинений со стороны прокуратуры в силу «старой традиции», согласно которой представители исполнительной власти в стране считаются едва ли не священными коровами, отделенными от суеты политических разборок и защищенными от судебного преследования. Однако «мало-помалу ситуация начинает меняться, она напоминает стену, в которой потихоньку появляются трещины», отметил специалист в беседе с The New York Times. По оценке Русселье, даже несмотря на то что обвинения против Саркози по «делу о прослушке» не так серьезны, как по другим еще не закрытым делам, его появление в суде в высшей степени символично. «Французы проявляют всё большую нетерпимость в отношении финансовых проделок представителей национальных политических элит, а журналисты и прокуроры с возрастающей настойчивостью стремятся совать свои носы туда, куда несколько десятилетий назад лезть даже и не подумали бы — в том числе в дела президента», — пишет в этой связи NYT.
«Я не жулик»
Впрочем, сам Саркози пока старается убедить всех, что дела против него — лишь пустая трата государственных и человеческих ресурсов, в том числе бюджетных средств. «Как долго мы собираемся расходовать деньги налогоплательщиков ради того, чтобы пытаться любыми способами доказать мою коррумпированность», — недоумевал экс-президент в ноябрьском интервью BFM TV. По словам Саркози, у него «много недостатков» и, возможно, он «совершил много ошибок». Однако, подчеркнул он, «французы — нравлюсь я им или нет — должны знать, что я не жулик».
Даже если юридические последствия дела окажутся для Саркози приемлемыми, сам факт его дошедшего до суда дела сильно омрачает любые политические перспективы экс-президента. Перед президентскими выборами 2017 года ему, например, не удалось даже добиться выдвижения своей кандидатуры по итогам праймериз правоцентристов — уже в первом туре его результат оказался хуже показателей бывших премьер-министров Франсуа Фийона и Алена Жюппе.
После этой неудачной попытки камбэка Саркози в большой политике почти не светился. Тем не менее интерес к его личности у французов не исчез — вышедшие летом воспоминания экс-главы государства под названием «Штормовые времена» стали бестселлером, а сам он, как напоминает The Independent, «в последние годы оставался бесспорно самой популярной персоной в правом лагере французских избирателей».
Кирилл Сенин
По материалам: “Известия”
