Выставка самой светлой русской художницы открылась в Третьяковской галерее
Множество людей приходит в Лаврушинский переулок на выставку Зинаиды Серебряковой даже в будние дни. И притягивает их сюда не мода, не реклама, не слава гениальной художницы, чьи работы продаются на аукционах за безумные деньги. Притягивает живое, ощутимое тепло материнской любви.
Здесь, у работ Серебряковой, невольно думается о чем-то нежном и простом: о счастье бедного, но дружного дома, о детстве, о море, о путешествиях по солнечным странам, о тех простых вещах, которые могут невероятно украсить нашу жизнь, если мы заметим их в вечерних или утренних лучах. И если ты не знаешь о судьбе художницы, то никогда не догадаешься, как тяжела была ее жизнь, как ей самой не хватало солнца и счастья.
Как мучительна и прекрасна эта загадка настоящего искусства: божественный свет проходит сквозь сердце художника, запечатлеваясь на полотнах и достигая далеких потомков, но самому художнику этого света почти не достается. А попробуй он задержать этот свет в себе, спрятать от людей, — и свет погаснет, и дар отнимется…
В хаосе русской революции молодая художница Зинаида Серебрякова остается вдовой с четырьмя детьми и старенькой мамой. Они голодают в Петрограде, потом Зина уезжает на заработки во Францию, прихватив с собой двух детей, а двух других оставляет на попечение бабушки. Разлука планировалась недолгой, а растянулась на… тридцать лет. Только в 1960 году Зинаида Евгеньевна увидела своих детей, оставшихся в Советской России.
Но черного цвета разлуки нет в работах Серебряковой. Кажется, такого цвета и вовсе не было в ее палитре. По первому радостному впечатлению от солнечных работ художницы трудно понять, была ли у нее ностальгия по оставленной родине?.. Конечно, была, но она выражалась совершенно особенно. Серебрякова не писала картины-воспоминания, как это делали в своих книгах Иван Шмелев и Борис Зайцев; она приручала ту жизнь, в которую ее забросила судьба. Она насыщала французские будни русским мировосприятием. И как не почувствовать родное, среднерусское, в ее французских пейзажах. Вот женщины стирают на мостках белье: совсем как в Тотьме или в Тарусе. А вот корзина с полевыми цветами. И ясно, что написан этот букет ради нескольких ромашек, плачущих от росы.
А вот бледная французская танцовщица с лицом курской девочки. А вот булочница, похожая на нашу комсомолку 1920-х годов. А вот корзина овощей с рынка — редиска, картошка, лук… А вот французские рыбаки распутывают сети, как их распутывают наши поморы где-нибудь в Мезени.
В 1928 году Серебрякова совершила поездку в Марокко и целый зал посвящен ее африканским работам. «Я одурела от этой чудесной страны…» — писала Серебрякова детям. В ее работах нет внешней экзотики, а есть опять же узнавание родного в чужом, любовь к планете людей, на которой нет железных занавесов. Кстати, именно в эти годы на африканских авиалиниях работал Антуан Сент-Экзюпери, тогда после аварии в пустыне он встретил Маленького Принца. Пути русской художницы и французского летчика могли пересекаться не только в Африке, но и в Париже. Быть может, Экзюпери даже видел работы Серебряковой.
Нынешняя выставка Серебряковой приурочена к 130-летию со дня ее рождения, а подготовлена она Екатериной, дочерью художницы. Зинаида Евгеньевна часто писала Катю в ее детские и отроческие годы, многие из этих портретов знакомы нам по альбомам и открыткам, и как радостно было узнать, что Екатерина Борисовна Серебрякова в прошлом году благополучно встретила свой 100-летний юбилей!
На выставке в Третьяковской галерее Екатерина Борисовна впервые решилась представить свои работы, и работы своего брата Александра (1907–1995). Они тактично размещены в отдельных залах, чтобы не было соблазна сравнивать искусство Зинаиды Евгеньевны с тем, чего достигли ее дети. Хотя, конечно, люди сравнивают и комментируют. Мне же кажется, что такие сравнения часто бессмысленны и мелочны, и в них теряется главное. А главное, мне думается, — это материнский и художественный подвиг Зинаиды Евгеньевны Серебряковой: она сберегла детей, а их детство сохранила в своих нетленных полотнах.
Дмитрий ШЕВАРОВ
