Как крупнейшие корпорации бьются за выживание
Нефтегазовая корпорация Royal Dutch Shell в ближайшие несколько недель сбросит первые два слова в своем официальном наименовании. Shell перебирается в Великобританию из Нидерландов, пытаясь тем самым сэкономить на издержках и получить поддержку акционеров. То, что происходит этот процесс именно сейчас, не случайно: для крупнейших нефтяных компаний США и Западной Европы последние несколько лет выдались непростыми. Shell, Chevron, BP и ExxonMobil, коллективно называющиеся «Большая нефть» (Big Oil), столкнулись с резким падением доходов во время пандемии, сокращением экономически рентабельных резервов, давлением «климатических активистов» и другими неурядицами. Некогда могучие корпорации, лидировавшие в мировых рейтингах по объему прибыли, выручки и рыночной капитализации, сейчас вынуждены бороться за выживание, каждая по-своему, и исход этой борьбы будет нелегко предсказать. Подробности — в материале «Известий».
Другая реальность
В 1973 году «Семь Сестер» (семь крупнейших нефтяных компаний англосаксонского мира) держали под своим контролем около 85% доказанных запасов нефти в мире. К 2020 году оставшиеся после нескольких слияний и поглощений четыре компании владели менее 10% мировых нефтяных резервов или около 6%, если учитывать вместе нефть и газ. Постепенно корпорации США и Великобритании всё больше уступали «поляну» госкомпаниям из России, Китая, Саудовской Аравии, Ирана, Малайзии, Бразилии и других стран. Во многом это происходило из-за сокращения запасов и нефтедобычи в странах, где они вели бизнес. Тем не менее показатели их оборота и прибылей всё еще были исключительно велики: несмотря на все проблемы, любая крупная нефтяная корпорация была «денежной коровой», приносящей исправно высокие дивиденды.
Настоящий вызов случился на рубеже 2020-х годов. Коронавирусный кризис сотряс рынок нефти: в какой-то момент цены на черное золото упали до анекдотичных отрицательных отметок. Жесткие меры по сокращению добычи в рамках ОПЕК+ немного стабилизировали ситуацию, но год для нефтяников всё равно вышел провальным. Это отразилось в годовых отчетах, когда ведущие компании зафиксировали многомиллиардные убытки, не сравнимые ни с какими результатами прошлого.
Одновременно тема изменения климата, до конца 2010-х годов в основном муссировавшаяся в околонаучных кругах, внезапно ворвалась в мейнстрим. Позиции «зеленых» резко усилились, а многочисленные выступления протестующих вроде Extinction Rebellion привлекли внимание всего мира. Одной из главных целей экоактивистов традиционно были нефтяные компании, а сейчас огонь критики ожидаемо усилился. Однако критические материалы в прессе и пикеты у офисов — это дело привычное и не очень опасное. Гораздо хуже, что энвайронменталисты атакуют нефтяников через собрания акционеров, сколачивая коалиции, в результате которых назначаются враждебно настроенные к «бизнесу-как-обычно» директора и меняется стратегия компании.
В довершение всего правительства разных стран накладывают всё больше ограничений на деятельность нефтяных компаний, и это происходит даже в случаях, когда избираются консерваторы (характерный пример — Борис Джонсон в Великобритании, ставший одним из ярых сторонников климатических реформ).
Чтобы выстоять против атак по всем фронтам, нефтяники вынуждены идти на самые сложные маневры. В той или иной мере реформы и изменения затронули все крупные корпорации.
Shell — смена дислокации
Нефтегазовая компания, имевшая «двойное гражданство» с начала XX века, переносит свою штаб-квартиру из голландской Гааги на другой берег Северного моря. Правовой статус Shell до нынешнего момента был сложным: компания была оформлена как юридическое лицо в Великобритании, но в налоговом смысле являлась резидентом Нидерландов. Решение должно быть одобрено ¾ голосов на предстоящем 10 декабря собрании акционеров.
С чем связан переезд? Во-первых, компания намерена провести налоговую оптимизацию. Нидерланды собирают 15-процентный налог с дивидендов, выплачиваемых компаниями — резидентами страны. Таким образом, перенос штаб-квартиры в Лондон или другой британский город позволит привлечь на свою сторону акционеров, которые смогут получать больше (или столько же, но тогда компания сможет удержать для себя большую часть прибыли). Кроме того, британская налоговая юрисдикция поможет Shell легче и быстрее осуществлять приобретения.
Но юридические и налоговые тонкости — не единственная причина передислокации. В Голландии компанию буквально атаковали экоактивисты. В мае группа из 17 тыс. граждан страны выиграла судебный процесс, по итогам которого от Shell потребовали снизить выбросы углекислого газа на 45%. В этом же году крупнейший пенсионный фонд Нидерландов ABP объявил о прекращении инвестиций в нефтегазовый сектор, что было связано с неудачными попытками убедить нефтяные компании, включая Shell, провести декарбонизацию. Значительная часть инвестиций такого крупного игрока приходилась как раз на англо-голландскую структуру.
Компания находится под ударом и со стороны акционеров. Активистский инвестфонд Third Point, являющийся миноритарием Shell, в октябре потребовал от нее разделиться на два бизнеса: «устаревший», связанный с нефтью и газом, и инновационный, развивающий возобновляемую энергетику. Компания отказалась, в своем заявлении указав, что единство эффективнее. Расположение в Британии от таких нападок защитить напрямую не сможет, но общая оптимизация операций (например, экономия на бюрократии и дублировании функций), а также большая удовлетворенность инвесторов сделают фирму более устойчивой к деятельности инвесторов-активистов.
BP — уход в новую энергетику
Кризис у BP начался еще в конце 2000-х годов. Скандал с ТНК-ВР, катастрофа на платформе Deepwater Horizon негативно сказались на финансовом положении британского гиганта. С 2010 по 2020 год стагнировал как объем нефтедобычи, так и доказанные запасы компании. Возможно, поэтому BP первая из крупнейших НК Западной Европы и Америки перехватила зеленую повестку. Но настоящий переворот здесь произвел Бернард Луни, возглавивший компанию в феврале 2020 года и объявивший о кардинальной смене стратегии.
Луни анонсировал умышленное снижение объемов добычи в новом десятилетии. По его плану, общее производство нефти BP должно упасть примерно на 40%, или около миллиона баррелей в день в течение нескольких лет. Одновременно компания намерена увеличить производство электроэнергии из возобновляемых источников в 20 раз, до 50 гигаватт. Для реализации этих планов BP с Луни у руля собирается продать нефтяные активы на $25 млрд за пять лет. На данный момент реализовано уже профильных активов на $15 млрд, причем большинство из них являются прибыльными. К примеру, нефтехимическое подразделение, реализованное целиком, приносило BP $400 млн чистого дохода, а газовое место в Омане — $650 млн.
Для сравнения, проекты возобновляемой энергетики, на которые BP делает ставку, пока буксуют. Практически все они приносят убытки в десятки миллионов долларов, как, например, подразделение, управляющее сетью зарядок электромобилей. Компания честно признается, что не рассчитывает на получение прибыли от возобновляемой энергетики до 2025 года. Это не останавливает руководство компании: к 2030 году оно хочет увеличить инвестиции в этот сектор до $5 млрд в год — в 10 раз по сравнению с нынешним уровнем. Благодаря этому BP достаточно успешно позиционирует себя как зеленого чемпиона и лидера перехода с ископаемых на альтернативные источники. Удастся ли конвертировать хороший пиар в финансовые результаты — вопрос будущего.
ExxonMobil — искать, найти и не сдаваться
Для американского гиганта 2020 год выдался поистине черным. Из-за обвала цен на нефть компания понесла убытки в $22,4 млрд — в разы больше, чем в самые неудачные годы в прошлом. Компания не смогла сгенерировать достаточного объема ликвидности, чтобы профинансировать плановый объем инвестиций, и начала массово списывать активы, в том числе и месторождения (по большей части трудноизвлекаемой нефти). В долгосрочной перспективе результаты компании выглядят еще хуже. Еще в 2013 году она являлась крупнейшей по рыночной капитализации в мире, а сейчас не входит даже в индекс Dow Jones, объединяющий акции 30 самых мощных корпораций Америки.
Настолько слабые показатели вызвали бунт среди акционеров, которых возглавил активистский хедж-фонд Engine No 1. Призвав на помощь крупных инвесторов, включая пенсионные фонды, активисты смогли провести в совет директоров своих людей, несмотря на яростное сопротивление правления.
Но, даже несмотря на это поражение, ExxonMobil остается компанией, которая в первую очередь планирует сосредоточиться на нефте- и газодобыче. Выход из кризиса прост — добывать еще больше. Хотя сланцевые газ и нефть в США в основном добывают компании «второго ряда» и мелкие производители, сделанные в 2010-е годы приобретения превратили Exxon в одного из ведущих игроков на этом по-прежнему растущем рынке. Правда, сейчас идут разговоры о продаже некоторых активов в данной сфере, поскольку корпорации нужна ликвидность.
Одновременно ExxonMobil добилась впечатляющего успеха в геологоразведке, открыв крупное месторождение у берегов южноамериканской Гайаны. Месторождение уже начало работу, качая около 150 тыс. баррелей нефти в день. В скором будущем планируется увеличить его мощность до 500 тыс. бочек в сутки. Компания и дальше собирается вкладывать в шельф и сланец, рассчитывая, что переход к безуглеродной экономике будет достаточно медленным, чтобы успеть на этом заработать.
Не сказать, что ExxonMobil совсем чужда зеленым технологиям. В планах стоят инвестиции на $3 млрд в технологии захвата углерода, а также вложения в сеть малых атомных электростанций. Но в отличие от BP это крохи в масштабах общих капитальных вложений, которые составят около $120 млрд до 2025 года.
Сейчас сложно предсказать, какая из стратегий в конечном итоге окажется правильной. Судя по всему, едва ли энергопереход пройдет гладко и быстро. Даже по оптимистичным прогнозам Международного энергетического агентства, спрос на черное золото начнет сокращаться только в середине следующего десятилетия, а на газ — и того позднее. Традиционная добыча углеводородов будет актуальна еще многие годы. С другой стороны, инвесторский активизм и давление со стороны взявших обязательства по декарбонизации правительств могут нанести немалый урон даже эффективно работающим компаниям. Скорее всего, западная «Большая нефть» и дальше будет сдавать позиции конкурентам из развивающихся стран, в куда меньшей степени связанным ограничениями подобного рода.
Дмитрий Мигунов
По материалам: “Известия”
