В России предложили ввести уголовные наказания для «черных» ритуальщиков
В России предложили ввести новую уголовную статью — за мошенничество в сфере ритуальных услуг. Наказания по ней могли бы быть более жесткими, чем предусматривает ст. 159 («Мошенничество»), по которой сегодня привлекают к ответственности за совершение подобных преступлений. Как «черные» ритуальщики обманывают россиян и действительно ли нужна новая статья — выясняли «Известия».
Новая статья
В России предложили ввести уголовную статью за мошенничество в сфере ритуальных услуг. С такой идеей выступил директор Института исследования проблем современной политики Антон Орлов, направив письмо на имя главы Совфеда Валентины Матвиенко.
Как отметил Орлов, по закону россиянам предоставляется целый ряд услуг, связанных с погребением человека, на безвозмездной основе, однако в СМИ регулярно появляются сообщения о мошенниках — работниках ритуальных агентств, моргов или кладбищ. Пользуясь горем людей, они пытаются навязать им продажу бесплатных участков на кладбище или устраивают другие незаконные поборы.
В связи с этим автор обращения попросил правительство «оценить целесообразность» введения в УК новой статьи «Мошенничество в сфере ритуальных услуг» с наказанием в виде штрафа до 300 тыс. рублей либо лишением свободы на срок до 4 лет. За аналогичное преступление, совершенное группой лиц, Орлов предлагает наказывать штрафом в размере до 1 млн рублей либо лишением свободы на срок до 8 лет.
Для сравнения, ст. 159 УК РФ («Мошенничество»), по которой привлекают к ответственности за подобные преступления, предусматривает более мягкое наказание. Это может быть лишение свободы на срок до 2 лет за хищение чужого имущества путем обмана, до 5 лет — если преступление совершила группа лиц по предварительному сговору, до 6 лет — за мошенничество в крупном размере.
Ритуальные мошенники
Как объясняет «Известиям» юрист Венера Шайдуллина, россияне, взявшие на себя обязанность похоронить человека, действительно могут рассчитывать на оказание ряда бесплатных услуг. К ним относятся оформление документов, необходимых для погребения, предоставление и доставка гроба и других предметов для погребения, перевозка тела на кладбище или в крематорий, а также погребение или кремация с последующей выдачей урны с прахом.
Мошенниками в ритуальной сфере принято считать недобросовестных и чрезмерно навязчивых ритуальных агентов, предлагающих свои услуги на платной основе — в том числе и те, которые должны оказываться безвозмездно.
— К самым распространенным их деяниям можно отнести покупку информации о смерти человека, попытки максимально увеличить стоимость похорон и уйти от ответственности за ненадлежащее исполнение обязательств, навязывание ритуальных услуг при моргах на платной основе (даже тех, которые должны проводиться бесплатно, — например, нелегальная продажа или бронь участков на кладбищах). При этом в силу своей специфичности такие виды мошенничества не могут совершаться только агентами без участия самих работников морга, кладбища или полиции, — рассказывает юрист Европейской юридической службы Ильдар Макешов.
Так, данные о смерти людей, по его словам, обычно продают медработники или полицейские, находящиеся в сговоре со знакомыми агентами. Сотрудники морга могут рекомендовать родственникам умершего заказать услуги у конкретного ритуального агента (бюро), а в случае отказа — начать задерживать выдачу медицинского свидетельства о смерти и «волокитить» процесс выдачи тела.
— В результате семья покойного не только переплачивает за ритуальные услуги, но и испытывает сильнейший стресс, — заключает собеседник «Известий».
«Лакомый кусок для криминала»
Сфера ритуальных услуг всегда была лакомым куском для полулегальных и криминальных схем, подтверждает в беседе с «Известиями» и адвокат Алексей Никитин. По его словам, в большинстве крупных городов похоронный бизнес по объему доходов «можно сравнить с торговлей нефтепродуктами»: это не только продажа участков для захоронения, но и схема, по которой похоронные службы узнают о смерти пациента едва ли не раньше скорой помощи.
— В России регулярно выявляют случаи, когда сотрудники колл-центра «скорой» и дежурной части полиции сообщали о смерти гражданина и адресе похоронным службам ранее, чем туда направлялась бригада скорой помощи для фиксации смерти. В итоге неоднократно случались казусы, связанные с тем, что человек еще не умер, а бригада похоронной службы уже приезжала с навязчивым предложением своих услуг, — рассказывает Никитин.
При этом, отмечает он, многие похоронные конторы при заключении договоров либо завышали цены, либо, пользуясь растерянным и подавленным состоянием родственников умершего, настойчиво предлагали ненужные дополнительные услуги. Некоторые при этом не гнушались заключать договор на меньшую сумму, а перед выносом тела предъявлять требования о значительной доплате за те или иные услуги, говорит собеседник «Известий».
По словам адвоката Константина Кудряшова, похоронная сфера так популярна у мошенников по простой причине: смерть близких для людей — всегда стрессовая ситуация, при которой их аналитические способности снижаются, и их проще обмануть.
— В ритуальном бизнесе устойчивы коррупционные схемы, и на это есть причина, — рассказывает юрист. — Человек, которому нужно похоронить близкого в срок, считающийся традиционным, просто не имеет времени на написание жалоб и ожидание ответа чиновников, на многомесячное оспаривание злоупотреблений в суде, на участие в оперативно-разыскных мероприятиях полиции с целью изобличения коррупционеров. Да и экономить на прощании с родными в России не принято. Потому нарушать закон и брать взятки в этой сфере относительно «безопасно».
По мнению эксперта, для успешной борьбы с коррупцией в ритуальной сфере было бы достаточно сделать законодательство более прозрачным, развивать честную конкуренцию и не допускать монополизма. Тогда новая статья в УК «будет точно не нужна». Похожей точки зрения придерживается и Венера Шайдуллина, которая считает, что для борьбы с мошенниками достаточно действующей ст. 159 УК РФ.
Как вычислить мошенника?
По словам Венеры Шайдуллиной, главным признаком «черных» ритуальщиков является их неожиданное и быстрое прибытие — через 15–20 минут после сообщения о факте смерти, а также отсутствие договора об оказании услуг и чеков за их оплату.
Кроме того, добавляет адвокат Юлиана Трояновская, мошенников почти всегда отличает поведение: они торопят клиента и навязывают услуги. Выражая искусственное сострадание, такие люди как бы подталкивают человека к быстрому принятию решения, обещая за это скидки и выгодные предложения.
— Одна из наиболее частых схем — взять у клиента деньги и исчезнуть с ними, — говорит юрист. — Понятно, что родственник умершего не побежит в полицию и суд, а будет искать другие деньги для захоронения и потеряет время для поиска мошенников.
Для того чтобы не стать жертвой обмана, Трояновская советует поручать вопросы погребения родственникам, которые имеют опыт в таких вопросах и более «холодную» голову. Не стоит отвечать согласием на первый же звонок с предложением услуг — ритуальщики могут начать «обрывать» телефоны членов семьи едва ли не сразу после смерти человека. Лучше самим обзвонить 2–3 организации и принять взвешенное решение.
Адвокат Алексей Никитин рекомендует всегда внимательно читать договор на оказание услуг, задавать вопросы по всем непонятным пунктам и не стесняться вносить в бланк заказа только то, что нужно.
— В том случае, если с вас пытаются запросить больше денег, чем предусмотрено договором, обращайтесь в полицию, — заключает он.
По данным ГБУ «Ритуал», сегодня на российском рынке ритуальных услуг работает свыше 500 теневых агентов и сомнительных организаций. В учреждение постоянно поступают жалобы от граждан, ставших жертвами злоумышленников. По их словам, мошенники покупают данные об умерших, а затем навязывают родственникам дорогие услуги.
В среднем, по оценке специалистов ГБУ, информатор получает доход 25–30 тыс. рублей. Годовой оборот в данном сегменте достигает около 2,5 млрд рублей, а общий теневой доход превышает 15 млрд рублей.
В учреждении отметили, что еще пять лет назад такие схемы использовались 95% рынка, но после того как доля ГБУ «Ритуал» достигла 30%, присутствие подобных форматов сократилось.
Мария Фролова
По материалам: “Известия”
