Почему трудно перейти на торговлю в других валютах
Индия и Россия задумались о разработке системы расчетов в национальных валютах, чтобы снизить ущерб от введенных против РФ санкций. На данный момент готовится схема, за основу которой взят опыт торговли Индии и Ирана. Государства могут, впрочем, рассмотреть и иные опции. Почему так сложно торговать без доллара и каковы перспективы выстраивания новой архитектуры торговых взаиморасчетов между Россией и зарубежными странами — в материале «Известий».
О дедолларизации мировой торговли и, в частности, российских внешнеэкономических связей, стали широко говорить с 2014 года, после присоединения Крыма. Уже тогда стало ясно, что использование безальтернативного доллара в торговле несет значительные риски. С тех пор произошли и определенные подвижки. Так, к 2020 году доля доллара в российско-китайской торговле опустилась до менее 50%, тогда как в 2015 составляла свыше 90%.
С другими странами изменения были не столь значительными. С Турцией, к примеру, в 2019 году было подписано соглашение о постепенном отказе от доллара в расчетах, но сильно дальше намерений дело не ушло. При этом доллар чаще всего заменялся на евро, что принципиально не меняло схему — торговля в валютах стран-контрагентов реализовывалась далеко не всегда. Тем не менее, к 2019 году общая доля доллара от всех внешнеэкономических поступлений России упала до 62%. Параллельно, примерно до трети, сократилась и доля американской валюты в российских международных резервах.
После 24 февраля 2022 года, когда началась спецоперация России на Украине и были введены многочисленные санкции против нашей страны, включая заморозку более $300 млрд резервов, стало очевидно, что расчеты в долларах долгосрочной опцией быть не могут. Для России — точно, хотя и другие страны стали задумываться о постепенном отказе от американских дензнаков, удобных, но влекущих серьезные риски. Сейчас, когда международная торговля России с самыми разными странами испытывает такие колоссальные трудности, решение приходится искать прямо на ходу.
Индия традиционно является важным торговым партнером России в Азии. В 2021 году товарооборот превысил $12 млрд, побив предыдущий рекорд, установленный в 2019 году. В масштабах российской и индийской экономик такую сумму вряд ли можно назвать гигантской, но поставляемые в обе стороны товары стратегически важны: на юг идут удобрения, необходимые для поддержания растущего сельского хозяйства Индии, растительное масло и нефть (особенно ценная с учетом того, что российское сырье сейчас продается с дисконтом, а индийская экономика испытывает сложности с инфляцией из-за подорожания углеводородов), а в обратном направлении — медикаменты и компоненты для них. Взаимозависимость и потребовала быстро найти какое-то решение, которое выведет российско-индийскую торговлю из-под санкционного удара.
Пока предполагается создать механизм торговли в рублях и рупиях, когда на базе банка UCO будет сформирован внешнеторговой контрагент для взаимных платежей, объяснил «Известиям» экономист Газпромбанка Павел Бирюков.
— Ожидается, что Россия и Индия сделают взносы в него в национальных валютах, а динамика курса рупия–рубль будет определяться через кросс-курсы к юаню. Через данную систему валютные доходы России в рупиях будут использоваться для приобретения товаров индийских экспортеров и наоборот — для рублевых доходов контрагентов в Индии.
По его словам, запуск схемы ожидается после подготовки заключения специальной комиссии правительства Индии по юридическим аспектам работы данной схемы в условиях недавних введенных ограничений против экономики России.
— Скорейшее включение данной схемы актуально не только для России, способной тем самым сократить зависимость от закупок фармацевтической продукции за доллары, но и для Индии. Эта страна к настоящему моменту стала третьим по величине импортером нефти в мире и рассматривает возможность поставок энергоносителей из России по данной схеме, — заключил собеседник «Известий».
Так или иначе, но для отработки и наладки механизма потребуется определенное время. С чем связана такая сложность торговли в национальных валютах, ведь доллар выполнял безальтернативную роль в международных взаиморасчётах далеко не всегда?
В первую очередь, речь идет о затруднениях в использовании национальных валют при торговле с третьими странами, констатирует главный аналитик TeleTrade Марк Гойхман.
— Россия продает в Индию нефть, получая экспортную выручку в долларах. И может направить эту валюту практически на любые другие закупки в иных странах или продать за рубли для внутренних платежей, в том числе бюджетных. Но если предположить, что за нефть Дели станет расплачиваться своими рупиями, мало кто примет их в оплату и вне нашей страны, и внутри. Эту валюту можно использовать в лучшем случае только на покупку товаров в самой Индии. Поэтому ее хождение и использование крайне ограниченно.
Такая ситуация возникает почти всегда, так как не так уж часто бывает, чтобы две страны торговали друг с другом на паритетных началах: почти всегда одна из них имеет во взаимной торговле положительный баланс, а другая — отрицательный. Соответственно, будут возникать и излишки одной из валют.
По словам Гойхмана, международные переводы в национальных валютах, как правило, небольшие по объемам, создают сложности и повышенные издержки и у обслуживающих банков.
— У них есть взаимные корсчета в долларах в разных странах и соответствующие платежные системы, что позволяет делать мгновенные и недорогие трансакции. Но отстроить такие же отношения с рупиями или рублями — дополнительные расходы времени, денег, отладка механизмов и прочего. Поэтому платежи становятся намного дороже, дольше и менее надежны.
Еще одна проблема — высокая волатильность, особенно часто касающаяся валют развивающихся стран (ровно поэтому, кстати, практически нереально привязать торговлю к биткоину, который за день может скакнуть на 15–20%)
— За последние три года курс рубля по отношению к доллару упал на 45%, турецкой лиры — на 63%, индийской рупии — на 9,9%. Соответственно, необходимо привязывать расчеты в нацвалютах к некоторой третьей, более стабильной валюте и хеджировать валютные риски, а это ведет к дополнительным транзакционным издержкам, — объяснила руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам» Ольга Беленькая.
Кроме того, отметила собеседница «Известий», ограничения расчетов в национальных валютах связаны с преобладанием в российском товарном экспорте углеводородов, расчеты за которые в соответствии с обычаями делового оборота, как правило, осуществляются в долларах США.
— С другой стороны, потребность России в получении основных резервных валют (доллары и евро) по экспорту была связана и со структурой ее импорта (около 1/3 приходилось на страны ЕС), и со структурой внешнего долга (42% — в долларах США, 20% — в евро, 28% — в рублях, 9% — в прочих валютах).
В то же время, несмотря на все затруднения, постепенный отход от доллара становится необходимостью для России и ее торговых партнеров. А политический запрос может привести к выстраиванию новой схемы взаиморасчетов, которая со временем может стать вполне привычной и удобной.
— Текущие условия создают предпосылки для отхода от устаревающей привычной схемы кросс-курсовых расчетов с использованием доллара к более перспективной — в национальной валюте, — говорит Бирюков. — Главным условием для этого перехода является свободная конвертация валют. Обычно это обеспечивается ликвидным валютным рынком. Но на начальном этапе ее формированию может способствовать государственная политика. По аналогии с мерами по дедолларизации расчетов внутри стран СНГ, а также России и Китая, можно проработать создание своп-курсов между центральными банками для неограниченного обеспечения ликвидности данной валютной пары.
— Перенастройка основных внешнеторговых партнеров и механизмов расчетов становится вынужденной мерой, и заниматься этим придется в ближайшие недели и месяцы, даже если экономически это не всегда будет выгодно, — заключила Беленькая.
Дмитрий Мигунов
По материалам: “Известия”
