«Понадобится 10 лет»
Дорожающие каждый день продукты и общая ситуация накануне посевной кампании заставляют лишний раз задуматься над тем, насколько прочны наши сельскохозяйственные тылы, равна ли наша продовольственная безопасность оборонной. К сожалению, выясняется, что аграрные успехи, достигнутые в последние годы, во многом обеспечены передовыми импортными технологиями. А свое, отечественное, доморощенное, мы благополучно профукали за время бесконечных экономических реформ и перестроек. И сейчас как никогда остро стоит вопрос: сумеем ли мы в сфере продовольствия импортозаместиться таким образом, чтобы ровным счетом ни от кого в мире не зависеть? И сколько времени нам на это понадобится?
Назад в СССР
Полностью импортозаместиться — обеспечить самих себя на 100% всеми продуктами — все равно что объять необъятное. Здесь, наверное, на некоторое количество лет нам нужно превратиться в аналог СССР, опустить железный занавес, чтоб мышь через него не проскользнула. И всецело сосредоточиться на внутреннем рынке. Во времена «строительства коммунизма» Советский Союз полностью имитировал все мировое производство — от швейных иголок до ракет. И плевать мы тогда хотели с высокой колокольни на всякие там санкции.
Да их, по большому счету, и не было. Какой смысл в чем-то был нас ограничивать, если в Стране Советов все свое — от винтика до гусеничного трактора ДТ-75. Плюс огромная территория, нефть, газ и металлы. Но та экономика создавалась больше 70 лет, в окружении враждебных сил, веющих над нами.
Должны ли мы повторять этот подвиг сегодня? Вспомним, что ежегодно дешевеющие продукты в магазинах («забота партии о простом народе») давались нещадной эксплуатацией трудового крестьянства. В какие-то периоды развитого социализма оно было, по сути, крепостным. Мало кто знает, но последние паспорта колхозникам в СССР были выданы только накануне Олимпиады-80 в Москве. До этого времени никаких удостоверений личности, люди рождались и умирали в своих колхозах….
Нынешняя ситуация в какой-то степени напоминает советский период. С тем отличием, что российская экономика, так удачно вписавшаяся в мировую с 90-х годов прошлого века, во многом потеряла свою автономию, попала под влияние импортных поставок семян, сельхозтехники, инкубационного яйца.
Независимость, которую мы потеряли
Тем не менее ситуация в агропромышленном комплексе не такая печальная, как кому-то хочется представлять. В «Доктрине продовольственной безопасности РФ», утвержденной в январе 2020 года, пороговые значения самообеспечения страны зерном планировалось достичь в пределах 95%, а она уже сегодня составляет 167%. Если еще лет 10 назад мы завозили хлеб, то теперь его экспортируем. По растительному маслу обеспечены еще больше — на 196%, сахаром, как говорится, на все 100. Хотя его в магазинах почему-то периодически не бывает.
Но есть и обратная сторона медали. В 2016 году на аграрном совещании в Астрахани тогдашний премьер-министр Дмитрий Медведев, признавая, что ахиллесова пята отечественного АПК — семеноводство, нацеливал к 2020 году построить или модернизировать 87 специализированных центров, чтобы были они в каждом регионе. «На это не надо жалеть денег», — говорил он.
Прошло 6 лет. В декабре 2021 года спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко поставила «неуд» аграриям и ситуацию в семеноводстве назвала «катастрофой». «Вот завтра нам перестанут поставлять семена картофеля, что мы будем делать, чем будем людей кормить?» — задавалась вопросом Матвиенко.
Выяснилось, что по картошке собственными семенами мы обеспечены только на 15%, по сахарной свекле — на 20. Петрушка, укроп, салаты — тоже импортные. «С 90-х годов мы полностью загубили отечественное семеноводство, — подытожила Валентина Ивановна. — Где мы точно зависим от наших зарубежных партнеров, так в этой сфере».
Зависимость прослеживается и по другим направлениям агробизнеса.
Например, по курятине обеспеченность россиян составляет 100%, субпродукты даже продаем в другие страны. У нас прекрасные птицефабрики с современным оборудованием, бройлеры растут прямо на глазах. Но рывок в птицеводстве объясняется импортным инкубационным яйцом, которое завозим из Нидерландов, Бельгии, Чехии, Франции.
Поневоле задумаешься об экономическом опыте Советского Союза, его независимости ни от кого в мире. Да, отечественная картошка родила по 150 центнеров с гектара — скромно по импортным меркам, их семена «выдают на-гора» по 400–500 центнеров. Зато все было свое. В любой момент мы могли засеять не 300 тысяч гектаров клубней, а миллион — что является непозволительной роскошью для Европы.
Стоит ли перед властями такая цель: возродить полное импортозамещение в АПК? И какое время эта аграрная перестройка может занять?
Мы спросили у экспертов.
Василий Тимофеев, фермер из Луховиц. «Если нам дать базу, все необходимое для производства, то и фермеры, и крупные производители быстро нарастят свои мощности, за нами дело не станет. В сельхознауку следует вложить большие средства, не экономить на современных технологиях».
— Если будет принято политическое решение, достаточное финансирование программы и скупка мозгов на Западе, мы сможем обеспечить импортозамещение в семеноводстве через 5 лет, — считает Игорь Абакумов, кандидат экономических наук, ведущий программы «Сельский час».
— А без скупки мозгов уже не обойтись? — спрашиваю его. — Что, в России перевелись таланты?
— Некоторых компетенций у нас просто нет. Необходимо внедрять генное моделирование, которое позволяет значительно сокращать сроки выведения сортов. Для этой цели использовать фитотроны — искусственный климат для растений, в такой теплице можно получать семена экстра-класса не раз в год, а четыре раза в год. Это что-то типа лаборатории, только площадью не 20 квадратных метров, а, допустим, 5 квадратных километров.
— Такой объект по стоимости, наверное, будет как коллайдер в Швейцарии! Где взять деньги?
— Другие страны находят, и затраты окупаются! Потом, семеноводство нужно выводить из-под государственной опеки в частный бизнес, создавать конкурирующие между собой семеноводческие компании. Это не должен быть госзаказ — вывести такой-то сорт с такими-то характеристиками к 1 мая или 7 ноября.
Даже при Сталине, в жуткой командно-административной системе, у нас была конкуренция. Различные конструкторские бюро в авиастроении и танкостроении. В том числе и в семеноводстве — когда выводили многолетнюю пшеницу. Ее не нужно сеять каждый год, она, как пастбищная трава, сама отрастала по весне. Над этим вопросом в стране работали несколько лабораторий, и победил лучший сорт. Который, кстати, до сих пор применяется.
По семеноводству в пять лет мы сможем уложиться, если поставим перед собой такую задачу.
Что касается селекции животных, то, как предполагают специалисты, понадобится лет 10. На сегодняшний день такая работа у нас находится не в промышленном, а в лабораторном состоянии. Исследуют черно-пеструю, белоголовую или, скажем, степную корову… А для насыщения рынка молоком и говядиной никто не ставит стратегическую задачу улучшения пород скота.
— Но у нас полно разных пород! Чем они не устраивают?
— Пород много, но то, что традиционно делается в процессе длительной селекции, сегодня можно выполнить гораздо быстрее. Вот эта задача посложнее, и ее решать дольше.
«На земли без народа придут народы без земли»
Но прежде чем решать масштабные аграрные задачи, стоит дать ответ на главный вопрос: а сохранится ли российское село в принципе? Люди бегут в город, спасаясь от безработицы. Доля занятых в сельском хозяйстве сократилась с 13,7% в 1990 году до 6% в 2020-м, более чем в два раза. По официальным данным, зарплата в АПК составляет 60% от среднероссийского уровня, который, как мы знаем, не очень-то и высок.
Чтобы возродить жизнь в деревне, несколько лет назад принята программа комплексного развития территорий. На ее реализацию первоначально было выделено 169 млрд рублей. На строительство сельских школ, создание Интернета, амбулаторий… В общем, чтобы жизнь в деревне была такой же, как в городе, только лучше. Но программу урезали в 6 раз, оставили 36 млрд.
Уральский фермер Василий Мельниченко:
— В Минсельхозе независимо от того, что имеется такая программа, нацелены исключительно не на сохранение села, а на развитие промышленного производства: количества мяса, зерна, картошки…
В этом плане к министерству никаких претензий, оно вроде бы успешно справляется. Мы можем верить цифрам или нет, но победные рапорты принимаются «наверху»: 120 млн тонн зерна, 5 млн тонн свинины! Телевидение всякий раз говорит, что мы добились очередного рекорда.
Но если бы эти данные анализировались, было бы видно, что за последние 20 лет в России вымерли, прекратили свое существование 32 тысячи сел и деревень. А на кону стоят еще 75 тысяч сельских населенных пунктов, где сегодня проживает от одного до 25 человек. Они, поверьте, до 2025 года не дотянут. Если к 2025 году потеряем 100 тысяч сел, что останется? Не тонны мяса и молока, а человеческий фактор должен быть главным критерием. Нужно иметь в виду: на земли без народа придут народы без земли.
Не исключено, что кто-то видит отечественное село автоматизированным и роботизированным. Где в производстве человеку, по большому счету, и не место.
Наверное, эти люди давно не были в деревне или на ферме. На многих из них лямку до сих пор тянут еще советские трактора и комбайны, латаные-перелатаные. На хоздворе центральной усадьбы любого колхоза, как правило, из пяти сломанных агрегатов собирали один работающий.
А сегодня нужны свои машины — современные, которые могут работать даже без механизатора за штурвалом. И они в арсенале отечественных агрохолдингов есть. Но…
— Основными видами сельхозтехники — тракторами, зерно- и кормоуборочными комбайнами — Россия обеспечена примерно на 70%, — сообщил нам президент ассоциации Росспецмаш Константин Бабкин. — Они имеют российскую разработку, наши компании являются держателями документации. Однако эта техника в разной степени зависит от поставок комплектующих деталей и узлов из-за рубежа. Двигателей, гидравлики, компонентов электронных систем. С такими поставками сейчас сложности: логистика, прохождение платежей, запреты на поставки. Некоторые модели машин выпускать не сможем, работаем над тем, чтобы перестроиться и производить то, что не зависит от зарубежных смежников. Месяц-два будут перебои, снижение объемов производства. На конвейер станут те агрегаты, которые можно собирать вне зависимости от введенных санкций. Произойдет некоторое сужение модельного ряда, но ничего критического.
— А переходить на полный цикл сборки, как когда-то собирали «Жигули» на АвтоВАЗе, планируете?
— Задача углубления локализации, конечно, стоит. По двигателям, гидравлическим системам правительство выделяет инвестиции. Но средств пока недостаточно. Думаю, после таких санкций процесс пойдет активнее. От зависимости западных стран в производстве сельхозтехники мы уйдем, это точно. Но пока будем сотрудничать с Китаем, другими странами Юго-Восточной Азии.
Роялти для селекционеров
За общим комментарием по проблеме продовольственного импортозамещения мы обратились к директору Всероссийского института аграрных проблем и информатики, доктору экономических наук, академику РАН Александру Петрикову.
— Александр Васильевич, задача в обеспечении продовольственной безопасности страны стоит серьезная. Советский Союз ее выполнял все 70 лет индустриализации. Современные технологии могут ускорить этот процесс?
— На мой взгляд, стремиться к 100-процентному импортозамещению нам не следует. Даже в нынешних условиях как минимум следует развивать сотрудничество в рамках ЕврАзЭС. Скажем, по сельхозтехнике и семеноводству кооперироваться с Белоруссией — она сохранила свой семеноводческий фонд и активно торгует с Россией.
— Семенной материал, наверное, сейчас самое главное?
— Прежде чем говорить об этом, хочу заметить, что пока ни одна из транснациональных семенных компаний не объявила об уходе из России, хотя активность уменьшена из-за логистических трудностей, проблем с расчетами, снижением платежеспособности клиентов. Это говорит о том, что российский рынок приносит им немалые дивиденды, они понимают, что сокращение сельхозпроизводства в России неизбежно обострит и без того непростую ситуацию с продовольствием в мире.
Но это не снимает вопрос об импортозамещении на семенном рынке: мы не знаем, как поведут себя иностранцы при усилении политического давления на Россию. Наличие отечественного семенного материала — непременное условие продовольственной безопасности.
— Нам реально импортозаместиться в этом плане?
— Это вполне решаемая в среднесрочной перспективе задача. Прежде всего следует ускорить реализацию действующей с 2017 года федеральной научно-технической программы развития сельского хозяйства. В ее рамках 7 подпрограмм. Однако этого недостаточно. Нужны меры по развитию частного семеноводства в России и стимулированию труда селекционеров. Непонятно, почему в недавно принятом федеральном законе о семеноводстве исчезла статья о государственной поддержке этой отрасли. В старом законе она была, пусть и не всегда реально работала. Сейчас в России около тысячи семеноводческих хозяйств. Но они имеют господдержку как рядовые сельскохозяйственные производители. Специальная поддержка предоставляется только тем, кто участвует в вышеупомянутой ФНТП.
Теперь о стимулировании селекционеров. Они работают в основном в государственных селекционных центрах в составе НИИ и аграрных вузов. Но сельскохозяйственные исследования в России недофинансированы: отношение внутренних затрат на исследования к валовой добавленной стоимости, созданной в отрасли, почти в 1,5 раза ниже аналогичного показателя по науке в целом (0,7% и 1,03% в 2019 г.).
— Есть ли еще какие-то источники поддержки?
— Одним из них могла бы стать так называемая роялти (выплата селекционерам) за использование селекционных достижений. Но у нас не только не налажена система ее сбора, но и введены льготы по ее уплате сельхозпроизводителями. Они могут в течение двух лет бесплатно пользоваться семенами, если размножили какой-то сорт в собственном хозяйстве. Вначале предполагалось предоставить такую льготу только фермерам и индивидуальным предпринимателям. Но теперь ею могут пользоваться и субъекты малого и среднего предпринимательства, дочерние хозяйства крупных агрохолдингов. А в новой редакции ФЗ о семеноводстве введены дополнительные процедуры по контролю за деятельностью, которые следует пересмотреть.
И наконец, о регулировании импорта семян. Пока оно касается в основном фитосанитарных аспектов и защиты от ГМО. Меры необходимые, но без анализа того, как импорт повлияет на наш внутренний рынок и конкурентоспособность отечественных производителей семян.
По ряду позиций у российских семеноводов есть реальные планы расширения производства. Отраслевой национальный союз предлагает ввести квотирование импорта, но эти предложения не принимаются. Хотя по мере наращивания объемов внутреннего производства их следует постепенно вводить. Конечно, экономическая блокада не лучшее время, но об этом инструменте забывать не стоит.
Владимир Чуприн
По материалам: “Московский комсомолец”
