Министр финансов Антон Силуанов — о попытках Запада объявить России дефолт и возможности выпуска новых еврооблигаций
Россия будет обращаться в суды, если Запад объявит нашей стране дефолт по неисполнению обязательств по еврооблигациям, рассказал в интервью «Известиям» министр финансов Антон Силуанов. По его словам, это будет непростой процесс, поскольку есть сомнения в объективности судебной системы западных стран. Кроме того, Антон Силуанов подчеркнул: в ближайшем будущем Россия не планирует выходить ни на внешние, ни на внутренние рынки займов. Общий объем госдолга РФ министр оценил в 21 трлн рублей, из которых 4,5-4,7 трлн — займы на внешних рынках.
Рукотворный дефолт
— Россия выполнила свои долговые обязательства перед нерезидентами по еврооблигациям, но в рублях. Запад настаивает на том, что это все-таки дефолт. Так дефолт или нет?
— Дефолт — это неисполнение обязательств заемщика по своим обязательствам. Российская Федерация добросовестно пыталась расплатиться с внешними кредиторами, перечисляя соответствующие суммы в валюте в оплату нашего долга. Тем не менее сознательная политика западных стран заключается в том, чтобы всеми способами искусственно создать рукотворный дефолт.
Это выражается в том, что были заблокированы наши валютные счета, не проводятся платежи, которые предназначались для расчета с держателями облигаций. Всё это способствует тому, чтобы Российская Федерация не могла заплатить по своим долгам. Тем не менее даже в таких условиях мы заплатили держателям еврооблигаций — резидентам Российской Федерации причитающиеся им выплаты в рублях. Точно так же мы поступили и в отношении выплат по еврооблигациям перед иностранными инвесторами. Мы воспользовались указом президента и перевели рублевые средства на специально открытый счет в российском депозитарии в рублевом эквиваленте. Имеют ли иностранные держатели нашего долга доступ к этим деньгам? Имеют. Они могут потратить эти средства на покупку новых бумаг, которые эмитирует Министерство финансов, на расчеты по налогам, на целый ряд других операций. Смогут ли они конвертировать рублевые средства в иностранную валюту? Смогут, но наша позиция — это может быть сделано после того, как будет обеспечена разморозка валютных счетов России. Если ведется экономическая и финансовая война против нашей страны, мы вынуждены реагировать, тем не менее выполняя все свои обязательства. Если нам не дают это сделать в валюте, мы делаем это в рублях.
Повторю, Российская Федерация как надежный заемщик сделала всё возможное, чтобы расплатиться по евробондам в тех валютах, в которых мы осуществляли заимствования, то есть в первую очередь в долларах. С чем мы столкнулись? Валютные счета Минфина были заморожены, как и золотовалютные резервы Центрального банка. Тем не менее мы до последнего момента даже в этих условиях проводили наши расчеты в долларах по своим обязательствам, получая лицензии, разрешения на использование наших валютных средств.
Что произошло? Сейчас западные страны запретили использовать наши замороженные средства для оплаты обязательств перед внешними кредиторами, наказав тем самым своих собственных инвесторов.
— Очевидно, что Запад такую позицию России не примет. Готовы ли мы идти в суды? Насколько в этом случае крепки наши юридические позиции? Понимаем ли мы, что суды вряд ли будут объективны с учетом политической конъюнктуры?
— Я с вами согласен полностью. Нынешний кризис показал, что все базовые западные устои, основанные на демократии, неприкосновенности частной собственности и других западных ценностях, рушатся, поэтому вопрос объективности их судебной системы мы также ставим под большое сомнение.
Конечно, мы будем судиться, потому что мы предприняли все необходимые действия для того, чтобы инвесторы получили свои выплаты. Мы будем предъявлять в суде наши платежки, подтверждающие наши старания заплатить как в валюте, так и в рублях. Это будет непростой процесс. Нам придется очень активно доказывать свою правоту, несмотря на все сложности.
Удар по имиджу
— Почему Западу так важно, чтобы было произнесено это так пугающее нас всех слово «дефолт»?
— Мы видим, какие действия сейчас предпринимаются в отношении России. Если есть возможность каким-то образом ограничить активность наших предпринимателей, причинить вред нашим людям, нанести ущерб имиджу страны, а дефолт — это удар по имиджу страны как надежного заемщика, Запад будет всеми силами стараться реализовать это.
Хотя странно говорить о нарушении контрактных обязательств при переводе валюты платежей за газ на рубли, когда все контрактные обязательства с их стороны нарушаются по другим нашим поставкам на экспорт — нефти, углю. Поставки прерываются, замораживаются золотовалютные резервы и валютные счета. Почему-то это у них считается нормальными действиями, а когда мы просим в условиях ненадежности иностранной валюты заплатить нам в рублях за газ, они объявляют это нарушением контрактных обязательств. Двойная мораль, двойные стандарты. Эта ситуация четко показывает настоящее лицо западной демократии и западных правовых систем.
— Что будет с корпоративным сектором? Насколько велик риск кросс-дефолта?
— Мы видим, как санкции и ограничения в отношении России влияют и на западную экономику. Международный валютный фонд уже понизил темпы экономического роста, будут большие проблемы с продовольствием в этом году, поскольку Россия и Украина являются одними из крупнейших поставщиков продовольствия на мировой рынок. Мы видим, насколько подорожали энергоресурсы в связи с теми ограничениями, которые введены недружественными странами. У США и европейских стран странная логика и риторика: в том, что у них растет стоимость бензина, дорожают коммунальные услуги, виновата Россия. Санкции и все ограничения вводят они, а виноваты мы. Это переворачивание с ног на голову — типичный прием Запада в текущей ситуации.
Что с корпоратами? Мы сейчас работаем с корпорациями по вопросу обслуживания их долгов. Создана комиссия, которая включает в себя представителей Банка России, руководящих работников правительства и администрации президента. Комиссия рассматривает вопросы оплаты долгов нашими компаниями, в основном это экспортеры. Когда к нам поступают такие обращения, и если мы видим, что сохраняется экспортная выручка, что продукция этих экспортеров востребована западными странами, что ее приобретают, мы, как правило, рекомендуем и разрешаем осуществлять платежи по корпоративным обязательствам.
Мне кажется это логичным, потому что курица, которая несет золотые яйца, должна рассчитываться по своим долгам. Но в то же время мы видим, что и в этом случае западные банки при поступлении платежей за внешние еврооблигации компаний тоже руководствуются двойными стандартами, а именно: внешним кредиторам платят в полном объеме, российским держателям бумаг деньги не доходят. Эта ситуация сложилась за последние две недели. Мы в этом случае рекомендуем перед тем, как оплатить внешние обязательства, сначала заплатить нашим держателям бумаг, а остаток средств для внешних кредиторов уже отправлять в клиринговые агентства западных стран. Здесь тоже есть определенные нюансы, но это справедливый подход, когда мы в первую очередь обеспечиваем интересы наших держателей бумаг.
— Защита внутренних инвесторов.
— Да. Потом компании уже рассчитываются перед иностранными кредиторами.
Отказ от займов
— Насколько нужны России внешние заимствования в нынешней ситуации?
— Конечно, не нужны. У нас доверие к внешним заимствованиям и, главное, доверие к долларам и евро подорвано.
— Тогда, может быть, другие валюты? Возможен ли выпуск евробондов в юанях?
— Нам сейчас нет необходимости занимать на рынках. Мы изменили бюджетную политику, и все доходы, которые поступают в бюджет, включая нефтегазовые и не нефтегазовые, являются источником для наших расходов и ресурсом для погашения обязательств как внутренних, так и внешних. Мы в этом году не планируем выход на внутренний рынок или внешние рынки. Это бессмысленно, потому что стоимость таких заимствований была бы космической.
Если говорить о выходе на внешние рынки в перспективе, посмотрим, как будет развиваться ситуация. Я думаю, что в ближайшее время это вряд ли возможно. Если мы и будем осуществлять заимствования, то в первую очередь у внутренних инвесторов.
— Какова нынешняя оценка внешнего долга России? — Общие внешние обязательства составляют около 20% от общих объемов государственного долга. Общий объем государственного долга — около 21 трлн рублей. Около 4,5–4,7 трлн — это внешние обязательства.
— Вы даже внешние обязательства уже перевели в рубли?
— Мы считаем их в рублевом эквиваленте.
— Эта ситуация будет повторяться?
— Думаю, что доля внешних долгов будет уменьшаться.
— Чтобы успокоить людей: есть понимание экономическое дефолта, но многие из нас существуют в самой страшной парадигме 1998 года, когда слово «дефолт» означало полное обнуление практически всех сбережений граждан. В чем разница между той ситуацией и нынешней?
— В 1998 году дефолт по-настоящему отражал суть этого слова. Мы не смогли оплатить наши внешние долги, у нас не было валюты. Сейчас валюта, несмотря на то, что золотовалютные резервы заморожены, к нам приходит. Платежи за энергоносители практически не изменились. Объемы поставок энергоносителей несколько упали, но цены выросли.
Новый курс
— Верна ли оценка Bloomberg, которая на этой неделе прозвучала, что мы, несмотря ни на что, заработаем на энергоносителях еще больше, чем раньше?
— Мы продолжаем зарабатывать на энергоносителях. Валюта в страну приходит. Сравнивать 1998 год и нынешнюю ситуацию нельзя, они разные. Для людей важно, что произошло изменение курсовых соотношений рубля и иностранных валют. Рубль сначала обесценился после введения санкций, но сейчас мы видим, что платежный баланс изменился, он стал гораздо крепче. Это связано с тем, что поступления по экспорту практически сохранились, а по импорту резко уменьшились в связи с логистическими ограничениями или ограничениями, которые ввели западные страны на определенные виды импорта.
У нас очень крепкий платежный баланс при условии, что мы еще и ограничили капитальный счет операций, и вывод инвестиций из страны практически заморожен. В связи с этим мы видим, что пошло укрепление курса рубля. Сегодня курс вернулся на свои прежние позиции, и это существенно отличает ситуацию от той, что была в 1998 году, когда курс взлетел и держался на тех же высоких уровнях.
Что касается граждан, да, есть пока определенные ограничения на снятие валюты со своих валютных счетов в банках, они постепенно будут ослабляться. Это было мерой экстренного реагирования на санкции, которые были введены в отношении российских банков и России в целом. По мере нормализации ситуации будут сниматься ограничения, которые были вынужденно введены правительством и ЦБ.
— Все кризисы когда-нибудь заканчиваются. Означает ли это, что на выходе из нынешнего мы увидим глобальную перестройку всей международной финансово-правовой системы? С учетом кризиса недоверия, который возник в результате, когда любые контракты, любые соглашения, любые принципы могут быть нарушены одномоментно, значит ли это, что мы должны предлагать некую новую систему? Было Бреттон-Вудское соглашение, которое изменило всю финансовую систему. Будет ли что-то новое, с вашей точки зрения?
— Вы правы: Бреттон-Вудские принципы уже пошатнулись, доверие к резервным валютам, будь то доллар или евро, другие денежные единицы, снизилось. Доверие к международным институтам подорвано, потому что они, казалось бы, создавались для того, чтобы помогать странам в сложной ситуации, но, как мы видим не только на примере России, в своих действиях они учитывают политические аспекты. Если страна не поддерживает линию поведения, которую проводят основные акционеры этих институтов, она не имеет доступа и к финансовым средствам.
Сегодня налицо пересмотр основ Бреттон-Вудских соглашений, которые работали до последнего момента. Это в первую очередь базирование на расчетах в национальных валютах, создание альтернатив расчетным системам и передачи сообщений типа SWIFT. Это создание и развитие своих платежных систем — таких, как карта «Мир», другие карты, которые существуют в первую очередь в странах БРИКС.
Мы пересматриваем и внутренние принципы, когда Россия в своей экономической политике в первую очередь руководствовалась тем, что мы часть мировой экономики. Сейчас все увидели, что мировая экономика может стать преградой для развития страны. Мы будем делать упор на собственное развитие, на создание отечественных производств. Это объективная необходимость — меньше зависеть от тех стран, с которыми у нас, казалось бы, складывались дружественные экономические и финансовые отношения. На самом деле это всё, как выясняется, очень хрупко.
Инна Григорьева, Петр Марченко
По материалам: “Известия”
