Присоединение Крыма к России напомнило туркам о сложной истории русско-османских отношений.
Присоединение Крыма к России напомнило туркам о сложной истории русско-османских отношений, послужив поводов для серьезных, по их мнению, опасений. Портал inoСМИ.Ru опубликовал статью о вековой борьбе Турции и России за региональное преобладание. Автор исследования Акын Унвер (Ankara to Black Sea) называет потерю Крыма Османской Империей, уступившей его России в 1783 году, поворотным моментом в истории обеих цивилизаций. Для османов это был первый случай, когда они навсегда отдали христианской державе большой кусок населенной мусульманами территории. Для русских это стало началом превращения в мировую державу.
Турецкий журналист так начинает свой материал: «С 1783 года Москва (так в тексте, — прим. перев.) использовала свою морскую мощь, чтобы не давать покоя османам. Она отвоевывала новые территории, не стесняясь проливать кровь и нести разрушения. Вскоре она перенесла деятельность из Черного моря в Эгейское и Средиземное. После этого европейские державы бросились преграждать России путь к Босфору и Дарданеллам. Это привело к очередной войне в Крыму — так называемой Крымской войне 1853-1856 годов, ставшей результатом нежелания британцев и французов позволить русским полностью воцариться на Черном море в ущерб Османской империи, стремившейся сохранить влияние в регионе. В сущности это было не локальное столкновение, а предвестник будущих мировых войн».
Россия формально проиграла эту войну, а османы в ней победили. Однако на деле войну за османов выиграли французы и британцы. Но власти Османской Империи неправильно оценили случившееся и обленились, почувствовав свое превосходство. Русские же правильно использовали свое крымское поражение, проведя ряд важных реформ, которые хотя и не предотвратили падение царизма, но замедлили упадок российского режима по сравнению с османским. Таким образом, считает журналист, к концу 19 века Россия была готова к новому преобладанию над Османской Империей на Кавказе, на Балканах и на Черном море.
Далее автор приводит высказывания доцента Принстона Майкл Рейнолдс в его книге «Распадающиеся империи» о том, что Крым был также крайне важен для османской разведки, верившей, что если Украину удастся отделить от России, то Россия рухнет, и османы смогут вернуть себе господство на Черном море. По мнению разведчиков, лучшей стратегией для османов было бы подстрекать мусульман в Крыму к недовольству.
Поэтому, говорится в статье, неудивительно, что в 1914 году османы вступили в Первую мировую, начав с бомбардировки Севастополя. Победу османам обеспечила иностранная держава. Империи не хватало собственных военно-морских технологий, и для атаки на порты она использовала германские корабли Goeben и Breslau. Операция прошла удачно и помогла парализовать действия российского Черноморского флота на время войны. Когда российский посол в Османской Империи покидал после бомбардировки Стамбул, он отмечал, что османы могут выиграть битву, но проиграть в целом: «Если немцы победят, Османская Империя станет их колонией, если победят британцы, она распадется». Вернувшись после войны в Стамбул, он говорил, что этот город вполне мог бы стать российским.
Действительно, Россия продвинулась в Турции намного дальше, чем ожидали многие турки, продолжает Унвер. От натиска русских Османскую Империю неожиданно спасла большевистская революция 1917 года, заставившая царя отозвать свою армию из Восточной Анатолии (так в тексте, — прим. перев.). После войны в российско-турецких отношениях наступил редкий период оттепели. Некоторые даже считают, что времена Ленина и Ататюрка были единственным в истории периодом сотрудничества между Россией и Турцией. Только что созданный Советский Союз был еще слаб после революции и не мог хозяйничать на Черном море. Поэтому вместо старой царистской стратегии экспансионизма он предпочитал стратегию сотрудничества. Тем временем в Османской Империи также происходили перемены. Ей на смену пришла турецкая республика во главе с Мустафой Кемалем Ататюрком. Популярные лидеры обеих бывших империй в то время подчеркивали свое противостояние с Западом, и на этом фоне вопрос о Крыме терял значимость.
Оттепель, однако, была недолгой. Вскоре отношения между странами вновь охладели, отмечает турецкий обозреватель. После Второй мировой войны Сталин выступил за возвращение Советскому Союзу областей Ардахан, Артвин и Карс, расположенных в Северо-Восточной Анатолии, и потребовал специального статуса для советских судов, проходящих через Босфорский пролив. Кроме того, Сталин неоднократно оспаривал Конвенцию Монтре 1936 года о статусе проливов, больше десяти лет регулировавшую судоходство в Босфоре и Дарданеллах. По мнению Сталина, она не соответствовала условиям послевоенного мира, и новая Россия не должна была подчиняться прихотям турецкого правительства. Именно тогда Турция, при Ататюрке подчеркнуто придерживавшаяся стратегии сотрудничества, изменила свой курс. Не в силах выдерживать давления возродившейся России, в 1952 году страна вступила в НАТО.
Затем, после падения Советского Союза, Черноморский регион пошел по пути глобализации. Система региональных взаимосвязей помогала справляться с потенциальными новыми кризисами. Турция делала упор на свою роль стабилизирующего фактора на Черном море, а Россия — на свою способность обеспечивать регион природным газом. Казалось, что в этих местах все относительно спокойно, и потому ученые и общество в Турции сфокусировали все свое внимание на роли страны на Ближнем Востоке, а также ее европейских перспективах. Возможно, в этом они были неправы, считает автор.
Все изменилось в марте, «когда Россия захватила Крым и объявила о своих намерениях «целиком использовать» его «геостратегический потенциал» и продолжить развитие Черноморского флота». Мир и стабильность, которые установились лишь во второй раз за всю историю турецко-российских отношений, вновь уступили место российскому экспансионизму, заявляет Унвер.
С точки зрения Турции, российское вторжение в Крым соответствует схеме, сохраняющейся уже 340-лет: «Во-первых, как полагают некоторые военные историки, Россия обычно расширяет свою территорию, когда ее соседи слабы и не могут ей ответить. Во-вторых, установление господства на Черном море как правило играет роль предупредительного выстрела: оно предшествует будущим интервенциям. В-третьих, господство на Черном море неминуемо требует ревизионистской позиции по вопросу о статусе Босфора, потому что патрулирующие российские корабли могут проходить в Средиземное море только через него. Разумеется, западные державы воспринимают любое российское присутствие в Средиземноморье как угрозу. Соответственно, Россия не может укрепляться на Черном море, не готовясь к конфликту (необязательно военному и необязательно скорому) с другими крупными державами».
Этой исторической схеме, по мнению автора статьи, соответствуют многие аспекты российских действий на Украине. Ответные реакции западных стран выглядят слабыми и несогласованными. По мнению многих, война в Сирии продемонстрировала России, что способность Соединенных Штатов влиять на события вблизи от российской зоны влияния ограничена. К тому же почти все ведущие западные страны сейчас сокращают оборонные расходы. Возможно, Россия тоже слаба, однако ее непосредственные соседи еще слабее, а Запад не готов их защищать.
«Отношение России к происходящему можно понять по недавнему заявлению российского вице-премьера Дмитрия Рогозина, заявившего, что Россия должна «как можно скорее» получить приобретенные ей у Франции до истории с Крымом два универсальных десантных корабля типа «Мистраль» — либо Франция должна вернуть 1,2 миллиарда евро. Если Россия получит «Мистрали», каждый из которых способен нести по 16 вертолетов, 70 бронемашин и 450 солдат, это позволит ей осуществлять небольшие вторжения в прибрежные черноморские государства», – говорится в статье.
Русские не забыли Крымскую войну 1853 года и отлично понимают, где им следует остановиться, чтобы не спровоцировать серьезный ответ Запада. Однако действия России на Черном море неминуемо осложнят Турции жизнь. Например, не исключена вероятность того, что президент Башар Асад выиграет гражданскую войну в Сирии и в благодарность за поддержку позволит России пользоваться флотской базой в Тартусе. В этом случае контроль над Севастополем и Тартусом обеспечит России доступ к теплым водам по обе стороны от Малой Азии, и Турция окажется практически окружена усиливающимся российским флотом.
Кроме того, Путин вслед за Сталиным может начать оспаривать юридический статус Босфора, доказывая, что Конвенцию Монтре пора обновить в пользу России. Также в публикации отмечается, что окружая Малую Азию, Путин бросает вызов европейской стратегии «Южного газового коридора», а также проекту Трансанатолийского газопровода, который предназначен для доставки в Европу азербайджанского газа в обход России.
«Это очень скверные новости, – резюмирует автор турецкой статьи. – Если что-то и дает определенную надежду, то только тот факт, что при Сталине российский экспансионизм превратил Турцию в надежного союзника НАТО. Вторжение в Крым может точно так же напомнить Турции, при премьер-министре Реджепе Тайипе Эрдогане начавшей отворачиваться от Запада, почему в свое время она вступила в альянс. Проще говоря, ни Османская Империя, ни современная Турция никогда не могли самостоятельно ни сдерживать российский экспансионизм, ни противостоять ему. Когда она начинает уступать российским требованиям, Россия только становится самоувереннее. С 1689 года единственной реальной возможностью выжить для Турции было сотрудничество с союзниками. Однако для этого Западу следует продемонстрировать ей свою надежную поддержку. Каждый раз, когда стороны объединяли силы, Запад наглядно демонстрировал, что он настроен решительно. Сейчас неясно, готова ли НАТО вмешаться в события на Украине. От того, насколько она проявит эту готовность — и стремление сдерживать Россию, — будет зависеть, присоединится ли Турция к попыткам сдерживания, или просто обвалится под российским давлением».
Сергей КОВОЛЕВ
