$150-200 за баррель
Сегодня мировой рынок нефти пребывает в тревожном ожидании перемен к худшему. На днях цена эталонного сорта Brent после трехнедельной паузы превысила уровень $80 за баррель. К этому ее подтолкнули ракетные удары США и Великобритании по хуситским группировкам на территории Йемена. Аналитики в один голос заговорили о резко возросших рисках расширения конфликта и вовлечения в него Ирана. Для России ситуация чревата дополнительными логистическими издержками – пока примерно в той же степени, что и для других производителей сырья.
Для глобального рынка грузоперевозок события в регионе развиваются настолько непредсказуемо, что в стороне не останется никто. Сегодня около 12% международных контейнерных перевозок и 10% поставок нефти осуществляются через Красное море, которое соединяется со Средиземным морем через Суэцкий канал. Для России маршрут имеет стратегическое значение: через него идет более половины морского экспорта российской нефти, или около 2 млн баррелей в сутки (б/с), включая Urals и арктические сорта.
Напомним, транспортную блокаду в отношении судов, связанных с Израилем или следующих в его порты, йеменские хуситы объявили в начале декабря прошлого моря. С тех пор они атаковали более 20 танкеров, что привело к сокращению транзита в регионе. На прошлой неделе конфликт перешел в стадию явной эскалации: США и Великобритания нанесли серию ракетных ударов по объектам в четырех провинциях Йемена. В ответ хуситы могут усилить свои атаки, чтобы перекрыть любые сырьевые поставки через этот район. О наиболее вероятных сценариях дальнейшего развития событий рассуждает эксперт Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков.
– На данный момент нельзя говорить о каких-то сверхрадикальных переменах на глобальном нефтяном рынке: после ударов США и Великобритании по позициям хуситов свои маршруты изменили буквально несколько танкеров, которые пошли окружным путем – через мыс Доброй Надежды в ЮАР. Однако потенциал радикализации, эскалации конфликта, его влияния на судоходство в Красном море, Суэцком канале и Баб-эль-Мандебском проливе очень велик. Идти вокруг Африки – это дополнительные 10-14 дней в пути, дополнительные затраты топлива, резкий рост стоимости фрахта и, соответственно, нехватка танкеров. Пока ситуация коснулась лишь западных перевозчиков: суда российских, иракских, ливийских, китайских сырьевых компаний продолжают пользоваться Суэцким каналом. Однако очевидно, что логистика будет дорожать для всех, включая Россию.
– Уже в 2022 году она стала для России дороже из-за санкций. И что, теперь ожидается очередной виток издержек?
– Санкции вынудили нас уйти с европейского рынка на азиатские. В Индию мы отгружаем нефть даже из балтийских портов, используя гораздо больше судов, поскольку логистическое плечо заметно удлинилось. Примерно та же история с Ираком, Саудовской Аравией, ОАЭ и другими странами, которые прежде были основными поставщиками энергоносителей в Азию, а в 2022-м переориентировались на Европу. Сегодня к этому добавилась проблема с транзитом через Красное море. Причем для ближневосточных производителей риски возникают немалые. Когда хуситы узнали о готовящемся по ним ракетном ударе, они предупредили соседние страны (Саудовскую Аравию, Катар, Эмираты): не вздумайте предоставлять свое воздушное пространство для пролета американских и британских военных самолетов, или же мы воспримем это как объявление войны. Соответственно, возникает риск, что йеменские хуситы будут целенаправленно атаковать танкеры с саудовской нефтью или газовозы Катара, и тем придется осваивать маршрут вокруг Африки. Кроме того, хуситы могут начать наносить ракетные удары по нефтегазовой инфраструктуре соседних государств, где в таком случае сократится добыча.
– Чем чревато гипотетическое втягивание в конфликт Ирана?
– Никто сегодня не даст гарантии, что этого не произойдет. Самый радикальный сценарий реализуется в том случае, если иранцы перекроют Ормузский пролив, что они неоднократно грозились сделать. Эта стратегически важнейшая артерия соединяет Персидский залив на юго-западе с Оманским заливом на юго-востоке и далее с открытым океаном. В сутки через нее проходит около 20 млн баррелей нефти, это около 20% всего мирового объема перевозок. Плюс – весь СПГ из Катара. Вот тогда мировая энергетика и экономика испытают чудовищный шок, цены могут взлететь до $150-200 за баррель. Газа тоже будет не хватать, котировки могут исчисляться тысячами долларов за тысячу кубометров. Впрочем, такой форс-мажор продлится недолго, поскольку рынок попросту не переварит столь дорогие энергоносители, спрос неизбежно покатится вниз.
– Как ситуация может отразиться на российском нефтяном экспорте?
– России она абсолютно не нужна, поскольку азиатские рынки сбыта тоже просядут. Единственным плюсом для нас являются хорошие партнерские отношения с Ираном. Думаю, сейчас руководство РФ будет с ним договариваться о том, чтобы йеменские хуситы (получающие от иранцев оружие и экономическую помощь) более избирательно рассматривали цели для атаки. Танкерам с российской нефтью нужны определенные гарантии безопасности. Самый выгодный для нас, но нереалистичный вариант заключается в следующем: основная масса перевозчиков идет вокруг Африки, тогда как мы по-прежнему пользуемся Суэцким каналом, экономя на логистике. Понятно, маржи было бы больше.
Фото: pixabay
Игорь Боков
По материалам: “Московский комсомолец”
