Защитят ли охранные ордера потерпевших от бытового насилия?
«На пушечный выстрел ко мне не подходи!» Совсем скоро эти слова перестанут быть одними лишь эмоциями. Судьи смогут запрещать всевозможным абьюзерам, сталкерам и домашним тиранам посещать места, где регулярно бывает жертва. Такова позиция Конституционного суда РФ, которую он выразил в свежем постановлении. Это будет почти охранный ордер, за внедрение которого ради защиты жертв домашнего насилия много лет ратовали правозащитники.
Вообще охранные ордера – изобретение англосаксонской правовой системы. В США это называется «запретительный приказ», в Англии – «приказ о недосаждении». Посыл понятный: суд запрещает преступнику делать нечто, что может досаждать пострадавшему. Причем это «нечто» может быть каким угодно. Классика – запрет приближаться к жертве ближе чем на столько-то метров. Это называется условие stay away (держись подальше. – англ.). Также нередко в охранном ордере может быть прописано условие no contact (не контактировать. – англ.). Не звонить, не писать смс-сообщения, не добавлять в друзья в соцсетях, не присылать букеты цветов и коробки конфет. В общем, любые знаки внимания могут попасть под судебный запрет.
Все эти «красные линии» преследуют единственную цель: обезопасить пострадавшего от малейшего намека на присутствие абьюзера в его жизни. И теперь охранный ордер уже не «американская мечта», а вполне себе российская реальность. Но, как водится, с нюансами.
О возможности прописывать в приговоре те или иные ограничения в плане взаимодействия преступника с жертвой заявил Конституционной суд РФ. 31 января он вынес постановление по жалобам двух женщин, пострадавших от своих «бывших». Одна из них, москвичка, столкнулась с угрозой убийством. Вторая, из Подмосковья, испытала на себе истязания. Обе выиграли суды против обидчиков. В обоих случаях наказанием для преступников стало ограничение свободы.
И вот тут-то потерпевшие, как говорится, с высоты своих ожиданий ударились об Уголовный кодекс. Он, при всем многообразии вариантов ограничения свободы, не предусматривает ничего такого, что могло бы ограничить свободу осужденного приближаться к жертве.
А значит, есть приговор или его нет – что толку-то? Битая и запуганная женщина как вздрагивала от каждого шороха, так и будет вздрагивать.
Потерпевшие требовали от судей запретить обидчикам приходить к ним домой и на работу. Плюс чтоб держался на расстоянии 300 метров от этих мест. Суды оказались бессильны и назначили только то, что в законе прямо прописано: запрет покидать жилище в ночное время, запрет переезжать без уведомления ФСИН, запрет посещать массовые мероприятия, от митингов до спортивных матчей и концертов, необходимость регулярно отмечаться в уголовно-исполнительной инспекции. Все вышестоящие инстанции, ссылаясь на перечень вариаций ограничения свободы в статье УК, оставили первоначальные решения в силе. И только КС напомнил судам, что список не закрытый, а значит, пространство для маневра есть. «Красные линии» для домашних тиранов надо рисовать так, как это нужно для защиты жертвы.
«Регулирование уголовного наказания должно способствовать предотвращению новых случаев физического и психологического насилия преступника в отношении потерпевшего, испытавшего, в числе прочего, эмоциональное потрясение. Поэтому вполне ожидаемы болезненное восприятие и ощущение страха при его встрече с преступником, даже если тот просто окажется в пределах видимости потерпевшего и не будет преследовать противоправных целей», – подчеркнул КС.
Правда, железного занавеса между преступником и жертвой всё же не будет. В первую очередь из-за того, что КС не пошел на полное копирование англосаксонской модели с их запретом «приближаться к жертве ближе чем…». То есть такая формула у нас в стране тоже может появиться. Но только если законодатель захочет.
«Нет оснований постановлением Конституционного суда распространять возможность установления такого запрета на …приближение к потерпевшему вне зависимости от его местонахождения. Это может сделать законодатель, совершенствуя регулирование ограничения свободы», – говорится в официальной позиции КС.
Охранный ордер, согласно позиции высшей инстанции, должен касаться «мест, в которых может регулярно находиться потерпевший». Важный момент: именно сам потерпевший, а не его родственник. На это КС указал отдельно: про родственников – это тоже к законодателю.
Что может выйти из этого на практике? Во-первых, жертва должна будет сама указать список тех мест, где она регулярно бывает. И, скорее всего, доказать. Видимо, предполагается, что наличие всех этих мест не является секретом для преступника, и в ходе судебного разбирательства ничего интересного для себя о жертве он уже не узнает. Но тогда возникает вопрос к критериям регулярности. Работа – это регулярно? А если у жертвы гибридный график, и большую часть недели она трудится, скажем, в соседнем с офисом кафе или парке? Что тогда признавать местом регулярного пребывания и как это будет сопоставлено с законным правом абьюзера выпить чашку кофе или подышать свежим воздухом? А если ее работа напрямую связана с частым посещением зданий, где расположены органы государственной власти (скажем, она адвокат или журналист), – туда тирану тоже надо запретить ходить?
Если жертва раз в неделю ездит в один и тот же супермаркет за продуктами – это регулярно? И если да, то как такой запрет защитит ее от риска встретиться на одной кассе с обидчиком, если она вдруг решит поехать в другой магазин, который охранным ордером не покрывается?
Ну и самое интересное: если преступник и жертва работают вместе, что делать? Все эти обстоятельства придется взвешивать конкретным судьям, разбирая конкретные дела. Каждый раз заново – единой формулы нет. Надо полагать, КС все это предвидел:
«Принимая во внимание конкретные жизненные обстоятельства (в частности, места жительства, работы, учебы самого осужденного), суд должен учитывать, не приведет ли установление такого ограничения применительно к конкретному месту к столь существенному ограничению возможностей осужденного в реализации жизненных потребностей, что оно превысит принуждение, предполагаемое данным видом наказания», – подчеркнула высшая инстанция.
Татьяна Антонова
Фото: pixabay
По материалам: “Московский комсомолец”
