Томаш Масарик и его коллеги по правительству Чехословакии начала 20-х годов прошлого столетия могут сегодня стать ярким примером
осуществления важнейшей гуманитарной миссии по спасению интеллектуального потенциала одного из крупнейших государств Европы. Речь, конечно же, идет об Украине.
В свое время, в 1921 году правительство Чехословакии приняло беспрецедентное решение о проведении, так называемой, «Русской акции». В рамках которой в самой Чехословакии, а следом за ней – еще в целом ряде стран Европы было принято несколько десятков тысяч представителей российской интеллигенции, вынужденной покинуть Россию после развернувшихся там трагических событий.
При этом Чехословакия не просто приютила у себя оставшихся без крова и без каких-либо средств к существованию российских философов, литераторов, артистов, ученых, но и создала соответствующие условия для продолжения их плодотворного труда. А их дети получили все возможности для обучения на родном русском языке. С этой целью на специально выделенные государственные средства были открыты русские школы и даже «Русский народный университет». В столь не простые годы Прага стала своего рода «Русским Оксфордом», давшим надежду на будущее сотням и тысячам вынужденных беженцев из России. И многие из них и их потомков стали впоследствии истинной гордостью проживающих в Европе наших российских соотечественников.
Почему я сегодня вдруг решил вспомнить эту уникальную «акцию» чехословацкого правительства? Потому что настал час уже самой России отдать долг в виде оказания гуманитарной помощи своим ближайшим братьям – украинцам, попавшим в такую же сложную гуманитарную ситуацию.
Сегодня десятки тысяч обездоленных людей вынуждены бежать со своих насиженных мест в некогда процветающей Украине через все кордоны и границы на территорию России. Бежать, потому что клика государственных преступников, нарушивших все мыслимые и немыслимые законы, силой захватила власть в этой стране, варварски разбомбила их дома и отняла всяческую возможность дальнейшей мирной жизни. Бегут целыми семьями: с чадами и домочадцами, прихватив только самое необходимое. Без каких-либо средств к существованию.
И Россия, как некогда в 20-е годы прошлого столетия Чехословакия, принимает их. Дает кров и возможность наладить хоть какую-то человеческую жизнь.
Это, конечно же, гуманно. Но этого мало. Думается, что в связи со сложившейся сегодня в Украине гуманитарной ситуацией российскому руководству следует очень внимательно изучить опыт «Русской акции» Томаша Масарика.
В первую очередь, это касается представителей украинской интеллигенции и научных кадров. Только в одном Луганске, подвергающемся ныне жесточайшей бомбардировке и фактическому уничтожению, некогда работало несколько высших учебных заведений. Со своими научными кафедрами и уникальными научными центрами. Не меньшее значение имеет и город Донецк, из которого большая часть научных работников уже покинула территорию Украины. Не говорю уже о сотнях школьных учителей, вынужденно перебравшихся сегодня на территорию Российской Федерации.
Недавно Министерством образования и науки России было принято решение о выделении дополнительных бюджетных мест в наших отечественных вузах беженцам из Украины. Мера, прямо скажем, с точки зрения политической весьма привлекательная. Но с практической и профессиональной точки зрения весьма спорная.
Действительно, последние годы учебные планы и программы российской и украинской школы резко различались. Если нам в России вопреки стараниям американских «советников» и «консультантов» еще как-то удалось сохранить свои собственные, национальные элементы образования, то Украина полностью и окончательно с середины 90-х годов «легла под Америку». Особенно это коснулось предметов гуманитарного цикла. А также – системы преподавания в старших классах средней общеобразовательной школы. Поэтому зачисление в российские гуманитарные вузы на бюджетные места выпускников украинских школ сразу создает огромную массу проблем. Практически всех их придется переучивать заново. Причем, в рамках уже утвержденных российских государственных программ. Кто это будет делать и как, – большой вопрос. Кроме того, обучаться украинским беженцам придется исключительно на русском языке. И, хотя практически все выходцы из юго-восточной Украины владеют русским, эти навыки не достаточны для качественного освоения весьма сложных учебных программ.
К тому же возникает вполне естественный вопрос: а нужно ли их вообще полностью и окончательно разлучать с родным украинским языком?
Подобного рода действиями российское руководство фактически берет курс на полную и окончательную ассимиляцию граждан украинской национальности. И это является большой ошибкой.
С точки зрения чиновника, конечно, куда легче просто заставить украинца подчиниться требованиям российского министерства образования и науки. Но, будет ли это верно с точки зрения политической и общечеловеческой логики?
Надо совершенно четко понимать, что нынешняя ситуация на Украине не может продолжаться вечно. Совершенно очевидно, что рано или поздно подогреваемая стараниями заокеанских «доброхотов» политика в этой братской нам стране потерпит крах. И Украине придется в буквальном смысле слова возрождаться из пепла. Придется практически с нуля восстанавливать свою научную базу, строить новые школы, по кирпичикам восстанавливать уничтоженную военной кликой экономику и производство.
И в этот ответственный исторический момент ей очень пригодятся свои собственные, сбереженные и преумноженные, национальные созидательные силы.
Огромную роль в этом может сыграть Россия. Но для выполнения столь значимой гуманитарной миссии нам надо полностью пересмотреть свою доктрину в отношении судьбы оказавшихся на нашей территории беженцев.
Подобно правительству Томаша Масарика Россия сегодня должна принять особую программу спасения интеллектуального и культурного потенциала Украины. Создать сеть украинских школ и украинских вузов, в которых смогли бы полноценно работать свои собственные украинские учителя и вузовские преподаватели.
Кроме того, выходцам из Украины должна быть предоставлена возможность общения на родном языке и обучения ему своих подрастающих детей.
Конечно же, все это намного сложнее, чем просто распихать беженцев по нашим российским учреждениям и предприятиям, а их детей – по нашим российским школам и вузам. Но это будет не мнимая, а реальная помощь дружественной нам стране в столь сложной гуманитарной ситуации.
Не знаю, будет ли данный проект называться «Украинская акция» и будет ли он вообще как-то называться. Не в этом суть. Важно другое: в ситуации фактической гуманитарной катастрофы Россия должна сделать все для того, чтобы не только сохранить народ этой страны, но и сохранить ее национальные научные кадры, ее национальные традиции, ее национальный язык. Только тогда мы с чистой совестью сможем признаться в том, что сделали для своих братьев-украинцев все возможное.
И даже невозможное.
Сергей Комков – доктор философских и педагогических наук, профессор, член Союза писателей Москвы
