Генпрокуратура усомнилась в законности исследований, которые проводятся по заказу министерств.
В правительство РФ на имя Дмитрия Медведева поступило письмо с просьбой о проверке всех результатов исследований военного, специального и двойного назначения, которые были проведены за последние три года. Автор этого письма, как пишут «Известия», – генпрокурор Юрий Чайка. По его мнению, при заключении госконтрактов на такие работы не соблюдаются интересы государства, в результате чего бюджету наносится ощутимый ущерб. Проверки выявили, что казна уже потеряла 1 млрд рублей только на исследовательских заказах Минпромторга. По данным газеты, материалы переданы следователям.
Исследования ради исследований?
По данным источника газеты, результаты проверок Генпрокуратуры и анализ работы Роспатента показали, что часть бюджетных средств, выделенных в 2011–2014 годах на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) двойного назначения, израсходована с нарушением закона. Результаты интеллектуальной деятельности в оборонных отраслях страны обычно остаются без необходимой правовой охраны, а интересы РФ не обеспечиваются, пишут «Известия». Кроме того, некоторые госкорпорации и ведомства, которые заказывают подобные исследования, игнорируют правила управления правами РФ на результаты интеллектуальной деятельности гражданского, военного, специального и двойного назначения, которые утверждены в 2012 году. Как объясняет собеседник издания, они не принимают получившиеся нематериальные активы на учет, а в дальнейшем не используют их в рамках государственного оборонзаказа.
Так, за последние несколько лет заключено более 200 госконтрактов на сумму порядка 95 млрд рублей. Ни один из зарегистрированных на эти деньги 450 патентов не был воплощен в жизнь Из 123 российских и зарубежных патентов на оборонные разработки, зарегистрированных ранее, лишь один коммерциализирован — выдана неисключительная лицензия финской компании.
Юрий Чайка приводит в пример изобретения, права на которые принадлежат Минобрнауки, но ведомство никак ими не управляет. Так, Федеральное агентство по образованию (было ликвидировано четыре года назад) заказывало мемристор на основе смешанного оксида металла за 3,5 млн рублей, 330 тыс. ушло на патентование за рубежом, но Минобрнауки, будучи правопреемником, отказывалось от предложений Роспатента управлять этими правами, сетует Чайка. Несколько лет назад министерство заказало газовый микронасос, который может применяться в медтехнике или анализаторах газов. Только на его патентование в 2012 году в Европе, Китае и США ушло более 1 млн рублей, но само изобретение никак не используется.
Как пишет газеты со ссылкой на источник, уже выявлены факты прямого причинения государству ущерба в размере около 1 млрд рублей при заключении контрактов на выполнение НИОКР военного, специального и двойного назначения по заказу Минпромторга России.
Так, в рамках программы уничтожения запасов химического оружия Минпромторг в 2011–2013 годах заключил 18 госконтрактов на научные работы на сумму 513 млн рублей. При этом заказы не предусматривали патентования результатов исследований, и охраняемых результатов получено не было, отмечает издание. По некоторым другим исследованиям на сумму 600 млн рублей подрядчики Минпромторга предъявляли к оплате патенты, заявки на которые были направлены в Роспатент до заключения госконтрактов. По этим фактам Генпрокуратура направила материалы в следственные органы для решения вопроса об уголовном преследовании.
Как отмечают «Известия», в Минпромторге и Минобрнауки никак не прокомментировали эту информацию.
Ненужная собственность
При этом омбудсмен по интеллектуальной собственности Анатолий Семенов выражает сомнения в обоснованности претензий генпрокуратуры. «Изобретение и патентование не одно и то же, можно что-то изобрести, но защищать в режиме ноу-хау, – приводит мнение Семенова издание. – Я не комментирую ситуацию нерационального расходования средств: возможно, часть денег выделялась на заведомо непатентуемые вещи, разбазаривалась, а по сути, воровалась. Это уже другая история. Но по формальным признакам этого понять нельзя. Патентовать какой-то НИОКР или нет — все-таки прерогатива заказчика. Бывает и отрицательный результат в ходе исследований».
По словам Семенова, сейчас заказчик не обязан требовать патента от исполнителя.
Наталья Золотых, гендиректор консалтинговой компании Transtechnology, в свою очередь замечает, что обеспечить патентную охрану можно и серьезному техническому решению, а можно получить на какую-то мелочь, которая никому не нужна. Поэтому и акцентировать внимание на наличии патентов неправильно. «Только разработчик может в полной мере понять, что он патентует. Если введут обязательные требования по регистрации патентов, то будут просто регистрировать ненужную мелочь, чтобы прикрыться», — приводит мнение Золотых издание.
Михаил Кириллов-Угрюмов, директор по научной работе ЗАО «Военаудит», связывает подобную ситуацию с положением дел в области военной науки и ее недофинансированием. Из-за хронического отсутствия денег в отрасли на протяжении двух последних десятилетий сейчас патентуется то, что было изобретено 20-30 лет назад. По его словам, ситуация усугубляется и тем, что наши авторы не поощряются, а изобретательская, рационализаторская деятельность ведется слабо, потому что предприятия экономят каждую копейку. Эксперт приводит в пример американскую подводную лодку «Вирджиния», которая защищена 400 патентами, наши же модернизированные атомные лодки — ни одним.
Кроме того, он напоминает, что патентование военных объектов с коммерческой точки зрения бессмысленно — они секретные, их нельзя продавать.
Но есть и другая сторона медали. Наталья Золотых замечает, что многие ученые умудряются дважды продавать результаты своей работы.
По ее словам, много компаний заключают договоры просто с физическими лицами, с учеными, которые сидят на двух стульях. С одной стороны, осваивают бюджетные деньги, с другой — заключают договоры с российскими и иностранными компаниями и дважды продают результаты своей работы. Наталья Золотых рассказывает, что Transtechnology в свое время провела закрытое исследование, которое показало, что многие российские ученые продавали результаты своих исследований, проводившихся в рамках госконтрактов, иностранным компаниям, пишут «Известия».
Неисключительное право
Ситуация резко ухудшилась после того, как в 2012 году функции по охране интеллектуальной собственности государства были отобраны у ФГБУ «ФАПРИД», которое до этого момента распоряжалось правами на всю продукцию военного назначения, пишет издание со ссылкой на источник в прокуратуре. Судьба этого учреждения, которое занимается работой с патентами, зарегистрированными до 2012 года, решается на данный момент – не исключена его ликвидация. Поэтому источник в Роспатенте говорит, что подобная проверка могла быть инициирована непосредственно ФАПРИДом.
Ранее патенты, полученные в ходе госзаказов на оборонные исследования, поступали в ведение ФАПРИДа, поясняет Семенов. Это же учреждение выдавало лицензии в том числе и самим разработчикам, если они хотели в дальнейшем пользоваться результатами своей работы. По мнению Семенова, исполнители способствовали сложившейся ситуации и уклонялись от регистрации патентов, чтобы сохранить возможность пользоваться результатами исследований.
Однако на данный момент концепция меняется. По словам Семенова, судя по всему, сейчас хотят сохранить авторские права самим авторам разработок, но точный механизм этой концепции еще не закреплен законодательно. Не исключено, что именно ФАПРИД, который не хочет потерять сферу влияния, очень сильно это тормозит. Семенов подчеркивает, что государство не хочет держать на себе все эти лицензии и заниматься контролем за результатами исследований. Куда проще передать эти полномочия в частные руки, четко обозначив условия. А от старой практики автоматической передачи прав на изобретения ФАПРИДу ушли, пишет издание.
Начальник отделения патентной работы ФГБУ «ФАПРИД» Елена Колпакова рассказала «Известиям», что у учреждения также есть совместные патенты с предприятиями оборонной промышленности, но распоряжаться правами ФГБУ не может. Получается замкнутый круг: люди хотят заключить лицензионный договор и платить деньги, но ФАПРИД не имеет права это делать.
По словам Семенова, пока неясно, как будет развиваться интеллектуальное право в этой сфере. Или возобладают бюджетные фискальные интересы и ФАПРИД вернут в качестве управляющей компании, или же утвердят такой порядок, который предполагает некую поддержку разработчиков со стороны государства, их простят по старым долгам. Какой именно вариант будет воплощен в жизнь, покажет время.
Сергей КОВОЛЕВ
