Обиды и упрёки друзей в адрес Америки после разоблачений Эдварда Сноудена вынудили президента США публично заявить о запрещении электронной слежки за десятком лидеров иностранных государств. Налицо очередной скандал с подслушиванием, который уже можно назвать «Обамагейт».
Откуда же взялся столь специфический термин, которым журналисты и телекомментаторы награждают политиков, как бы вешая «жучок» на лацканы парадных костюмов мировых лидеров – в качестве награды или порицания за скандальные истории с подслушиванием?
УОТЕРГЕЙТ
В 1972 году в США проходили очередные выборы президента. Кандидатов было два – действующий глава государства республиканец Ричард Никсон и сенатор Джордж Мак-Говерн от Демократической партии. Никсон имел значительно больше шансов на победу, так как был популярен в стране, к тому же Соединённые Штаты значительно усилили свои международные позиции за время его четырёхлетнего пребывания у власти. Однако внезапно произошло событие, которое стало для Америки чем-то вроде предмета национальной гордости, а для американских президентов – пугающим напоминанием о том, как легко лишиться власти.
В ночь с 16 на 17 июня 1972 года бдительный охранник Фрэнк Уиллс совершал очередной обход здания гостиничного комплекса «Уотергейт», расположенного на Вирджиния-авеню в северо-западной части Вашингтона. В нескольких номерах отеля в этот период располагалась штаб-квартира Национального комитета Демократической партии. Уиллс обнаружил, что замок двери одного из офисов штаб-квартиры демократов с помощью клейкой ленты зафиксирован в открытом положении. Понимая, что в здание, вероятно, проникли посторонние, охранник сразу же позвонил в полицейский участок.
Прибывший вскоре наряд полицейских задержал пятерых безоружных неизвестных, одетых в обычные рабочие костюмы и резиновые хирургические перчатки. Задержанные имели при себе разнообразное фотооборудование и электронную аппаратуру, предназначенную для подслушивания как разговоров внутри помещения, так и переговоров по телефонным линиям. Кроме того, полицейские обнаружили, что две панели на подвесном потолке офиса были удалены, что, скорее всего, давало возможность установить в межпотолочном пространстве подслушивающее устройство.
В процессе расследования инцидента выяснилось, что в состав группы «налётчиков» входили два бывших сотрудника Центрального разведывательного управления США и три кубинских эмигранта, также тесно связанных с ЦРУ. Руководитель группы, бывший специалист по оперативной технике ЦРУ, Джеймс Мак-Корд, занимал в тот момент должность координатора по вопросам безопасности в штабе по переизбранию Никсона. Следствие вышло ещё на двух лиц, причастных к взлому штаб-квартиры демократов, − консультанта Белого дома Говарда Ханта, также бывшего сотрудника ЦРУ, и советника комитета Республиканской партии по переизбранию президента Гордона Лидди. Выяснилось, что все они входили в так называемую группу водопроводчиков подразделения специальных операций и расследований при администрации президента Никсона. Против всей семёрки были выдвинуты официальные обвинения в краже со взломом и попытке незаконного подслушивания.
Поначалу Америка не придала особого значения этому событию. СМИ пошумели немного, да и только. Тем более что с момента ареста «водопроводчиков» Белый дом постоянно подчёркивал, что случившееся – не более чем заурядное ограбление, и категорически отрицал, что действия обвиняемых согласовывались или были инициированы кем-либо из администрации Никсона. ЦРУ также официально открестилось от своих бывших сотрудников. В результате в ноябре 1972 года Ричард Никсон вновь стал президентом.
Но механизм юридической машины США уже был запущен и постепенно набирал обороты. В январе 1973 года обвиняемые предстали перед судом. Кроме того, ведущие американские газеты не оставили попыток разобраться в этом тёмном деле и начали проводить собственные расследования. Во многом благодаря настойчивости и смелости двух репортёров газеты «Вашингтон пост» – Карла Бернстайна и Боба Вудворда, –раскопавших ряд скандальных подробностей уотергейтской операции, в феврале 1973-го был создан специальный сенатский комитет, которому было поручено провести тщательное расследование фактов, опубликованных в этой газете. А само скандальное дело с лёгкой руки репортеров получило название Уотергейт.
В процессе слушаний всплыло, что ещё в марте 1972 года Джон Митчелл, который ушёл в отставку с поста министра юстиции, чтобы возглавить комитет по переизбранию президента, утвердил широкую программу шпионажа и других «спецопераций» против демократов. В частности, в рамках этой программы намечалось установить подслушивающие устройства в номерах отеля «Фонтенбло» в Майами-Бич, где должны были остановиться организаторы июльского съезда Демократической партии. В соответствии с этим же планом была напичкана подслушивающими устройствами и штаб-квартира Национального комитета Демократической партии.
Первая попытка организовать прослушивание штаб-квартиры демократов, предпринятая ещё в мае 1972 года, оказалась неудачной. «Водопроводчикам», правда, удалось проникнуть в помещение комитета и установить подслушивающие устройства, а также сфотографировать некоторые документы. В мотеле «Говард Джонсон», расположенном прямо напротив комплекса «Уотергейт», был оборудован контрольный пункт для приёма сигнала от спецтехники. Но мощность радиопередатчиков оказалась недостаточной, чтобы зафиксировать на контрольном пункте сигнал приемлемого для расшифровки разговоров качества, и потому 17 июня было решено заменить их более мощными. Чем закончилась эта операция, уже известно.
Далее в процессе расследования выяснилось, что ещё в 1970 году президент Никсон приказал Секретной службе тайно записывать на магнитофон все беседы и телефонные разговоры, ведущиеся им в Белом доме и в своей резиденции в Кэмп-Дэвиде. Конгресс и назначенный для расследования этого дела государственный обвинитель Арчибальд Кокс официально потребовали, чтобы все плёнки с этими записями были переданы на ознакомление суду и специальному сенатскому комитету, но Никсон сначала наотрез отказался выполнить это требование, сославшись на существующую «привилегию исполнительной власти». Вместо записей он готов был предоставить их письменный вариант с сокращением «несущественных эпизодов». Но Кокс не согласился пойти на уступки, и в результате он был отстранён от расследования. Новый специальный прокурор Леон Яворски оказался ещё настырнее своего предшественника и, в конце концов, через Верховный суд США заставил президента предоставить для ознакомления все магнитофонные записи.
Сенатская комиссия по расследованию получила все необходимые доказательства причастности Никсона к попытке скрыть истину в уотергейтском деле. В частности, из записей разговоров выяснилось, что президент обсуждал со своими помощниками возможность использования ЦРУ как орудия давления на ФБР с целью прекратить начавшееся расследование. А ещё раньше, в июле 1970 года, президент одобрил план секретных служб по проведению несанкционированных обысков и по просмотру корреспонденции у конгрессменов-демократов. Попутно вскрылись и другие неблаговидные дела президента.
Сенатом и Палатой представителей Конгресса были предприняты шаги по отстранению Никсона от власти. Его обвинили в неподчинении решениям Конгресса, намеренном препятствовании правосудию и в злоупотреблении властью. Было официально заявлено, что Ричард Никсон вёл себя неподобающим президенту образом, подрывал основы конституционного строя США и потому должен быть смещён со своего поста, а также предстать перед судом. В результате, не дожидаясь окончания процедуры импичмента, в августе 1974 года Никсон объявил о своей отставке.
В 1975 году завершился судебный процесс по делу «водопроводчиков». Обвиняемые получили от двух с половиной до восьми лет тюремного заключения. А Ричард Никсон избежал наказания благодаря специальному указу нового президента США Джеральда Форда, который гарантировал ему прощение без каких-либо оговорок и условий. Через много лет Национальный архив США рассекретил 500 часов магнитофонных записей совещаний и бесед в Белом доме периода правления Никсона.
После «Уотергейтского дела», продемонстрировавшего, что банальная попытка подслушивания может быть раздута до огромных политических размеров, любой мало-мальски громкий скандал, в котором фигурировал руководитель какого-либо государства, по аналогии начал получать в средствах массовой информации окончание «гейт».
КОМНАТА 420
В начале 1991 года в СССР разразился скандал, связанный с возможным подслушиванием Бориса Ельцина, который занимал в ту пору должность Председателя Верховного Совета РСФСР, и получивший по аналогии с американским Уотергейтом название Преснягейт.
В этот период резко усилилось противостояние нового руководства Российской республики во главе с Борисом Ельциным и союзной власти во главе с Президентом СССР Михаилом Горбачёвым. Суть того момента политики и журналисты единодушно усматривали в жесточайшей борьбе за власть. Но политическое противоборство, зачастую, ведёт к громким скандалам, и поэтому Преснягейт возник как раз в нужный момент.
5 февраля 1991 года «Комсомольская правда» поместила небольшую и не очень броскую заметку: «Как нам стало известно, в здании Верховного Совета России на Краснопресненской набережной обнаружены комнаты с аппаратурой прослушивания. Об этом конфиденциально сообщили службе охраны здания специалисты связи. В комнатах 420 и 420а (над кабинетом Ельцина), по сведениям связистов, установлена спецаппаратура, которой пользуются работники КГБ.
Как сообщил один из сотрудников охраны Верховного Совета РСФСР Юрий Горячев, это помещения «повышенной режимности», и даже ключей от них у хозяйственных служб Верховного Совета нет. Пропуска сотрудникам КГБ выдал бывший управляющий делами Совмина Стерлигов, перешедший на работу в аппарат КГБ. Горячев сообщил также, что аппаратура, установленная в этих комнатах, не относится к правительственной связи, она оказалась сейчас как бы бесхозной».
После опубликования статьи поздно вечером 6 февраля группа сотрудников отдела обеспечения безопасности Председателя Верховного Совета РСФСР, а также ряд депутатов российского парламента в присутствии прокурора Краснопресненского района Москвы и понятых взломали дверь комнаты 420, чтобы разоблачить происки «недружественных сил».
Немаловажная подробность – здание Верховного Совета и Совета министров РСФСР, именуемое Белым домом, было введено в эксплуатацию в 1981 году. С этого же времени комната 420 находилась в ведении КГБ, что, конечно, не было секретом ни для управления делами Совмина РСФСР, ни для главы российского правительства Ивана Силаева.
Далее «процесс пошёл» по нарастающей. 7 февраля Верховный Совет РСФСР создал депутатскую комиссию для расследования предполагаемого отечественного Уотергейта. Депутатской комиссией была сформирована экспертная комиссия, которая должна была выяснить действительное назначение обнаруженной в таинственной комнате аппаратуры. Руководство 8-го Главного управления КГБ СССР, отвечавшего за защиту секретной информации в государственных учреждениях, публично отвергло возможность такого прослушивания, упомянув о «непродуманных действиях службы охраны ВС РСФСР».
В то же время главный охранник Ельцина Александр Коржаков заявил: «В настоящее время в соответствующие органы КГБ СССР поступило указание об активном сборе материалов, компрометирующих Председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина. Через партийные структуры КГБ СССР с использованием оперативно-технических средств проводится кампания по дискредитации демократических движений РСФСР и в первую очередь их лидеров».
Ответ КГБ не заставил себя ждать: «Комитет госбезопасности заявляет, что подобные обвинения есть не что иное, как измышления, преследующие далеко не благовидные цели. Они свидетельствуют не просто о профессиональной безграмотности и некомпетентности сотрудников охраны, но, прежде всего, являются злонамеренным выпадом против КГБ СССР с целью его дискредитации и создания никому не нужной напряжённости. Следует подчеркнуть, что это делается не впервые и представляет собой ещё одно провокационное утверждение об акциях, якобы проводимых органами КГБ в отношении Бориса Ельцина».
Тем временем созданная Верховным Советом РСФСР экспертная комиссия завершила свою работу. В своём итоговом докладе комиссия сделала вывод о том, что аппаратура КГБ, установленная в здания Дома Советов РСФСР, по своему составу и техническим характеристикам предназначена для информационной защиты особо важных помещений.
Критически оценила результаты расследования и рупор инициаторов Преснягейта газета «Комсомольская правда», отметившая: «Комиссия в своём беспомощном докладе практически не ответила ни на один вопрос. Экспертиза аппаратуры, выяснение её возможностей проведены не были. Весьма забавно, что сам председатель комиссии предложил её распустить, несмотря на предварительность выводов. Комиссия, по сути, подтвердила вывод КГБ СССР о невозможности использовать эту аппаратуру как прослушивающую, однако намекнула, что при определённых технических условиях она таковой может стать.
Комиссия не объяснила причин, по которым сам Борис Ельцин не знал, что его разговоры кем-то надёжно защищены. Точно так же неясно, используется ли эта аппаратура сейчас. Потрясающая депутатская некомпетентность в столь серьёзном и скандальном деле и впрямь подтвердила тезис о том, что молодая пока власть не смогла разобраться даже в собственном доме. Было решено передать «дело на доследование» в созданный Комитет безопасности».
Известно: чтобы завалить какое-нибудь уголовное дело, лучшим способом всегда было организовать его передачу на доследование. В этом случае так и поступили. Таким образом Преснягейт, в отличие от Уотергейта, закончился ничем. Никто, похоже, в нём по большому счёту и не был заинтересован. Шёл просто обмен политическими ударами.
Дыма без огня, конечно же, не бывает. Вряд ли союзные власти не стремились добыть руками КГБ СССР упреждающую и достоверную информацию о намерениях своих политических оппонентов. Но кто же соблюдает законы, когда идёт борьба за высшую власть в стране? Поэтому грех было не использовать подслушивание в таком серьёзном деле – но, думается, выполнялось оно не так грубо и нахально, как стремились представить это инициаторы Преснягейта. Бывший первый глава КГБ РСФСР Виктор Иваненко, уже будучи в отставке, говорил о прослушивании разговоров Ельцина в бане, на теннисном корте. И нет особых оснований ему не верить. Правда, деталей он не уточнял.
ГОЛУБОЕ ПЛАТЬЕ
В 1998 году в США разгорелся скандал, получивший в средствах массовой информации прозвище Моникагейт. Непосредственными участниками этого инцидента стали 42-й президент США Билл Клинтон и 25-летняя бывшая практикантка Белого дома Моника Левински, которые на протяжении полутора лет поддерживали интимную связь в Белом доме. Последующее расследование этого скандала привело к началу процедуры импичмента Билла Клинтона. Дело дошло до голосования в Палате представителей и Сенате по обвинению в лжесвидетельстве и воспрепятствовании правосудию.
Не последнюю роль в разжигании Моникагейта сыграли ставшие достоянием гласности записи телефонных разговоров Моники Левински со своей подругой Линдой Трипп, в которых практикантка подробно описывала свои интимные отношения с президентом.
После окончания колледжа, в мае 1995 года, Моника Левински по протекции старого друга отца поступила на работу в качестве практикантки в отдел кадров Белого дома. Там она и познакомилась с Линдой Трипп, которая в тот период была сотрудницей администрации президента. Первая историческая встреча юной практикантки и Билла Клинтона произошла в ноябре 1995 года, после чего они в течение полутора лет неоднократно встречались в Белом доме.
В 1996 году Монику Левински удалили из Белого дома сотрудники аппарата, обеспокоенные её отношениями с президентом. Она была переведена в отдел связей с общественностью в Пентагоне. Там Моника вновь встретилась с Линдой Трипп, которая сначала стала её задушевной подругой, а потом оказалась злейшим врагом.
Поначалу Линда и Моника просто сплетничали о столичных делах и президенте. А затем одиночество и депрессия Моники сделали своё дело, и она посвятила Линду в свои отношения с Клинтоном.
Линда связалась с литературным агентом Люсьен Голдберг и предложила ей материал о Левински и Клинтоне. Но та не поверила и потребовала доказать правдивость истории, а для этого нужно было записать телефонные разговоры с Моникой. Линда ухватилась за сенсацию. В общей сложности она записала на магнитофон около 20 часов откровений мисс Левински, сделанных как по телефону, так и в процессе личных встреч. Кроме того, на этих плёнках оказались записанными и короткие сообщения Клинтона на телефонном автоответчике Моники, которые она давала прослушать некоторым своим друзьям, в том числе и мисс Трипп.
Линда сама заводила с Левински разговоры о Клинтоне, когда записывала их на магнитофон, а также поощряла её посылать ему подарки через курьерскую службу, чтобы эти факты фиксировались в квитанциях. Кроме того, она настояла, чтобы Левински оставила у себя знаменитое голубое платье из магазина Gap, испачканное спермой президента; именно это платье стало ключевой уликой, которая в итоге убедила Клинтона сознаться в связи с Левински.
Со скандальной книгой ничего не получилось, и тогда мисс Трип вспомнила о своём старом знакомом – Кеннете Старре. Она добилась встречи со специальным прокурором и поведала ему об отношениях Моники с первым лицом государства, не забыв при этом предъявить записи своих бесед с Левински.
Прокурора плёнки заинтересовали в первую очередь потому, что из разговоров Моники Левински с госпожой Трипп следовало, что президент Клинтон и его помощник Вернон Джордан имели намерение предложить Монике дать заведомо ложные показания по поводу неподобающего поведения первого лица государства в проводившемся в то время расследовании по иску некоей Полы Джонс, которая обвиняла Билла Клинтона в сексуальных домогательствах по отношению к ней – в бытность Клинтона губернатором Арканзаса.
В ходе расследования по делу Джонс стало известно и о возможной связи президента с Моникой Левински. Клинтону был задан прямой вопрос о характере отношений с последней, на что он ответил буквально следующее: «У меня не было сексуальных отношений с этой женщиной, мисс Левински. Сексуальных отношений нет». После получения Старром магнитофонных плёнок эта фраза стала уликой против Клинтона как лжесвидетеля, что дало Кеннету Старру возможность начать официальное расследование по делу о подстрекательстве к лжесвидетельству.
Специальный прокурор предал добытые им сведения гласности, составив так называемый доклад Старра, который был опубликован и размещён в Интернете; огромное внимание общественности было привлечено не только к сути обвинения против президента, но и к изложенным там подробностям дела.
Чем всё это закончилось, известно: в конце концов президент признался в грехе прелюбодеяния и публично покаялся – таким образом избежав импичмента, а детали любовной связи президента США и молоденькой практикантки Белого дома стали благодатным материалом для многочисленных шуток и анекдотов.
Несмотря на то что личная жизнь Моники Левински оказалась предметом обсуждения половины населения Земли, она не провалилась сквозь землю от стыда, а использовала свалившуюся на неё скандальную славу по полной. В 1999 году она выпустила книгу «История Моники», написанную в соавторстве с известным любителем скандальных историй британским журналистом Эндрю Мортоном. Аванс за книгу, напечатанную огромным для США тиражом в 400 тысяч экземпляров, составил 2 миллиона долларов, которые соавторы поделили между собой. Полагающиеся ей 5 процентов от продаж принесли Монике ещё примерно 5 миллионов.
Примечательно, что, по иронии судьбы, одним из немногих персонажей скандала Моникагейт, которым были предъявлены обвинения, оказалась Линда Трипп. Ей вменили в вину нелегальное прослушивание телефонных разговоров, так как она тайно записывала свои беседы с Левински. Но всё же в итоге дело против мисс Трипп было закрыто. В последний день президентского срока Клинтона её просто уволили с работы.
САМОЛЁТ ДЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ
В январе 2002 году очередной «гейт» разгорелся в Китае, когда китайские контрразведчики заявили об обнаружении 27 подслушивающих устройств на борту самолёта «Боинг-767», приобретённого Пекином в США и предназначенного для полётов руководителя КНР Цзяна Цзэминя.
Устройства для тайного сбора информации, контролируемые со спутника, были обнаружены во время испытаний самолёта, когда были выявлены какие-то странные помехи, оказывающие влияние на электронную аппаратуру лайнера. Один из «жучков» нашли в туалете, ещё один − у изголовья кровати китайского лидера. Своё открытие контрразведка КНР сделала накануне встречи Цзяна Цзэминя и Джорджа Буша, которая должна была состояться в Пекине в феврале 2002 года. Информация об обнаруженных «жучках» привела китайского лидера в ярость.
Как выяснилось, «Боинг» для Цзяна Цзэминя был собран на заводе в Сиэтле. В июне 2000 года его приобрела авиакомпания «Дельта Эйрлайнс», вскоре продав Пекину за 120 миллионов долларов. Китайцы решили, что самолёт надо сделать эксклюзивным – для Цзяна Цзэминя. Пекин попросил корпорацию «Боинг» полностью переоборудовать борт. Из салона было убрано стандартное оборудование, сменена отделка, подготовлен специальный узел связи для председателя КНР, который передвигается по миру в сопровождении офицеров с «ядерными чемоданчиками». В лайнере появились кабинет Цзяна Цзэминя, спальня и ванная. Заказ был выполнен в августе 2001 года. Весь процесс сборки самолёта проходил под контролем наблюдателей из КНР.
После сенсационного обнаружения «жучков» в самолёте китайского лидера Белый дом и Госдепартамент США долгое время воздерживались от комментариев. В конечном итоге Госдепартаменту удалось замять этот скандал, и значительного влияния на дальнейшие отношения между США и Китаем он не оказал.
P.S. Скандалы с прослушиванием «на высшем уровне», произошедшие в новейший период истории, подтверждают: порой даже «маленькие насекомые» способны оказаться тем спусковым механизмом, который перевернёт с ног на голову всю привычную систему власти.
Владимир Алексеенко
