Экс-министр правительства Москвы и руководитель департамента культуры Сергей Капков — о своей отставке, отношениях с коллегами и формировании новой столичной культуры.
— Сергей Александрович, мэр принял вашу отставку…
— Слухи о моей отставке, правда, ходили давно, мы с Сергеем Семеновичем приняли решение в эту субботу, что он подпишет мое заявление об уходе.
— А что вас побудило подать заявление?
— Мне кажется, что этап жизни, который называется «культура города Москвы», в моей личной жизни уже закончен и надо придумывать что-то новое.
— Сейчас все выдвигают различные версии: одна из них, что вы хотели пост вице-мэра, но не получили…
— Я прочитал и повеселился над количеством версий о причинах моей отставки. Но могу сказать, что ушел я по собственному желанию и по внутреннему ощущению. А на самом деле я же никогда не скрывал, что работаю просто Сергеем Капковым и для этого не нужен статус вице-мэра или министра культуры города Москвы. Я делал то, что мог, и мне кажется, что достаточно неплохо это получалось.
— СМИ уже больше года пишут про ваш уход. И в одном из комментариев как-то сказали, что не собираетесь уходить, хотя немного устали.
— Наоборот, я сейчас везде говорю, что я не устал, но ухожу. В принципе у меня была за эти 3,5 года самая лучшая, самая яркая жизнь, которая могла бы быть в Москве, — это культура, это парки, это общественное пространство, это целое поколение москвичей, на жизнь которых я мог как-то повлиять.
— Как же вы повлияли?
— Мне кажется, что мы создали целое поколение неравнодушных людей, у которых есть требования к городу, к себе в первую очередь. У них есть определенные требования к окружающей их действительности. И эти люди пользуются тем, что мы с моей командой для них сделали, и оценили это — и парки, и велодорожки, и пешеходные зоны, и театры, и «Гоголь-центр» и многое другое. И мы сделали не библиотеки, а медиацентры.
— Ваш сменщик будет идти по вашим стопам?
— Мы посмотрим. Мне даже интересно, как дальше будет развиваться культура в городе. Но мне кажется, что нужны определенные усилия, чтобы остановить или изменить тот вектор, по которому развивалась московская культура.
— Вам не страшно, что какие-то ваши проекты в бездну канут?
— Мне давно уже не страшно, но возможно, что мне когда-нибудь, со временем, будет обидно. Но я верю в здравомыслие руководства города и нового руководителя департамента культуры города Москвы Кибовского.
— Сейчас ситуация непростая, и были предположения, что какая-то часть бюджета на культуру сократится. Это отразится на проектах?
— Для культуры это не так страшно, потому что за те 3,5 года, что я возглавлял департамент культуры, внебюджетный доход, а именно доход от продажи билетов, услуг, с 3,5 млрд увеличился до 11 млрд рублей. Так что у нас всегда есть плечо из коммерческих денег. У нас каждое учреждение культуры уже зарабатывает и всегда может взять деньги не только в бюджете города, но и из внебюджетного дохода.
— Ваш посыл про заработок учреждений культуры помню. Вы говорили, что бесплатных мероприятий не должно быть.
— Да, но необязательно, что вы должны за это заплатить. Когда я пришел заниматься парками, парки зарабатывали 70 млн рублей, сейчас это немногим менее 2 млрд рублей. Но тогда вход в парки был платный и стоил в среднем 70 рублей за билет, сейчас вход бесплатный. Но парки научились зарабатывать на продаже воды, мороженого, проведении мероприятий, на аренде, обучающих программах. Так что всегда можно найти, где взять деньги.
— То есть парки превратились в досуговые центры?
— Но на самом деле, когда их строили в советские времена, они и назывались не парками, а комбинатами культуры, где на одной территории есть всё — от спорта до высокого искусства.
— А помимо парков? Мы в преддверии интервью обзвонили многих деятелей культуры. Марк Захаров сказал, что очень ревновал вас к паркам. Есть те, кто считают, что культуре как таковой вы меньше времени уделяли.
— Как я могу, вот я — мальчик из Нижнего Новгорода, повлиять на культурную или репертуарную политику театра «Ленком», который на протяжении нескольких десятков лет возглавляет Марк Анатольевич Захаров? Никак. Поэтому моя задача была восхищаться и помогать. Моя задача была обеспечить тот объем финансирования государственного, который нужен для реализации тех творческих целей, которые Марк Анатольевич поставил как ответственный художественный руководитель перед собой. И этим я только и занимался.
— Что планируете делать после ухода?
— В дальнейшем я также планирую восхищаться и помогать нашим руководителям культурных институций города Москвы.
— Как консультант?
— Как друг.
— А с главным по культуре — министром Владимиром Мединским вы обсуждали свою отставку?
— Я разговаривал с ним по телефону 8 марта. Он был опечален.
— Но он сказал в СМИ, что узнал о вашей отставке из новостей…
— Да, он узнал из новостей. Но он узнал об этом тогда, когда решение уже было принято.
— То есть вы ни с кем не советовались, не консультировались?
— А с кем мне советоваться, если я сам взрослый человек. Мы с мэром договорились и с мэром подписали это.
— Вы были депутатом Госдумы. Не хотите вернуться в политику?
— Я думаю, что депутат — это не политик. Я много раз говорил, что у нас в стране политик это один человек — президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин.
— В партии «Единая Россия» вы сохранили членство?
— Сохранил.
— В высшем совете ЕР тоже?
— В высшем совете у меня осталось место.
— Вы принимали участие в жизни партии?
— Только своей хозяйственной деятельностью. Они довольны, что у них такой крепкий хозяйственник в партии (улыбается).
— Поступали предложения о новой работе?
— Нет, потому что для многих это (отставка) оказалось сюрпризом, я ни с кем это не обсуждал.
— Вы очень аккуратно уходите от вопросов про подоплеку вашей отставки…
— Я не хочу никого обидеть или подставить. Одно дело, когда ты чиновник, облеченный властью, другое дело, когда, как я, уже безработный и имеющий свободное мнение, что, кажется, по нынешним меркам дорогого стоит.
— Вы говорите, что не хотите обижать своих коллег и оценивать их. Но вот один ваш бывший коллега — вице-мэр по социальным вопросам Леонид Печатников заявил…
— Прежде чем вы скажете, что он сказал, — он прекрасный человек, и мне было очень приятно с ним работать.
— Так вот, он говорит, что вам не интересен пост вице-мэра по социальным вопросам…
— Потому что его занимает Печатников (смеется).
— А если серьезно — вы бы согласились занять эту должность?
— Мне кажется, что моей персоной в мэрии пугали очень многих крупных чиновников. И сейчас для многих чиновников большое облегчение, что я не работаю в мэрии, но мои отношения с Сергеем Семеновичем как с первым лицом, на которого я и работал, не изменились. Я думаю, что у нас дружеские, товарищеские отношения. Я искренне ему благодарен за те шансы, что он мне предоставил, за возможность реализовать себя и за ту помощь, которую он мне оказал, когда я был министром культуры города Москвы.
— Когда вы изначально, 3,5 года назад, шли на эту должность, были ли какие-то договоренности о дальнейшем росте или вы шли работать просто Сергеем Капковым?
— Я шел перестраивать парки, я шел реформировать культуру. У нас с ним такая была договоренность. Я перестраивал парки по принципу парка Горького, и мэр мне помогал и поддерживал мою концепцию.
— Вы не думаете, что все запомнили только парки?
— А «Гоголь-центр», а библиотеки, а Манеж без ярмарок меда, а увеличение финансирования на 300% наших учреждений культуры? Это тоже заметили, только это заметили не обыватели, а уже профессионалы, аналитики, чиновники. Большая работа. А пешеходная зона? Так что каждый заметил то, что любит.
— И сейчас вы решили бросить москвичей?
— Почему? Я выстроил это направление, и оно может уже работать без меня. А чтобы это разрушить и напортить, нужно применить много усилий.
— Команду свою вы оставляете?
— Команду я оставляю, потому что это все взрослые, самостоятельные люди, это уникальные люди. А дальше каждый сам по себе примет решение, оставаться ли ему в этой команде. У них, поверьте мне, у всех есть предложения и возможность трудоустроиться с определенного дня, потому что это специалисты большого уровня, и то, что они сделали в Москве за 3,5 года, это можно потрогать, посмотреть и оценить.
— Какие у вас остались планы, которые не успели реализовать?
— Планов множество, но в этом году они будут реализованы — это и строительство новых парков, и реконструкция театра «Эрмитаж», Театра на Таганке. Думаю, что те люди, которые придут на мое место, будут продолжать эту культурную политику, которую я обозначил.
— Администрация президента сейчас собирает на семинары мэров городов по урбанистике.
— Я был на одном из таких года два назад, интересный семинар. Казань, Саратов, Сочи, у них много шансов в развитии города. Думаю, что в таких семинарах у меня останется возможность участвовать.
— Но все уповают на бюджет либо на иностранный опыт. У нас есть свои идеи в урбанистике?
— Бессмысленно уповать и на бюджет, и на иностранный опыт, надо уповать на знание и на ощущение людей, что они хотят. Я, когда работал в парке Горького, просто садился и неделями смотрел, зачем они приходят — с детьми, с партнерами, с родителями. Задача — чувствовать, для кого ты делаешь. Невозможно сделать, как в Милане. Мы не Милан. Надо делать ту пешеходную зону, которая будет востребована теми людьми, которые будут по ней гулять. Надо чувствовать население. Я всегда говорил, что мы — не департамент культуры, мы — департамент городской атмосферы! То есть мы создаем атмосферу города.
— И как оцениваете атмосферу в Москве сейчас?
— Это вам ощущать и оценивать, вы здесь живете. Мне кажется, она стала намного дружелюбнее, толерантной. Мы можем говорить, что город состоит из разных «агентов изменения», из людей, которые меняют мир, у которых есть требования и к городу, и к себе, и к властям. Это и я, и вы, и люди, работающие в этом ресторане, и люди, работающие на «Красном Октябре». То есть это люди, которые работают честно, платят налоги и у которых есть требования к окружающей их вокруг действительности, такой класс появился.
— И вы родоначальник этого класса.
— Нет, я их первый заметил и стал с ними сотрудничать. Они были и без меня, я просто их заметил и сказал, что готов от власти с ними сотрудничать. И началось: велодорожки, кафе, какая-то ручная сборка каких-то микропроектов, парки, музыка, фестивали. И эти люди себя ощутили, и таких оказалось очень много — и это не просто до 30 лет категория. Это плюс-минус бесконечность. Это люди, которые и есть Москва — ни здания, ни развязки, ни метро, а именно они, москвичи, которые живут в этом городе.
— Вы ушли, потому что уже не чувствуете, что вы и есть Москва?
— Мне кажется, я на своей должности много чего сделал, и сейчас надо собраться и с мыслями, и с чувствами и понять, где и как я еще полезен Москве.
— Вы аккуратно говорите, что сами приняли решение, но, наверняка, были длительные разговоры и с мэром, да еще и эти неоднократные вбросы в СМИ, что вы уходите…
— Некоторые вбросы делали другие люди, чтобы проверить наши отношения с мэром. А по поводу долгих переживаний или долгих обсуждений — я же человек, давно работающий чиновником, наверное, больше, чем в бизнесе, — скажу так: чиновник всегда должен быть готов к отставке.
— Кто делал эти вбросы, вам известно?
— Чиновники. Из мэрии. Так как я давно на свете живу, знаю все эти методы, а Сергей Семенович еще более опытный бюрократ, он тоже любил посмеяться над этой темой.
— Думаю, в дальнейшем еще вбросы будут, что вы куда-то устраиваетесь…
— Много чего еще напишут, вместе почитаем.
— Но подобные утки, и с такой периодичностью, просто так не появляются. Может, вы где-то обсуждали, говорили, что хотите уйти?
— Зачем мне это обсуждать, с кем? Я взрослый человек, мэр города, большой политик. Пришел, говорю, хочу уйти, отпустите, пожалуйста, он может сказать, останься, прошу поработать еще немного. Это как при разводе. Либо я разлюбил, либо меня разлюбили. Как люди разводятся? По соглашению сторон либо по суду.
— О вашем решении от Ксении Собчак все узнали.
— Но это уже было, когда она написала. Бессмысленно комментировать. Она пишет много гадостей про меня. Но это уже было известно. Наверное, обиженная женщина — страшная сила.
— Вы, кстати, ушли накануне подачи деклараций.
— Я ее подам также, она у меня не сильно меняется, я и депутатом был, и чиновником, всё понятно, какое у меня имущество и доход. Я стараюсь жить честно. Еще когда мне Владимир Путин отдавал мандат, мне кажется, меня проверили до 14-го колена, поэтому я достаточно понятный и прозрачный человек для государственной контрольно-ревизионной системы.
— Сергей Собянин вас уговаривал остаться, вы наверняка с ним много говорили?
— Мы с ним давно работаем вместе, сложились определенные отношения. Но это было наше совместное решение, и я за это Сергею Семеновичу благодарен, прекратить наши рабочие отношения.
— По кандидатуре вашего преемника с вами консультировался мэр?
— Нет, но он и не должен.
— И не спросил вашего мнения?
— Нет, я сегодня об этом утром узнал.
— Когда ваш последний рабочий день?
— Вторник. Завтра уже не работаю.
— То есть уже вещи собираете?
— Я не много принес, чтобы их забирать. Завтра я сдам автомобиль, вернее, не я, а водители, которые останутся работать в гараже мэрии. А я проснусь и пойду заниматься спортом (довольно улыбается).
— Вы какие-то планы или наработки оставили своим последователям?
— Да, эти планы и разработки защищены статьей бюджета до 2018 года, я расскажу назначенному вместо меня Александру Кибовскому, как и что с этим делать, какие у нас были приоритеты, и, наверное, у него есть право поменять эти приоритеты, предварительно обсудив это с мэром. Я спокойно к этому отношусь. Считаю, что это здравомыслящие люди. И для них, для команды Кибовского, сложнее работать будет, чем мне, потому что его постоянно будут сравнивать со мной. Надеюсь, у них всё получится.
P.S. Уже после интервью в СМИ появилась информация со ссылкой на источник в мэрии Москвы, что накануне своей отставки Капков уволил порядка 40 директоров московских парков. Как позже пояснил «Известиям» экс-министр культуры Москвы — «Эта информация абсурдна. Таких решений не было и быть не могло! У нас всего 17 директоров парков».
Источник: ria.ru
