Дело о крупнейшей аварии на московском метро передано в суд
Несмотря на то что Генпрокуратура направила в суд материалы уголовного дела о катастрофе в столичном метро летом прошлого года, в результате которой погибли 24 человека и около 200 были ранены, а СКР предъявил обвинения еще пятерым сотрудникам метрополитена, в расследовании, по данным “Ъ”, осталось немало белых пятен. Так, например, по версии защиты, эксперты не смогли установить, из-за чего именно порвалась проволока, которой были закреплены остряки стрелки, где произошла катастрофа. Кроме того, из материалов следствия выходит, что столь тяжелых последствий аварии вообще можно было избежать, если бы поезд следовал на ремонтируемом участке с ограниченной скоростью, но соответствующий приказ до машиниста почему-то не довели.
Обвинительное заключение в отношении замначальника дистанции капитального ремонта службы пути (СП) ГУП “Московский метрополитен” Алексея Трофимова, старшего мастера этой же службы Валерия Башкатова, помощника мастера Юрия Гордова и замдиректора строительной компании-подрядчика ООО “Спецтехреконструкция” Анатолия Круглова утвердил заместитель генпрокурора Виктор Гринь. Все четверо фигурантов обвиняются СКР в нарушении правил безопасности движения и эксплуатации метрополитена, повлекшем смерть двух и более лиц (ч. 3 ст. 263 УК РФ).
Крушение поезда “Русич” на перегоне между станциями “Парк Победы” и “Славянский бульвар” произошло 15 июля прошлого года в 8:34 “по причине неустановления двух тяг между остряками стрелки, расположенной в месте съезда на вновь строящуюся линию метро”. В результате 24 человека погибли и около 200 получили травмы. Ущерб московскому метро следствием был оценен более чем в 331 млн руб. Как заявил представитель СКР Владимир Маркин, обвиняемые Валерий Башкатов и Алексей Трофимов были привлечены к работам по устройству злополучного съезда, которые проводили по указанию подельника Анатолия Круглова. Еще один обвиняемый, Юрий Гордов, осуществлял надзор за этими работами.
“Версия следствия об их виновности подтверждается совокупностью собранных доказательств. В их числе заключения комплексных железнодорожно-технической, трасолого-металловедческих, компьютерно-технической, фото- и видеотехнических экспертиз, а также информационно-технической экспертизы регистраторов параметров движения поезда и процессоров, показания обвиняемых, потерпевших, свидетелей, специалистов и экспертов, протоколы осмотров места происшествия и другие доказательства”,— подчеркнул господин Маркин.
Дело четверых арестованных после трагедии обвиняемых было выделено из базового расследования, которое продолжается до сих пор. Как рассказывал “Ъ”, недавно в рамках этого дела были предъявлены официальные обвинения по той же ст. 263 УК РФ еще пятерым работникам московской подземки — начальнику СП Юрию Сильянову, его заместителю Валерию Малышеву, начальнику третьей дистанции пути СП Николаю Мельникову, его заместителю Анатолию Казанцеву, а также осуществлявшим обход пути монтерам Юрию Шеянову и Наталии Веденеску.
“Допущенные этими лицами системные нарушения, повлекшие крушение, стали возможны из-за фактического сращивания ряда лиц из числа руководства ГУП “Московский метрополитен” с представителями коммерческих строительных организаций, осуществляющих работы на объектах метрополитена, с целью извлечения максимальной выгоды в ущерб безопасности пассажиров”,— считают в СКР. Интересно, что, в отличие от первых фигурантов, новые остались под подписками о невыезде.
Между тем рассматривать первое дело будет Дорогомиловский райсуд. Впрочем, представитель суда Ирина Деваева пояснила “Ъ”, что материалы еще не поступили, а потому нельзя даже приблизительно сказать, когда начнется процесс. Надо отметить, что никто из четверых обвиняемых своей вины не признает. По некоторым данным, во время расследования Анатолий Круглов готов был частично признаться в обмен на досудебное соглашение о сотрудничестве, однако в сделке ему отказали.
Адвокат Валерия Башкатова Сергей Князькин рассказал “Ъ”, что уже на завершающей стадии ознакомления с материалами дела, насчитывающими 113 томов, он получил от следствия шесть томов допматериалов. В них оказались результаты еще двух экспертиз, проведенных НИИ криминалистики ФСБ в рамках расследования базового дела, но приобщенных к материалам уже завершенного. Первая из них основывалась на результатах изучения данных видеорегистраторов поездов, проходивших по злополучной стрелке незадолго до разбившегося состава. И якобы выводы свидетельствуют о том, что остряки стрелки действительно были плохо закреплены и постепенно сдвигались. Вторая же касалась изучения проволоки и причин ее разрыва. Как утверждает Сергей Князькин, при расследовании дела его подзащитного уже были проведены две экспертизы по проволоке, однако они противоречили друг другу. Одни эксперты настаивали, что проволока порвалась из-за растянутых во времени “вибрационных воздействий”, а другие — что она порвалась одномоментно.
Чтобы исключить эти разногласия, понадобилось обращение к специалистам ФСБ. Правда, последние ответили, что точно установить причину разрыва оказалось невозможно. “С нашей точки зрения, в этом вопросе следствие зашло в тупик, и речь уже идет о натягивании доказательств, но, думаю, в суде эти вопросы попытаются обойти стороной”,— сказал Сергей Князькин. Он также отметил, что сначала будет требовать в суде освобождения из-под стражи находящегося в СИЗО “Матросская Тишина” Валерия Башкатова, так как в его действиях нет причинно-следственной связи с катастрофой. Адвокат подчеркнул, что господин Башкатов работал на месте трагедии со стрелкой за десять дней до происшествия. Причем занимался он только правым остряком, а не левым, из-за которого якобы сошел с рельсов поезд. Затем работы велись без его участия, а в его должностные обязанности вообще не входила установка тяг для закрепления остряков стрелки. “Более того, Башкатов даже пытался спросить, хотя его это не касалось, как закреплена стрелка”,— отметил защитник.
Кроме того, господин Князькин в ходе процесса намерен просить суд назначить повторную комплексную железнодорожно-техническую экспертизу, так как в предыдущей оказалось много противоречий. В качестве примера он привел одно из них. Сначала, по его словам, в материалах говорится о том, что машинист якобы успел в последний момент заметить неисправную стрелку и начал тормозить. По другим же данным, он, уже въехав на стрелку, наоборот, увеличил скорость. При этом сам машинист, по некоторым данным, никаких показаний до сих пор не дал, ссылаясь на потерю памяти. “Попросим суд пригласить специалистов, чтобы с помощью гипноза или еще каких-то методик попробовать восстановить его память”,— заявил Сергей Князькин.
При этом защитник удовлетворен тем, что в базовом уголовном деле появились новые обвиняемые. По его мнению, высокопоставленные чиновники метро несут прямую ответственность за трагедию. План проведения работ по монтажу стрелки предусматривал снижение скорости на данном участке машинистами до 40 км/ч, однако злополучный “Русич” шел со скоростью 64,5 км/ч. Соответствующее распоряжение о снижении скорости до него почему-то не довели.
Также защитник считает, что само следствие было проведено “однобоко”, так как СКР вообще не изучал версию катастрофы, связанную с неисправностью подвижного состава. Между тем, как рассказывал “Ъ”, специалисты, которые осматривали место ЧП сразу после аварии, считали ее одной из приоритетных. В частности, речь шла о возможном выпадении из шедшего перед разбившимся составом поезда неких крупных деталей. Если они бы оказались под составом, то “Русич” вполне мог сойти с рельсов. В пользу этой версии говорило и то, что независимые эксперты нашли на бетоне между рельсами перед местом аварии свежие сколы, явно оставленные каким-то тяжелым предметом, волочившимся по путям. “Мы обязательно будем просить экспертов прийти в суд и дать показания”,— пояснил господин Князькин.
Помимо ГУП “Московский метрополитен” потерпевшими по делу признаны около 200 человек. Однако многие из них в свое время отказались знакомиться с материалами расследования, хотя у них было такое право по закону. Гражданские иски к обвиняемым ими заявлены не были. В департаменте транспорта правительства Москвы от комментариев воздержались.
