Стратегические и локальные проблемы безопасности проекта «Один пояс и один путь» нужно обсуждать уже сейчас
Подписание соглашения о создании Транстихоокеанского торгового партнерства (ТТП) вскоре после поездки Председателя КНР Си Цзиньпина в США и звучавших примирительно слов с обеих сторон говорит о том, что противоречия двух экономических гигантов остаются непримиримыми. США осознали, что терпят неудачу в игре по правилам, которые сами же и написали, решили «перевернуть стол» и начать новую игру. Старая игра под названием ВТО уступает место новой – ТТП. Настойчивость Вашингтона в проталкивании новой интеграционной схемы объясняется еще и тем, что Пекин весьма успешно продвигает свой собственный интеграционный проект – «Один пояс и один путь».
Этот суперпроект, сформулированный Председателем КНР Си Цзиньпином осенью 2013 года, быстро превращается в стержень новой геоэкономической стратегии Китая. Объединив проекты «Экономического пояса Великого Шелкового пути» и «Морского Шелкового пути для 21 века», этот суперпроект за два года приобрел специальную организационную структуру в составе Правительства КНР, солидную финансовую базу в форме Фонда «Шелковый путь» (50 млрд. долл.) и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (100 млрд. долл.).
Призванный решить сразу несколько внешнеэкономических и внутриэкономических проблем самого Китая, суперпроект «Один пояс и один путь» становится также объединяющей осью для нескольких других интеграционных форматов, включая ЕАЭС, ШОС, АСЕАН, Зону свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе (ЗСТ АТ), Европейский Союз. Таким образом, он неизбежно становится конкурентом и препятствием на пути реализации другого суперпроекта – создания подконтрольных США торгово-экономических блоков — Транстихоокеанского партнерства и Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП).
Не приходится сомневаться, что китайский суперпроект вызывает не только неудовольствие, но и противодействие со стороны США. Ответом на мирное возвышение Китая и отказ от резкой ревальвации юаня в «нулевые» годы стало провозглашение стратегии сдерживания КНР под названием «Поворот к Азии» (Pivot to Asia) в 2011 году.
Еще только создаваемый «Один пояс и один путь» в глазах американских стратегов уже становится вполне реальной угрозой не только благодаря потенциальной важности этого трансконтинентального суперпроекта, но еще и из-за того, что они рассматривают его сквозь призму «теории Маккиндера». Эта теория лежит в основе геостратегических построений американских, да и всех прочих западных внешнеполитических ведомств и генеральных штабов. Еще 100 с лишним лет назад английский ученый Халфорд Маккиндер писал, что heartland, или «сердцевинная земля», простираясь от берегов Янцзы до Волги, от Персидского залива до Арктики, является «архимедовым рычагом», который способен перевернуть весь мир. «Контролирующий heartland станет контролировать «Мировой остров» (материк Евразия), а контролирующий этот остров будет командовать всем миром».
Для стратегов Запада нет ничего страшнее перспективы создания российско-китайской «сердцевинной земли» с примыкающими к ней странами и регионами. Пытаясь по отдельности сдерживать Россию и Китай, западные стратеги не просчитали долгосрочные последствия. В результате Москва и Пекин стали сближаться подчас даже вопреки намерениям части своих элит, которые остаются сторонниками «вашингтонского консенсуса». Однако национальные интересы неумолимо диктуют новые приоритеты, породив путинский «Разворот на Восток» и начатое Си Цзиньпином «Возвращение на Запад», как можно назвать современный вариант Великого шелкового пути. В этом встречном движении две важнейшие державы «сердцевинной земли» не сталкиваются, а достигают гармонии интересов и синергии усилий. Не допустить или хотя бы замедлить реализацию суперпроекта «Один пояс и один путь» — такова важнейшая задача американской дипломатии и пропаганды, военного истэблишмента и разведывательного сообщества.
В зоне «Морского Шелкового пути» активизируется создание антикитайской коалиции за счет педалирования темы принадлежности островов и акватории Южно-Китайского моря. Все более заметную роль в зоне намеревается играть Токио, принявший новое законодательство, которое позволяет «силам самообороны» действовать за пределами Японских островов. Япония осуществляет собственную программу военного сотрудничества с Вьетнамом, Филиппинами, Индией и другими странами региона, которая дополняет усилия США. Опора на старых союзников и обхаживание новых партнеров дает США возможность не только создать вполне реальные угрозы для китайского судоходства на Морском Шелковом пути, но и осложнить развитие торговых связей Китая со странами этого региона.
Очевидная стратегическая уязвимость Морского Шелкового пути повышает значение второго компонента суперпроекта Пекина – Экономического пояса Великого шелкового пути. Один из пяти намеченных главных маршрутов этого проекта проходит по западным провинциям КНР и автономному району Синьцзян, через Казахстан, а также по территории России и Белоруссии, В этом обширном регионе вплоть до границ стран Восточной и Западной Европы у США нет военных союзников и постоянных баз, что не позволяет уже сейчас угрожать планируемой инфраструктуре Нового Шелкового пути. Это не означает, что сторонники теории Маккиндера не попытаются предотвратить создание «сердцевинной земли», действуя как с периферии этого пространства, так и создавая внутри его новые опорные пункты и зоны нестабильности.
Мины замедленного действия на Шелковом пути
Как представляется, основными формами стратегического противодействия Новому шелковому пути могут стать дальнейшая дестабилизация в Афганистане, расширение зоны действия отрядов Исламского государства на Центральную Азию и «цветные революции» в ряде стран этого региона. К локальным вызовам можно отнести активизацию террористических ячеек в китайском Синьцзяне, в странах Центральной Азии и, в перспективе, даже в тех районах России, по которым пройдут маршруты Нового Шелкового пути. По существу, американцы готовятся использовать старинную китайскую стратагему «Использовать одних варваров для борьбы с другими варварами».
Вряд ли случайно именно после выдвижения суперпроекта «Один пояс и один путь» было принято решение приостановить обещанный президентом Обамой полный вывод войск из Афганистана, оставить там несколько военных баз. Эти объекты станут опорными пунктами для сбора разведывательной информации и снабжения террористов всем необходимым. Граничащий с Китаем, Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменией нестабильный Афганистан может стать идеальным плацдармом для разнообразных форм противодействия Новому шелковому пути. Тревогу вызывают сообщения о боестолкновениях на южной границе Туркмении и в таджикском Горном Бадахшане с подразделениями ИГИЛ, наличие в отрядах этой террористической организации добровольцев из Синьцзяна и стран Центральной Азии, которые уже начали возвращаться домой для продолжения борьбы в знакомых им условиях. Неприятным доказательством расширения влияния ИГИЛ в Центральной Азии стал сенсационный переход на его сторону в 2015 году командира ОМОН МВД Таджикистана полковника Халимова и группы его подчиненных. Вербовочная деятельность экстремистов ведется также в России, Казахстане, Узбекистане, Киргизии, Туркмении и Китае.
Проблемы наследования власти в Астане и Ташкенте, перманентная нестабильность в Киргизии и Таджикистане создают благоприятную обстановку для подготовки «цветных революций» при помощи активно действующих в этих государствах НПО, которые связаны с американскими структурами. Неслучайно в Бишкеке дипломатическое представительство США недавно возглавил ветеран Госдепа Ричард Майлс, известный специалист по организации «цветных революций». Он считается «отцом» первой «цветной революции» в Сербии и «революции роз» в Грузии. Возвращенный с пенсии, Майлс занял место Памелы Спратлен, которая переведена на посольский пост в Ташкенте. Спратлен, занимавшая ранее посты заместителя главы миссии в Астане и заместителя помощника госсекретаря США по вопросам Центральной Азии, считается в Вашингтоне одним из творцов американской политики. Она призвана разработать для Вашингтона новые планы ослабления позиций России и Китая в Центральной Азии.
Шелковый путь и его дублеры
Двухтысячелетняя история системы трансконтинентальных торговых путей по суше и по морю, получившей в конце 19 века броское название «Шелковый путь», знала периоды как беспрепятственной циркуляции товаров между Востоком и Западом, так и временных приостановок. Набеги кочевников, войны, стихийные бедствия вынуждали купцов искать альтернативные пути. Морской шелковый путь порой на десятки лет заменял Великий шелковый путь, а на самом караванном пути вместо основного маршрута начинали действовать его дублеры. Так, например, российские археологи обнаружили шелковые ткани и другие артефакты из Китая в Крыму, на Таманском полуострове, в Дербенте. Существовало несколько маршрутов и у Морского шелкового пути.
Угрозы безопасности для нынешних морских торговых путей из Китая, символом которых является т.н. «Малаккская дилемма», т.е. возможное закупоривание узкого горлышка морских путей в районе Сингапура, диктуют повышенное внимание к наземным, более безопасным маршрутам. В свою очередь, в условиях возможности террористических актов на всех инфраструктурных маршрутах Нового Шелкового пути стратегическое значение приобретают дублеры — альтернативные широтные магистрали Евразии – Транссибирская магистраль и БАМ, проходящие через Сибирь нефте- и газопроводы. Примечательно, что еще во время встречи в Сочи в мае 2014 года Президент Путин и Председатель Си Цзиньпин договорились о привлечении китайских ресурсов к модернизации российских стальных магистралей. В перспективе определенную роль может сыграть также Северный морской путь, способный стать дублером Морского шелкового пути.
Необходима концентрация антитеррористических усилий
Что касается обеспечения безопасности наиболее реального из наземных вариантов Нового шелкового пути, проходящего по территории КНР, стран Центральной Азии, России и Белоруссии, то эта проблема может быть решена за счет качественного улучшения координации усилий заинтересованных сторон. На первый взгляд, уже имеющихся национальных и международных антитеррористических сил в этой зоне вполне достаточно. Армия и госбезопасность КНР ведут активную борьбу с уйгурскими сепаратистами, Комитет национальной безопасности Казахстана провел несколько успешных операций против религиозных экстремистов и террористов. Узбекские органы безопасности продемонстрировали способность жестко противодействовать организованной исламской оппозиции. Наличие российских военных баз укрепляет потенциал Таджикистана и Киргизии в противостоянии возможным вылазкам вооруженных отрядов из Афганистана. Наконец, российские спецслужбы за последние десятилетия приобрели обширный опыт борьбы с экстремистами и сепаратистами на своей территории.
У стран, расположенных на Экономическом поясе Шелкового пути, накоплен некоторый опыт взаимодействия, созданы специальные структуры борьбы против «трех зол» (экстремизм, сепаратизм, терроризм). Большой интерес с точки зрения обеспечения безопасности Нового Шелкового пути представляет действующая с 1994 года ОДКБ и особенно созданные в 2009 году Коллективные силы оперативного развертывания (КСОР). В ходе ежегодных учений войск и подразделений специального назначения России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Армении отрабатываются различные сценарии отражения террористических и иных угроз, в том числе на инфраструктурных объектах. Войска и боевая техника перебрасываются порой за тысячи километров самолетами военно-транспортной авиации. Важным прецедентом стало создание постоянных коллективных баз ОДКБ в Киргизии и Армении.
Еще одна организация-ветеран – это Антитеррористический центр СНГ, созданный в 2000 году. Эта постоянно действующая структура опирается на управленческие структуры органов безопасности, спецслужб, министерств внутренних дел и обороны, пограничных ведомств государств-участников СНГ. С самого начала главной заботой АТЦ была эскалация насилия на Кавказе и в Средней Азии. В последние годы усиливается внимание к проблемам предупреждения актов терроризма на объектах энергетики, при проведении массовых мероприятий, противодействия распространению экстремистских идей в киберпространстве. Особую тревогу АТЦ вызывает активизация деятельности международных террористических и радикальных экстремистских организаций, особенно в Центрально-Азиатском регионе, разрастание террористического наемничества, приближение к южным рубежам СНГ формирований и агентуры “Исламского государства”. Основные формы деятельности АТЦ — это обучение антитеррористических подразделений на базе сил специального назначения ФСБ России, ежегодное проведение масштабных учений. Растущее значение приобретает Специализированный банк данных, созданный для сбора, накопления, хранения, обработки и выдачи информации в области борьбы с терроризмом.
Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) была создана в 2001 году как структура обеспечения взаимодействия в решении пограничных и иных проблем безопасности. Еще в июне 2002 года страны ШОС учредили специализированную Региональную антитеррористическую структуру (РАТС) с штаб-квартирой в Ташкенте (Узбекистан). По целому ряду причин военная составляющая совместной деятельности ШОС сокращалась на протяжении первого десятилетия. На первый план вышли двусторонние формы взаимодействия. Ситуация стала меняться по мере активизации «трех зол» как в странах Центральной Азии, так и в западных районах Китая. Реальным наполнением договоренностей в области региональной безопасности стали все более масштабные антитеррористические учения. В последних из них, «Мирная миссия – 2014», прошедших на территории китайской Внутренней Монголии, приняло участие свыше 7 тыс. военнослужащих и 500 единиц спецтехники из России, Китая, Казахстана, Таджикистана и Киргизии. Новым элементом в легенде этих учений стало противодействие «цветным революциям». Такая форма дестабилизации «представляет серьезную угрозу суверенитету и безопасности стран региона и является общей озабоченностью государств —членов ШОС», — заявил министр общественной безопасности Китая на недавней встрече секретарей советов безопасности ШОС.
Действующие в зоне Нового Шелкового пути структуры обеспечения безопасности, возможно, соответствуют нынешнему уровню угроз. Но перспектива активного противодействия этому суперпроекту диктует необходимость качественного улучшения работы антитеррористических организаций, использования новых форм борьбы. На этом пути существуют препятствия, созданные ранее самими участниками борьбы с подрывными организациями. Так, устав ШОС определяет, что она является региональной международной организацией, которая отстаивает принципы неприсоединения к блокам, непротивостояния и непротиводействия третьим сторонам, и не может стать военным союзом. Таким образом, не только затрудняется взаимодействие с военным блоком, каким является ОДКБ, но и тормозится наращивание стратегического взаимодействия России, Китая и стран Центральной Азии. С учетом присоединения к ШОС Индии и Пакистана действующие ограничения будут мешать использованию на базе ШОС открывающихся возможностей создания масштабной структуры безопасности в Евразии и ее «сердцевинной земли».
Слова об отказе от создания военных союзов постоянно встречаются в заявлениях руководителей России и Китая. Это можно объяснить как стремлением не подталкивать Запад к усилению конфронтации, так и недопониманием принципиально новых условий, в которые в последние месяцы попали как Москва, так и Пекин. В Кремле все еще надеются на возможность возвращения отношений с Западом, которые существовали до обострения ситуации на Украине. В Чжуннаньхае стремятся реализовать концепцию «новых отношений между великими державами», предусматривающую равенство в китайско-американских отношениях. Однако быстрая реализация суперпроекта «Один пояс и один путь» Китаем и его одобрение Россией окончательно делает их отношения с Америкой непримиримыми. Сдерживание двух стран, формирующих основу «сердцевинной земли», будет только нарастать. Противодействие этому общему наступлению Запада тоже будет скоординированным в той или иной форме.
Капиталовложения требуют надежной защиты
Развитие Экономического пояса Шелкового пути будет идти опережающими темпами и уже скоро проблемы безопасности встанут во весь рост. Давлению со стороны противников проекта будут подвергаться не только Китай и Россия, но и другие страны, которых можно назвать акционерами небывалого по размаху международного сообщества. Любые масштабные вложения капитала, будь то финансового или ресурсного, требуют защиты. Поэтому общие интересы в области безопасности можно постараться объединить в общую структуру. Ее можно было бы назвать Организация безопасности Шелкового пути (ОБШП). Она могла бы включать как страны-участницы уже имеющихся структур безопасности –ОДКБ, АТС ШОС, АТЦ СНГ, так и другие страны на альтернативных маршрутах – Пакистан, Индию, Иран, Монголию…
Создание новой международной организации, да еще в сфере безопасности, должно пройти через несколько стадий обсуждения и планирования, что займет определенное время. Но уже сейчас стоит начать координацию имеющихся форм коллективной безопасности. К деятельности штабных структур ОДКБ и АТЦ СНГ могли бы подключиться наблюдатели от Китая. Наблюдатели или даже целые подразделения НОАК могли бы принимать участие в антитеррористических учениях КСОР ОДКБ. Учения ШОС стоило бы приблизить к возможным маршрутам Нового шелкового пути и проводить их чаще, чем один раз в год, (Генсек НАТО Йенс Столтенберг рассказал, что альянс и его члены в 2014 году организовали около 200 учений).
Новой формой работы могло бы стать создание частных военных компаний по образцу широко применяемых США в Афганистане и странах Ближнего Востока ЧВК или французского «иностранного легиона» в странах Африки. Создание ЧВК помогло бы решить проблемы на стыке существующих организаций типа ШОС и ОДКБ. Состоящие из представителей разных стран-«акционеров» суперпроекта Шелковый путь, частные военные компании могли бы не только обеспечить безопасность инфраструктуры, но и стать ядром новой антитеррористической системы Евразии.
Суперпроект «Один пояс и один путь» быстро развивается, приобретает как искренних сторонников, так и убежденных противников. Необходимо еще на ранних стадиях обдумать проблемы обеспечения его безопасности.
Юрий Тавровский,
Профессор Российского университета дружбы народов
Фото: logisterra.ru
