Алексей Серебряков: «Екатеринбург — это бесконечно пассионарная территория, где рождаются люди, двигающие историю»
Алексей Серебряков, в 2012 переехав в Канаду, сниматься в российских фильмах не перестал. А его работу в «Левиафане» Алексея Звягинцева многие считают лучшей за всю карьеру. Однако согласие прилететь в Екатеринбург на кино-акцию «Дни Алексея Балабанова» (мгновенное, по словам организатора — киноведа Вячеслава Шмырова) казалось удивительным. До того момента, как отвечая на вопрос — «почему вы здесь», он не сказал с болью в голосе: «Я с большим уважением относился к Леше Балабанову. Считаю его одним из крупнейших режиссеров последних 30 лет. Я до сих пор не могу согласиться с тем, что его нет. Поэтому, если угодно, это память… Мне кажется, это важно…».
В остальном же Алексей Серебряков был в меру ироничен. Самый короткий ответ на вопрос «почему Балабанов, уехав из Свердловска и ни разу не сняв его в своих фильмах, тем не менее, активно включал в саундтреки свердловский рок» — «А разве есть не свердловский?». Но чаще актер был серьезен. Глубок и многословен, говоря о режиссере, у которого снялся всего в двух, очень разных фильмах: «Груз 200» и «Жмурки».
Об актерах Балабанова
Каждая его картина — это прежде всего высказывание. Именно этим он и велик. Я же работал в качестве наемной рабочей силы и старался максимально ему не мешать.
Леша не очень любил профессиональных артистов. Тех, кто проявляет некоторую инициативу. Ему легче было снимать готовые человеческие фактуры, распределяя их в своем рисунке, так как считал нужным. А артисты — более сложный организм: они хотят привнести что-то свое. Леша этого боялся, от этого, большей частью, бежал. И старался снимать одних и тех же актеров: найдя их и поняв, что всех устраивает предложенная им система взаимоотношений.
О фильме «Жмурки»
«Жмурки» — не очень удачная картина Леши. Он очень хотел снять комедию и совершенно не предполагал, что фильм воспримут, как реальность. Но так бывает… «Жмурки» — это не комедия положений, не кривляние в чистом виде, что бывает свойственно комедии в дурном проявлении. Но тем не менее, Балабанов считал, что, смоделировав комедийную ситуацию, взяв известных артистов и видоизменив их с помощью пластического грима, добьется комического эффекта. Это не совсем получилось.
Съемки в фильме «Груз 200»
У меня уже была балабановская метка — я чуть не потерял глаз на съемках «Жмурок». Поэтому я больше беспокоился за свое здоровье, чем за исполнение роли. Следил за тем, не сижу ли я под прибором… Просил водителя ездить не быстрее 60 км\час… Но главное — это прекрасная тема: постепенное состояние опьянения, вплоть до нирваны. В моем творчестве — она любимая. У меня это, как доказывает экран, хорошо получается. И я стараюсь «цитировать» это как можно чаще.
Лучший фильм Балабанова
«Про уродов и людей». Эта редкая картина о редчайшей любви. Совершенно безумной, сумасшедшей, счастливой и несчастной. Так о любви никто не снимал. Я, пожалуй, не вспомню ничего, кроме знаменитого «Титаника».
Как пересматривать «Груз 200»
Я думаю, что повторно смотреть картины немножко легче. Уходит прелесть первого просмотра. И в таких картинах, как «Груз 200», где уже видел жесткое и страшное, пересматривая, будешь относится к нему иначе, замечать нюансы. Ты уже не проживаешь то, что показывают на экране, а пытаешься осмыслить, почему тебе это показывают. Ведь, согласитесь, взгляд на рану обывателя и врача принципиально разные. Пересматривая «Груз 200», можно быть врачом.
Работа для Ельцин Центра
Голос Алексея Серебрякова слышит каждый посетитель музея в Ельцин Центре: актер записал все тексты, звучащие в медиапрограммах.
Ко мне обратилась Татьяна Юмашева. Она не объясняла свой выбор, просто попросила. А я не мог отказать. Не говоря уж о том — а почему я должен был отказываться? Я считаю эту работу своим долгом, поскольку Ельцин (при всем, что мы знаем о той эпохе) предпринял попытку вытащить Россию из 17 века в 21-ый. К сожалению, она не удалась…
Понравился бы Ельцин Центр Балабанову? Не знаю. Чем дольше он жил, тем больше становилось того, что ему не нравится. И я его очень хорошо понимаю, потому что со мной происходит примерно тоже самое. Может быть это старческое. Но это так.
Могу сказать, что работа для Ельцин Центра была непростой. Я потратил на нее достаточно много времени, потому что я — актер, а текст (в большей степени) — дикторский. Признаюсь, мне выговаривать слова в таком темпе было достаточно сложно. Хотя это были стандартные тексты, очень напоминающие журнал «Хроника сельского хозяйства» 1978 года. Ничего нового, по сравнению с тем, что я знаю об эпохе девяностых, в них не было. Но показалось забавным, как обходятся стороной острые моменты политической дискуссии, как будто ее и не было. Но музей — это популяризация знания. Человек, которые захочет чего-то большего и правдивого, пойдет в архивы.
Балабанов и Свердловск
Главное в Балабанове — это индивидуальный взгляд и умение художественно осмыслить и обобщить опыт, позволяющий понять: кто ты и почему ты такой. Откуда это все идет? Наверное, из Свердловска, от бесконечной пассионарности этой территории, находящейся посередине страны. Только тут могли расстрелять царскую семью. И только тут могло возникнуть такое количество людей, двигающих историю.
Гений и злодейство
Леша был непростым человеком, но это свойственно людям с одаренностью выше обычного. Да, действительно, его в большей степени привлекали пограничные личностные ситуации: те, которые находятся внутри нас, и которые мы прячем. Но они существуют. И они привлекали Балабанова. Он их изучал и как художник, и как человек.
Федорченко и Сигарев
К Федорченко отношусь с большим уважением. Картину «Ангелы революции», к сожалению, еще не видел. Буду смотреть обязательно. А «Страна Оз»?.. Мне предыдущие фильмы Сигарева нравятся гораздо больше. Кажется, что в последней картине он уже занялся неким цитированием самого себя. И получилась более простая и менее художественная работа, в отличие от первых фильмов.
Ксения Фикс
Фото: 66.ru
Источник: “URA.RU”
