Почему Москва замалчивает информацию о военной операции в арабской республике
С начала 2017 года из российских СМИ практически исчезли новости о боевых действиях наших военных. Информационное затишье создает впечатление, что работа авиации и спецназа прекратилась. В конце декабря в САР было объявлено перемирие на основании договорённостей между РФ, Турцией и Ираном. Однако Москва и Дамаск ведут бои не только с непослушной оппозицией.
Восточная часть страны оккупирована ДАИШ (ИГ — организация запрещена в РФ) и сейчас продолжается ожесточенная схватка в районе Дейр-эз-Зора и на подступах к потерянной 11 декабря Пальмире. Федеральные агентства и телеканалы не публикуют информацию об участии в боях российских ВКС, которые, если верить утечкам, как и прежде, регулярно бьют по террористам и получают подкрепление.
Минобороны РФ — главный источник новостей об успехах на сирийском фронте молчит больше месяца. Однако Интернет по-прежнему пестрит сообщениями об ударах российской авиации по ДАИШ и о перебросках военной техники.
В середине января в Сети появились фотографии «результатов» функционирования так называемого «Сирийского экспресса» — транспортного пути из черноморских портов РФ в сирийский порт Тартус, где в скором времени появится база ВМФ России. В республику были переброшены новые танки, БМП и темно-зеленные грузовики для перевозки личного состава.
Также была опубликована запись якобы Минобороны САР, на которой неподалеку от Пальмиры запечатлены боевые вертолёты РФ, предположительно, Ка-52, Ми-35М и Ми-28Н. 10 января «в рамках сокращения военного присутствия» из Моздока в Хмеймим прилетели 12 штурмовиков Су-25, которых сопровождали Ил-76МД (бортовые номера RA-76771, RA-76724) и Ил-78 (бортовой номер RF-78795).
https://youtu.be/T8m94ujv-0M
Почему официальная пропаганда стала умалчивать о действиях авиагруппировки и уничтожении джихадистов, находящихся за скобками перемирия, разбиралась «Русская Планета».
Как делаются новости
Чтобы ответить на столь сложный вопрос, стоит объяснить, как устроена, выражаясь языком спецслужб США, «машина российской пропаганды». Ведущими медиа в России являются всем известные телеканалы и информационные агентства, которые финансируются из бюджета. Большая часть публикуемой ими информации — это сообщения государственных ведомств и заявления официальных лиц.
Также ведущие российские СМИ занимаются мониторингом зарубежных изданий. Естественно, что мониторщики не успевают все отследить, однако именно в этом сегменте происходит львиная доля манипуляций. Во-первых, журналисты берут на перевод далеко не все публикации, где содержатся эксклюзивные данные, которые могут повлиять на общественное мнение РФ.
Например, в одной статье из заслуживающей доверия газеты может говориться о том, что Москва неэффективно воюет в Сирии, скрывает реальные потери или разместила там бомбардировщики. А в другой — Россия представлена как новый полюс силы на Ближнем Востоке, который утер нос США. По понятным причинам, публикация с аргументированными критическими замечаниями игнорируется. Такое российскому читателю знать необязательно.
Во-вторых, прогосударственные журналисты очень умело купируют негатив в адрес руководства нашего государства. Если The Wall Street Journal пишет совсем уж разгромную статью об РФ, то в новость включается лишь часть неприятной для осмысления информации. Конечно, у обывателя есть возможность прочитать первоисточник и самостоятельно получить достоверные сведения, но как показывает практика, так поступают единицы.
Помимо технических ошибок, журналисты-переводчики нередко меняют акценты, которые расставил зарубежный автор в зависимости от редакционной политики или от конкретной установки «сверху». По сути, искажается смысл информации из первоисточника, и у читателя формируется ложное восприятие описываемого события.
Работой на стыке журналистики и пропаганды занимаются не только в России. Абсолютно любое событие можно преломить как угодно. Благо значительная часть населения планеты (при всей доверчивости и неразборчивости) — не очень восприимчивые люди. Ежечасно поглощаемый медиа-мусор чаще всего выходит с первым походом в туалет.
Отсутствие новостей по участию российских войск в борьбе с ДАИШ можно объяснить намеренной политикой ведущих медиа, которые отфильтровывают данные на этот счет, ориентируясь на пресс-релизы Минобороны. Наши оппозиционные СМИ были бы рады сообщить что-нибудь гадкое, однако у них отсутствуют ресурсы, чтобы заместить возможности хотя бы одного федерального информагентства или телеканала.
Разнарядка «сверху»
Нежелание прогосударственных медиа сообщать о действиях российских ВКС можно объяснить неким распоряжением из кабинетов, куда не попадают случайные люди. Эту версию «Русской планете» на условиях анонимности озвучил осведомленный источник, знакомый с этой журналистской кухней. По его словам, теперь «наверху» не хотят частого упоминания о военном присутствии в Сирии.
«Раньше мы буквально каждый день говорили об успешности военной операции. То есть мы как бы подтверждали тезис о первостепенном значении России в Сирии и подчеркивали положительную роль военной миссии. Сейчас, наоборот, стало нежелательным муссировать тему военного присутствия. Сирийская армия как бы самостоятельно воюет и без поддержки России», — сказал собеседник РП.
Источник уточнил, что отпущенная «сверху» разнарядка касается, в частности, упоминания военных объектов: авиабазы «Хмеймим», военного пункта в Тартусе и «аэродромов подскока», которые использует российская авиация в той же Пальмире и Дейр-эз-Зоре. «Теперь о них лучше не упоминать, причем даже в контексте», — отметил он. О причинах неожиданного на первый взгляд разворота собеседник говорить отказался.
Нам остаётся догадываться о том, чем вызвана резкая смена информационно-пропагандистского курса Москвы. С октября 2015 года с помощью медиа РФ демонстрировала миру мощь своих вооружённых сил в арабской республике и пыталась доказать эффективность боевых действий против ДАИШ, отвечая на критику со стороны Запада и обвиняя его в том, что именно он не борется с терроризмом.
Тактический ход
Москва проводит сейчас абсолютно противоположную политику. Из логики предшествующих событий и текущей международной ситуации разумно сделать следующие предположения, объясняющие разворот на 180 градусов:
— Военная мощь России и ее проекция — всегда были инструментом дипломатии. Когда Москва предчувствовала потепление отношений с Западом, то шла на компромисс, заключая сделки об ограничении ядерных арсеналов или выводе войск. Сейчас в руководстве РФ явно ждут перемен с приходом Дональда Трампа. Иллюзорное отсутствие войск в Сирии немного разряжает обстановку в отношениях с США.
— 23 января в Астане стартуют первые переговоры по сирийскому урегулированию, которые являются детищем России, Турции и Ирана. В рамках переговорного процесса с конца декабря в Сирии действует перемирие, которое в реальности не уменьшило интенсивность боев. Однако сейчас в интересах Москвы подчеркнуть имидж миротворца, который умеет общаться не на языке силы.
— Помимо внешнеполитических целей руководство РФ преследует и внутриполитические. Обстоятельства гибели военнослужащих в Сирии раскрыли данные о достаточно широком военном и гуманитарном присутствии России. Российское и западные общества, как правило, настороженно относятся к излишней, как им кажется, военной помощи зарубежному государству.
Речь не о деньгах налогоплательщиков, а о субъективной оценке происходящих событий. Кровопролитные войны во Вьетнаме и Афганистане, бессмысленное вторжение в Ирак сформировали у русских, американцев и европейцев рвотный рефлекс к тому, чтобы их страна увязала в каком-либо конфликте, пытаясь решить, как они думают, чужие проблемы.
Сегодня военную операцию РФ в Сирии нелепо сравнивать с Афганистаном, но страх повторения подобного сценария в головах и сердцах наших людей живет. Власти лакируют информационный фон после каждой потери в САР, награждая погибших посмертно или пытаясь скрыть реальное число убитых. Кремль и Минобороны не могут не учитывать фактор потенциального общественного недовольства и потому периодически устраивают «гуманитарные паузы».
Александр Кочан
Источник: “Русская Планета”
