Случаются в жизни, моменты, о которых молчать не получается. Один из них — перед вами
Зябко, как бывает, когда вставать нужно рано — и сразу бежать. Горит электрический свет, из крана — назло? — льется прохладная вода, люди колгатятся. «Платок же нужен темнее, ты чего?» Контейнеры, или, как сейчас модно говорить, ланчбоксы с нарезкой, оливье и съехавшей набок «шубой» — это все с собой. На харчи, впрочем, вряд ли будет спрос, но предложение должно быть. Опаздываем, а еще же за цветами надо…
День просто такой… Похороны.
Городская больница живет по-своему. В больницах вообще все так устроено, что во время прогулки по дворику можно догуляться до морга. Стоит он не то чтобы особняком, но заметишь сразу. Тяжелые ворота (на снимке), открываются исключительно по делу. Тут же разбросаны три-четыре скамейки, кучками трутся люди.
Живая очередь из родственников. Одни пошли, другие — готовятся. За воротами какое-то движение — сейчас начнется. Двери приоткрываются — что ж так плохо видно! — выглядывает человек в белом халате. Но пускает не всех — только самого близкого родственника. «А можно мы вдвоем?!» Отклонено.
Куда? Зачем? Опознавать тело? «При направлении в морг (из отделения больницы, поликлиники, из дома — да откуда угодно. — Ю. Ч.) обязательно производится маркировка умерших», — говорится в официальном документе. Придумали это для того, чтобы родственникам усопших ненароком не выдали для погребения чужое тело. А еще для того, чтобы таких глупых вопросов не задавали.
Это потом уже выяснится, что «ничего особенного», «процедура стандартная: посмотреть — расписаться» — подтвердить, что работники морга ничего не напутали с убранством гроба. Но это потом, а пока ведут, допустим, дочь, которой и так тяжко. Одну ведут.
Сходила. Вернулась. Молчит. Ворота захлопнулись. По всему видно: что-то пошло не так, но помилуйте, что ТАМ могло пойти не так? «Они подушки не те положили! Я эти, с рюшами, не заказывала! Сказали, сейчас поправят», — говорит, и опять молчит.
Ринулась, было, к агенту: «Неужели не было с золотыми и серебряными нитями?». Агент разводит руками, сует в лицо какие-то счета, цифры скачут перед глазами.
Заходим.
Сами знаете, как это бывает. Но тут такое дело… Все заметили: отец, дедушка и Бог его знает кем еще приходится усопший собравшимся в этом темном закутке людям, не просто осунулся — изменился в лице. Вроде он, а так не похож на себя! Работники морга вышли из «ситуации» грамотно: просто перевернули злосчастные подушки теми самыми рюшами вниз. Рюши пропали, и на затылке человека обнажился грубо и наспех — толстой косой — состряпанный шрам. Видят это все. Переглядываются все. Молчат — тоже все. Потому что день такой — похороны. Спросить бы, крикнуть бы «Что же это такое делается?» — неудобно. Да и как тут спросишь?
Круг родственников. Говорит дочь: «Ты видел, что они с отцом сделали?!». Действие кончилось.
А что они сделали?
«В соответствии со статьей 67 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», патолого-анатомические вскрытия проводятся врачами соответствующей специальности в целях получения данных о причине смерти человека и диагнозе заболевания», — пояснил нам главный специалист-патологоанатом Департамента здравоохранения г. Москвы Олег Орехов. — Порядок проведения вскрытий определяется уполномоченным федеральным органом исполнительной власти. В настоящее время действует приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 06.06.2013 N 354н «О порядке проведения патолого-анатомических вскрытий», которым предусмотрена последовательность изучения органов и тканей. Длительность и объем процедуры зависит от выявленной патологии (болезни). Она должна быть максимально полной, это важно в том числе и для анализа качества оказания медицинской помощи, совершенствования профессиональных знаний врачей», — продолжает эксперт.
Ну хорошо, а что, если близкие НЕ хотят знать этих причин. НЕ хотят совершенствовать знания врачей. НЕ хотят, чтобы человека вообще «трогали»? В нашем законодательстве все так устроено, что спрашивать их об этом никто не собирается и по-хорошему не должен. В соответствии с названным выше ФЗ, администрация стационара больницы обязана сообщить родственникам лишь о смерти больного — и на этом все (простите, если для кого-то здесь это удар). А не хотят — должны сами знать, что «в соответствии с п.3 с.67 ФЗ, важнейшим условием НЕ производить патолого-анатомическое вскрытие является обязательное письменное обращение родственников умерших к администрации больницы». Нет обращения — тут уж извините. Об этом мелким почерком сказано в том же законе (и пожалуй, только в нем!). И никто тут не виноват в неэрудированности каких-то там граждан, которые знать не знают о его существовании.
А как быть всем этим неподготовленным людям в ситуации, когда родного человека так «поизучали», что его и не узнать теперь?
«Патолого-анатомическое вскрытие — продолжает чеканить заученный текст г-н Орехов, — проводится с соблюдением достойного отношения к телу умершего и сохранением (по-максимуму) его анатомической формы, что является требованием приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 06.06.2013 № 354н «О порядке проведения патолого-анатомических вскрытий». Какие-либо дефекты, татуировки, рубцы на теле умершего, выявленные при вскрытии, должны отражаться в протоколе последнего. Мероприятия по подготовке тел умерших к погребению относятся к категории медико-социальных, основаны на соблюдении медицинских, правовых, деонтологических норм и правил в работе каждого патологоанатомического отделения». Но потом эксперт все-таки сжалился и добавил: «Из-за особенностей посмертных изменений внешнего вида — заострения черт лица, изменения прически умершего — на эмоциональной волне от родственников иногда поступают претензии «о неузнаваемости тела»».
Когда это «иногда» наступает, с чувствами своими людям самим разбираться — так что ли? Ну почему самим, «на любой вопрос родственников умерших должен отвечать врач, проводивший вскрытие, или заведующий патологоанатомическим отделением». Поняли, спасибо за подробный ответ! Если бы еще кто-то смог этот «любой вопрос» задать.
Так и выходит, что вроде все как надо врачи сделали, по закону, а человек пришел, увидел — и «обмер».
Юлия Чернова
“Новый вторник”
