Под юбку к этой “дрянной” девчонке вот уже который год пытаются заглянуть мужчины всех возрастов. Казалось бы, откровенная во всех смыслах Серябкина раскрыла все секреты зрителям, да и скрывать ей, вообще-то, нечего
Всё, что я тебе сегодня расскажу, может быть, не так важно. Всё, что я могла сказать, я сказала там — лучшим способом, в лучшей форме я сказала это максимально честно в своих стихах.
Вот ты говоришь, что ты прочитала кучу моих интервью и ничего не узнала обо мне. Потому что журналисты или зрители — они хотят видеть меня только с одной стороны. Самый интересный заголовок — о том, какие трусы я забыла надеть. От меня хотят этого, и я поворачиваюсь именно этой стороной. Меня хотят воспринимать очень поверхностно.
Моя книга будет стоять на полках с пометкой “18+”. Конечно, я понимаю, из-за какого стихотворения. Оно называется “Кате”. Я долго думала, стоит ли его публиковать, но потом поняла, что стоит. Я писала его искренне. То, что вы прочитаете, — это мой дневник. Я рассказала о своём опыте. Этот стих был написан о моей подруге — через много лет, когда нас уже не связывали никакие отношения. Я не говорю, что у меня другая ориентация, хотя не вижу в этом ничего плохого. Просто в нашей стране об этом не принято говорить, как будто этого нет и чувств не существует. Я хочу оставаться собой. Да, у меня были женщины, это правда. До определённого возраста. Лет до 20.
Сейчас у меня есть только одна подруга. Хотя я так боюсь произносить это слово! Я предпочитаю говорить “сестра” или “родной человек”. У меня была однажды подруга, с которой, я думала, ближе быть просто невозможно. Я её очень любила, и разочарование было очень сильным. Я думала, что это сериал, который не заканчивается. Оказалось, что дружила только я. Все мои слова переиначивались, все мои секреты переставали быть секретами. Если случайно кадров со мной в совместном видео оказывалось больше, чем с ней, “подруга” становилась злодеем и выговаривала мне. Я никогда не высказывалась о ней в интервью, я считаю, что это просто не стоит того. Но, да, я посвятила ей стихотворение, и оно очень сильное для меня. Оно максимально ёмко передаёт моё к ней отношение.
В сексе мне важна не форма, а наполненность. Мне важно, чтобы меня тянуло к человеку. Я приемлю только одну форму отношений: когда мужчина сильнее духом, чем женщина. Если я увижу его слабость, ничего не получится. Мне нужно, чтобы я чувствовала полной грудью, а он как будто позволяет себя любить. У меня были такие отношения с мужчиной, который сделал все фотографии к моей книге. Про него я написала стихотворение “Война”, “Придуши” и много других стихотворений. Думаю, ему сейчас будет очень тяжело, потому что как я его обласкала — никто так не смог бы. У мужчин так планка задирается, когда женщина говорит: “Я полсборника стихов тебе написала”. Мне сложно просто взять и рассказать про наши отношения, я не умею говорить, поэтому мне нравится стихотворная форма, рифма, потому что ты можешь сказать такие слова, которые ты тет-а-тет не скажешь, ты скажешь ему: “Почитай”.
Я никогда не ставила популярность своей целью. До того как прийти в “Серебро”, я ни разу не ходила на кастинги. Сейчас индустрия очень изменилась. Все думают, что для того, чтобы тебя заметили, нужно ходить на тусовки, много кого знать, лучше продаться. Это немножко не моя история. Мне даже стыдно за представительниц моей профессии, которые расставляют сети и ждут, чтобы на них клюнул подходящий ухажёр. Я никого не осуждаю, но мне не нравится, что, глядя на них, делают вывод обо всех певицах. Я пришла в профессию не для того, чтобы выйти замуж. Я ношу короткое платье не для того, чтобы соблазнить. Мужчины чувствуют импульсы от женщины и знают, к кому можно подойти с разного рода предложениями, а к кому не стоит. Я уважаю себя как женщина и мне важна моя репутация. И если мужчина подошёл ко мне с двусмысленным предложением, я сама себя виню: значит, я сделала что-то не так.
Тема, на которую я не могу говорить, — мой папа. Я говорю о нём в настоящем времени. Знаешь, это не запретная тема, не табу. Просто я не могу произнести и сказать, что он умер, это для меня очень болезненно. Я просто чувствую его всегда рядом, даже сейчас, во время интервью. Когда мы были рядом, мы были лучшими друзьями, я думала, что мы близнецы. Мы с ним внешне очень похожи. Папа был тот человек, который всегда меня во всём поддерживал. Представляешь, он мне всё время говорил в детстве: “Я тебя вижу в серебряном платье”. У нас в роду были цыгане, может быть, он говорил, зная что-то. Он говорил мне, что рано уйдёт и как я должна жить, когда его не будет.
Это случилось утром. Когда мама разбудила и сказала, что его не стало, я перевернулась на другой бок и просто проспала три дня. Меня уже хотели на скорой увозить. Я даже не плакала. Первый раз я заплакала спустя несколько месяцев, сидя с подружкой на лавочке. Для меня папа является ангелом-хранителем. Он всегда у меня за спиной.
Источник: “Life”
