Придётся ли власти капитулировать перед толпой, открывая дорогу революционному хаосу, который ещё раз уничтожит Россию?
Политика и эмоциональная разводка
Гигантская, даже не ошибка, а кошмарный ментальный и интеллектуальный провал либералов — в явном и неявном предположении о том, что цивилизация ничего не стоит, что она доступна всем и каждому, что ее не нужно специально поддерживать, что человек, предоставленный самому себе, без воздействия общества, обязательно примет самое лучшее решение из возможных. Но ничего из этого совершенно не подтверждается мировой историей. Рим не нужен — рабы и варвары все бы организовали наилучшим образом без римского рабовладения. Они и организовали. Когда сожгли Рим. Сегодня в Европе предполагается, что люди, не прошедшие школы западной цивилизации, не заплатившие той цены, которая стоила Европе для того, чтобы придти туда, где она сейчас находится, имеют на нее те же права, что и те, которые прошли, которые заплатили. В результате падает цена цивилизации. Цивилизация превращается в дешевку, в бросовый товар. Россия наступила на ту же кожуру банана, на которой уже подскользнулись Франция, Германия и другие объекты российской провинциальной зависти.
Новая технология не гасит, а только обостряет конфликт, уравнивая возможности варваров с цивилизованными народами. Советский Союз в своё время обломался, взвалив на себя киплинговское «бремя белого человека» в Афганистане. Нашлись другие «белые люди», уравнявшие шансы сторон поставкой новой технологии. Самый точный, на мой взгляд, образ наступившего и наступающего нового времени – это новые варвары – моджахеды со «Стингерами». Причём, цвет кожи этих «моджахедов» может быть любым. Белее белого.
Новая технология порождает не только тоталитарное государство, но и тоталитарное общество. Толпа, вооруженная интернетом, опаснее толпы с листовками. Соответственно, начинается гонка вооружений толпы и государства. Но — благодаря преимуществам профессионализма и специализации — государство в глобальном аспекте всегда будет сверху. Информационные системы построены иерархично, и основные каналы связи находятся в руках у государства и аккредитованных им корпораций. Отключение связи равнозначно уничтожению тоталитарного сообщества. В предыдущих сообществах этому были эквивалентны закрытия телепрограммы, радиостанции, газеты. Однако локальные государства, такие как Россия, не контролирющие глобальные каналы связи, могут и не выдержать напор дикаря с айфоном. Современный дикарь — варвар — принимает плоды цивилизации вне исторического контекста, как данность. Он не видит связи между приобретением того же айфона у перекупщика краденного и многолетними вложениями государств в науку и образование, которые сделали возможной его высокотехнологическую игрушку. Дикарь готов уничтожить государство, не понимая, что рубит сук, на котором сидит.
Первыми новую технологию освоили не политические, а религиозные группировки. Телепроповедник — это локальный фюрер, абсолютный лидер. Возникновение тоталитарных сект начало новую фрагментацию общества, селекцию и сегрегацию по узким «частотным диапазонам» взглядов, мировоззрений и верований. На смену всеобщим церквам прошлого идут мини-церкви, гораздо сильнее отмобилизованные, нетерпимые к чужим взглядам и окукленные, инкапсулированные в своей узкой системе взглядов.
Нынешнее время характерно возникновением политических сект. Интернет ускорил их образование, хотя начало было положено задолго до его изобретения. Партия большевиков была одной из первых таких тоталитарных политических сект. Ныне их много. У члена секты реакция на событие опережает само событие. Есть готовая интерпретация события ещё до события. Как безусловный рефлекс – государство меняет правила регистрации автомобилей – значит, хочет легализовать ворованное. Ежу всегда всё понятно. Ещё до того, как событие произошло. В этом смысле политические секты анти-либеральны. Они отнимают право голоса не только у политических противников, но и у всех инакомыслящих. Достаточно вспомнить травлю болотниками всех, кто не придерживается их простенькой картинки мира.
Политический активизм нового толка не имеет ничего общего ни с либерализмом, ни с демократией. Либерализм подрывается делением свой-чужой и попытками отключить «чужого» от своих информационных рецепторов. Узкая секта не ставит перед собой задачу прозелетизма, легального распространения своих позиций, характерную для демократии, а пытается действовать вне легальной политической системы. Как «Гринпис» в океане.
Тоталитаризация толпы ускоряет тоталитаризацию государства. Выслеживание и демонтаж политических сект теперь становятся такими же неизбежными функциями государственной машины, как наличие в компьютере антивирусной программы. На каждого активиста – два контрактивиста. Итак, всё более значительная часть населения начинает гоняться друг за другом, угрожая перетоптать все здоровые политические и социальные ростки. Общество политизируется, одновременно деклассируясь. Зачем скучно производить, торговать и работать, когда так весело устраивать акции и контрпровокации? Весёлый Роджер улыбается всё веселее…
Политика превращается в опасный фарс. Помню, в далёком уже 1990-м году на заседании Комиссии по экономической реформе Совета Министров СССР под председательством Абалкина буквально всех заткнул непонятно как туда попавший режиссёр-политактивист Кургинян. Он цветисто стращал всех «красно-коричневой угрозой», прерывал и затыкал всех, кто пытался обсудить простой и скучный вопрос – как оживить останавливающуюся советскую экономику. Красно-коричневая угроза оказалась мифом, а экономика развалилась. История повторяется. Страну опять разводят на эмоции, а серьезных социальных проблем никто ни обсуждать, ни решать не пытается. Государство продолжает тупо затягивать гайки, тоталитарные секты всех мастей мобилизуют свои ряды, а хаос продолжает нарастать. Хуже того, государственная машина начинает капитулировать перед сектантами, идти им на уступки. Болотная ознаменовалась изменением закона о выборах, подорвавшего складывающуюся кое-как партийную систему новым раундом охлократии – власти толпы. Бирюлёво, возможно, проявится внедрением антимигрантских сектантов в рутину муниципальной жизни.
Крупную мину подложил под российское государственное устройство Алексей Навальный. Публично оклеветав крупнейшую российскую политическую партию, он добился от Кремля фактического отказа от поддержки легальных партий, ведущего к подрыву партийной системы. При всех недостатках партийной и парламентской жизни крупные партии являются единственным сильным средством против вождизма и диктатуры, см.: http://www.novayagazeta.ru/society/1542.html. Но этого-то Навальный и добивался – сломать препятствия для диктатуры. Реализуются ли когда-нибудь его амбиции или нет неизвестно, возможно, он расчистил дорогу для кого-то ещё. Такое тоже в истории бывало.
Солдат должен быть занят
Сегодня в России формируется мизансцена для крупного политического кризиса. Кремль своей навязанной извне антикоррупционной риторикой и политикой обрезал линии поддержки со стороны местных политических группировок. Надо сказать, что Кремль, при всей своей кажущейся консервативности, ведётся на бессмысленные волеизвержения. Владимир Путин пытается «отвечать на вызовы» интеллектуально, считая, что оппозиция чего-то хочет от него добиться. Например, смены экономического курса или большей прозрачности выборов вплоть до видеокабелизации всей страны, или «поддержки мелкого бизнеса». На самом деле, эти меры заранее обречены, поскольку оппозиции не нужно изменение позиции Владимира Путина — ей не нужен сам Владимир Путин и вся его система. То есть, возникает антагонистическое противоречие, из которого нет иного выхода, кроме тотальной резни. Тянь-ань-мень — если сверху окажется действующая власть, или гильотина, если вдруг к власти придёт публика, ныне недодействующая.
Отсюда следует, что для конструктивного разрешения ситуации нужна политика, разрешающая реальные противоречия, а не ведущаяся на бессмысленные сигналы. Т.е. постмодернистскому хаотическому бреду бессмысленно противопоставлять рациональные модернистские решения, чем пытается заниматься Кремль.
Нужно отдавать себе отчёт, что толпу долго сдерживать невозможно. Можно предположить, что в ближайшие годы и даже месяцы численность толпы может резко возрасти. Сегодня теряют свои рабочие места и рынки люди, без которых экономика, в общем-то может обойтись — это «литераторы», «блоггеры», маркетологи и прочие обитатели коррупционной экономики, с которой они вроде бы намерены бороться. Завтра начнут терять рабочие места оптовики, мелкие и крупные производители, строительные рабочие и другая более серьёзная и более капиталовооружённая публика. Даже нынешний российский премьер начинает об этом говорить. В Бирюлёве с ОМОНом разговаривали не литераторы. Это означает, что властям придётся или прибегать ко всё более жёстким мерам для сдерживания толпы, или капитулировать, открывая дорогу революционному хаосу, который ещё раз уничтожит Россию.
Олигархический капитализм в России неизбежно рухнет. Такие одноразовые системы не могут существовать вечно. Но при нормальном течении событий его могильщиком будет не Владимир Путин, не Удальцов и не Навальный, а мировой кризис и его собственные наёмные работники. Ситуация, в которой люди, имеющие аналогичную квалификацию, что и их контрагенты на Западе, получают значительно меньшие экономические и социальные блага, сохраниться не может. В России низкие налоги на личные доходы, но в России собственниками предприятий изымается гораздо большая часть дохода компании, чем на Западе. Да, российский работник не так много платит государству, в результате имеет дешевое государство, но зато отдаёт львиную долю созданного продукта непонятным людям, оказавшимся в нужное время в нужном месте. С налогов люди получали бы отдачу в долгосрочном плане, а с доходов, присвоенных нуворишами, работник не получает ничего. В результате гипертрофированно развивается сектор потребления предметов роскоши, но недоразвивается производство для большинства работающего населения. Нет конкуренции, нет новых компаний, стало быть, нет спроса на услуги тех же маркетологов и креативщиков — и вот они на панели, чего-то непонятного требуют. В переводе на русский язык они требуют нормальной занятости.
Однако, если олигархическая система рухнет в результате революции или государственного переворота, то будут похоронены все достижения последних 20 лет, Россия не продвинется вперёд, а вернётся на те же 20, а то и 30 лет назад. Ни с корпорациями, ни с «олигархами», ни, тем более, с государством «бороться» не надо. Нужно лишить их монополии на доступ к общественному капиталу. В России возникла система, когда крупные монополистические компании могут уже вообще не работать. Они могут занимать на Западе под 2-3 процента годовых и перепродавать эти деньги внутри страны уже по 12-20 процентов годовых. Вот и весь бизнес. И это даже не коррупция, а просто финансовая спекуляция в грандиозных масштабах, в которую вовлечены все экспортирующие компании, банки, центробанки и минфины — вплоть до скромных чиновников на «Бентли».
Силён зуд у прочубайсовского крыла российской верхушки возглавить хаос и упростить систему – уничтожив остатки социального государства, разодрав контролируемые государством корпорации между собой и самим усевшись посредниками при продаже российских ресурсов. В Интернете уже можно найти умиление по поводу жёсткого обращения с мигрантами в Кувейте – вот как надо, оказывается, – как в арабских нефтяных монархиях. Ход мыслей понятен.
Единственный человечески приемлемый для России вариант — это направить недозанятую толпу туда, где её энергия не только не будет разрушительной, но где она сможет приводить в действие колёса национального развития в ближайшие десятилетия. Для этого нужно дать экономическую власть народу — снять ограничения на частное накопление капитала и канализировать это накопление вдоль уже существующих корпоративных каналов.
Для разрядки политической напряженности Кремль мог бы начать свою политику «количественного облегчения» (в США так называется политика вливания ликвидности в экономику для её стимулирования) через корпоративные каналы, но деньги при этом нужно давать не самим корпорациям, а их поставщикам, дилерам, держателям франшиз, аутсорсерам и прочим бойцам капиталистического фронта. Другими словами, нужно понять, что главная проблема нынешней ситуации не в капитализме как таковом, не в «коррупции», под которой понимается прежде всего вопиющее неравенство в распределении корпоративных и государственных доходов, а в дефиците капитала, в недостатке доступа к нему энергичных новых участников экономики. Советский Союз рухнул от дефицита товаров. Постсоветская Россия может рухнуть от дефицита капитала. Гайдаровское правительство в своё время широким жестом открыло внутренний рынок для импорта, уничтожив при этом собственную промышленность потребительского сектора, и ликвидировав гигантские инвестиционные возможности, существовавшие тогда в стране. Неогайдаровская возня нынешнего экономического блока приведёт к тому, что новая волна сметёт и их, и победившая революция откроет внутренний рынок для импорта капитала, как в 1990-х был открыт рынок для импорта товаров. На этот раз жертвой станет финансовый сектор страны и снова, в который раз, будут уничтожены имеющиеся инвестиционные возможности. Для того, чтобы этого не произошло, вентили должны открываться постепенно, хотя и достаточно быстро, но начинать открывать их нужно уже вчера. ДАЙТЕ КАЖДОМУ СТОЛЬКО КАПИТАЛА, СКОЛЬКО ОН СМОЖЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ. Тогда митинговать будет некогда.
Игорь ЛАВРОВСКИЙ, экономист
Фото: amic.ru
На фото: Председатель правительства РФ Дмитрий Анатольевич Медведев
