Или почему поиски «духовных скреп» приобретают всё более странные формы.
В годы моей учебы на журфаке кто-то из продвинутых преподавателей преподал нам следующее: «Запомните, читателя и телезрителя интересуют только две вещи – секс и смерть! Вокруг них и пляшите».
Вот мы и пляшем. Похоже, что власть тоже решила вокруг этого плясать. Найти в сексе и смерти духовную скрепу. И этой скрепой скрепить всех так, чтоб уж никаких Майданов.
Отсюда и борьба с гей-засильем, и дары волхвов, и другие чудеса в решете – всё в ход пойдет, всё сгодится для супа под названием «национальная идея».
Впрочем, мой журналистский опыт опроверг тезис преподавателя журфака – тарифы на ЖКХ читателя, как выяснилось, интересуют больше, чем какой-то там секс. Даже очередь в поликлинику возбуждает его больше секса. Про подорожание продуктов питания я вообще молчу.
Вот только власти вокруг всего этого плясать не выгодно – того и гляди вляпаешься во что-нибудь дурнопахнущее, россиянин возьмет да и спросит: «Как же так, дорогая моя власть? Гнать вас в шею после всего этого!»
Секс и смерть – другое дело. В этом не виноваты ни Путин, ни Собянин. Особенно когда рак – неоперабельный. И вот главный наш телеканал умывается горькой слезой, показывая умирающих от рака детей – пошлите СМС, подайте 50 рублей Христа ради!
А если секс и смерть – в одном флаконе? Это для духовной скрепы и вовсе – туз козырный. С таким тузом не прогадаешь.
Для Жанны Фриске за один вечер добросердечные телезрители собрали 50 млн. рублей. Для больного ребенка такие деньги не собрали бы за один вечер. Их не собрали бы и за два вечера. И за неделю. Их не собрали бы никогда. Даже используя горькую слезу главного телеканала.
Российский мирок снова раскололся на два фронта: на передовой одного фронта – официальные СМИ, на передовой другого – блоггеры. Первые обвиняют вторых в аморальности – дескать, человек смертельно болен, а вы зубоскалите. Считаете, сколько миллионов долларов стоит дом Жанны Фриске на Майами. Не хорошо. Не красиво.
А использовать умирающих для приготовления идеологического супчика, для выковывания национальных скреп – это хорошо? Красиво? Морально? – спрашивает противоположная сторона.
И я, пожалуй, соглашусь с блоггерами.
Потому что я никогда не поверю, что у Жанны Фриске нет денег на лечение. Что у нее нет знакомых олигархов, для которых подкинуть ей за вечер 50 млн. – как два пальца об асфальт.
Я не верю, что неоперабельная форма рака требует таких сумм. Скорее всего, она ничего уже не требует.
Я никогда не поверю, что вся эта кампания нужна самой Жанне. Стоять с ручкой – унизительно, и особенно противно, когда тебя ставят с ручкой окружающие, ставят прямо в каталке, когда ты не можешь встать и дать пощечину.
Противно, когда, воспользовавшись твоей беспомощностью, на твоей болезни государство организует целую кампанию в своих узко-государственных пиар-целях. Государство, которое само больно четвертой стадией рака и уже не операбельно – впрочем, это уже известная всем банальщина.
Организаторы кампании приводят «железный» аргумент – дескать, благодаря Жанне удастся собрать средства на лечение больных детей. Так-то ведь народ пока раскачается. А на Жанну – сами видите, бегом бежит помогать.
Но ведь народ на благотворительность можно раскачать и при помощи здоровых звезд – организовать благотворительный концерт, позвать Пугачеву. Вот тебе и те же 50 млн. рублей на лечение детей за один вечер.
Так ведь и бежит народ «на Жанну» не от доброты своей. Бежит, потому что ненавидит – ненавидит виллы на Майами, ненавидит «звезд» и «звездочек», ненавидит обитателей особняков и владельцев машин за 30 млн.
И потому каждая вахтерша, получающая 5 тыс. в месяц, отправляет в помощь Жанне СМС за 75 рубликов – вот ты, Жанна, думаешь, что ты – звезда, имеешь виллу на Майами, а все ж без моих 75 рублей тебе никак! Без моих рубликов ты пропадешь! Так кто же из нас в этой жизни важнее? Вот что думает вахтерша.
Топ-новостью на митингах оппозиции в прошлом году было: «У Путина рак позвоночника, он скоро помрет!»
Сообщая друг другу об этом, митингующие утирали горькие слезы: «Жалко Путина!», а потом кричали: «Путин – вор! Путин – вон!»
А знаете, какой самый надежный способ собрать деньги на лечение больных раком детей? Объявить по Первому каналу, что на последней стадии рака – наш президент.
К Кремлю выстроятся очереди в десятки километров. Люди поедут в Москву со всех округов и весей. Будут стоять сутки, двое, трое. Жечь костры, ночевать на картонках в 20-градусный мороз. Петь под гармошку. Есть консервы. И плакать, плакать, плакать. Горше всех будет плакать Навальный.
Я тоже буду плакать. Я сразу пойму, осознаю. Я отдам все деньги ЕМУ на лечение. Не важно, что они ЕМУ будут не нужны. Мне скажет Первый канал. Я поверю. Потому что поверить мне очень захочется!
Вот это будет национальная идея! Это вам не Жанна Фриске. От рака Президента рассосутся любые Майданы, любые Болотные. Останутся только боль и скорбь – в нашем общем, национальном масштабе. Наша великая скорбь сделает нас великим, мощным народом, который мигом вскочит с колен, возьмет топор и даст по башке любым врагам, любым агентам.
Мир затрепещет от страха перед нашим отчаянным, смертельным безумием. А денег будет собрано столько, что хватит всем больным детям на 20 лет вперед. Правда, собрать эти деньги можно было бы другим способом – пересажать с конфискацией чиновников Минздрава, заработавших миллиарды на госзакупках лекарств для льготников, томографов и прочей «ерунды».
Кстати, эти невинные проделки замминистры творили при Голиковой, ныне руководителе Счетной палате. Лучшего борца с коррупцией в стране было не найти.
Но это, как говорится, совсем другая история…
Александра АЛЕКСАНДРОВА