Как регионы строят “коммунизм” за счёт друг друга
Как известно, регионы в России делятся на две группы — дотационные и “доноры”. К первой группе относятся те субъекты, в которых объём необходимых бюджетных выплат превышает объём поступающих налогов, поэтому таким регионам необходимы федеральные дотации. Ко второй группе относятся регионы с обратной ситуацией: объём налоговых сборов превышает объём необходимых бюджетных выплат, поэтому субъект отдаёт часть средств в федеральный бюджет и, соответственно, не получает дотации от государства.
Регионами-“донорами” в этом году являются Москва, Московская, Ленинградская, Свердловская, Челябинская, Тюменская области, Республика Татарстан, Ненецкий, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа.
Согласно проекту бюджета России на 2016 год, представленному на сайте Министерства финансов, самыми дотационными регионами в нашей стране являются Дагестан (46,7 млрд руб.), Якутия (43,2 млрд руб.), Камчатка (37,5 млрд руб.), Крым (22,3 млрд руб.), Чечня (22,2 млрд руб.), Алтайский край (16,9 млрд руб.), Тува (13,4 млрд руб.), Бурятия (13,2 млрд руб.), Ставропольский край (12,3 млрд руб.) и Башкортостан (11 млрд руб.). Общая сумма дотаций в регионы, выделенная Минфином на 2016 год, составляет 515 млрд рублей.
Суммы для большинства регионов, а именно 45, не превышают 6 млрд рублей. При этом прослеживается неравномерность распределения дотаций в регионах: так, десяти субъектам из 71 (именно столько регионов получает средства из федерального бюджета) достаётся более 45% от общей суммы дотаций.
Профессор кафедры экономики и финансов общественного сектора ИГСУ РАНХиГС Людмила Пронина объяснила Лайфу, как происходит расчёт размера дотации для каждого региона и почему некоторые субъекты получают намного больше других.
— В Минфине существует специальная методика, и изначально в Бюджетном кодексе расписаны принципы распределения дотаций — они называются дотациями бюджетной обеспеченности. В этой методике в первую очередь считается бюджетная обеспеченность всех территорий: делится налоговый потенциал территории на численность населения. Бюджетная обеспеченность во всех регионах разная и может превышать значения других субъектов в несколько раз, самая высокая в крупных промышленных центрах. В таких регионах, как Дагестан, где практически нет промышленности, только пастбищное животноводство, дотации могут достигать 90% от всей доходной базы, — рассказала Пронина. — В этой методике есть и стимулирующие коэффициенты: в принципе, дотации получают все регионы, даже “доноры”. Но “доноры” получают дотацию по тому коэффициенту, который учитывает их стремление к собственному развитию — у них стимулирующие коэффициенты. По определённой формуле, достаточно сложной, высчитывается дотация для каждого региона.
При этом качество жизни в десятке регионов с самой высокой дотацией не на самом низком уровне. По данным исследования благосостояния регионов “РИА-Рейтинг”, в 2015 году лишь два высокодотационных региона оказались в десятке “худших” — Дагестан (84-е место) и Алтайский край (82-е место). К слову, Псковская область, занимающая последнее место в этом рейтинге, получает дотации в размере 3,3 млрд рублей.
— Уровень благосостояния высчитывается по механизму, с которым работают сами регионы. Этот механизм как раз для того, чтобы сравнить среднедушевой доход семьи с прожиточным минимумом в данном регионе. Этот прожиточный минимум устанавливает сама территория, поэтому он везде различен, — объяснила Людмила Пронина, добавив, что показатель качества жизни в регионе с дотациями бюджетной обеспеченности не связан.
Заведующий кафедрой государственного регулирования экономики РАНХиГС Владимир Климанов отмечает, что часто бюджетная неравномерность регионов зависит от качества государственного управления субъектом.
— Регионы могут находиться в более-менее равных условиях, но отличаться по качеству той экономической политики, которую в них проводят. В этой связи в число регионов с высокой трудовой нагрузкой, например, попадают не только высокодотационные, но и регионы, отличающиеся высоким уровнем бюджетной обеспеченности, как, например, Саратовская и Астраханская области или Республика Карелия. И часть причин того, что они тоже оказались в числе таких закредитованных регионов, связаны не только с доходами налогоплательщиков, но и с качеством государственного управления, которое складывается в этих регионах, — говорит эксперт. — Качество управления где-то имеет показатель выше, а где-то ниже. Где-то институциональная природа бизнеса развивается, хотя тоже денежных средств относительно немного, а где-то она тормозится.
Климанов отметил, что иногда ситуацию в субъекте очень сильно меняет приход активного губернатора. Он напомнил, что Владимирская область “далеко шагнула” с приходом к власти в регионе Светланы Орловой, которая “смогла достаточно кардинально изменить систему государственного правления”.
— Можно говорить о разных оценках, но у нас действительно сложилась сильная дифференциация регионов по бюджетной обеспеченности. Поэтому есть регионы, которые со своими бюджетами на 60% и больше, иногда даже на 90%, зависят от трансфертов федерального бюджета. Эта сторона дела имеет место быть в силу объективных факторов, кроме того, качество управления везде объективно разное, — добавил Владимир Климанов.
Вице-президент Центра политических технологий Ростислав Туровский отмечает, что поступление средств из федерального бюджета в регионы по ряду пунктов напрямую зависит от губернатора.
— Межбюджетные трансферты поступают в регионы по самым разным причинам и поводам. И есть та часть финансовой помощи, которая от губернаторов никак не зависит, а зависит от финансовой ситуации в регионе. Отстающие регионы центр будет поддерживать обязательно, каким бы ни был губернатор. Но у сильных губернаторов помимо этого есть возможность лоббировать финансовую помощь по другим каналам — они могут выбивать деньги на строительство тех или иных объектов, на различные проекты, программы. Распределение будет зависеть от их лоббистского потенциала и от отношений с отдельными министерствами — причём не с Минфином, а скорее с различными отраслевыми министерствами. Они могут лоббировать субсидии, дополнительные дотации, и их объёмы связаны с лоббистским потенциалом губернаторов, благодаря этому в регионах могут реализовываться крупные проекты. Как определяются объёмы этих средств — не всегда понятно и очевидно, и многое зависит от самого губернатора, — говорит Туровский.
Ранее на совещании у вице-премьера Козака был предложен механизм перераспределения части налога на прибыль. Сейчас ставка этого налога равна 20%, 2% из которых переходят в федеральный бюджет, остальное вместе с налогом на доходы физических лиц составляет основу региональных бюджетов. Для сокращения разрыва в уровне жизни между различными субъектами в правительстве предлагают на три года централизовать из региональных 18% один процентный пункт ставки в федеральный бюджет — по данным поступлений 2016 года получится около 117 млрд рублей.
Полученные средства предлагают разделить на три части: 84 млрд руб. будут потрачены на дополнительные дотации самым “бедным” регионам, 20 млрд руб. — на гранты самым динамично развивающимся территориям за высокие темпы роста налогового потенциала. Третья часть суммы останется в федеральном бюджете как компенсация выпадающих расходов — правительство хочет дать право регионам сохранять в бюджетах весь прирост налога на прибыль.
— За счёт этого источника дополнительную помощь вряд ли получат регионы, которые, как показала инвентаризация, с точки зрения бюджетных расходов позволяют себе “жить на широкую ногу”, — заявил вице-премьер Дмитрий Козак.
Позднее министр финансов РФ Антон Силуанов, выступая на Московском финансовом форуме, также предложил перераспределить доходы “богатых” регионов в пользу “бедных”.
В интервью ТАСС 27 сентября вице-премьер Дмитрий Козак заявил, что часть регионов используют поступающие из бюджета средства неэффективно, а расходы на финансирование одних и тех же функций в депрессивных регионах выше, чем в высокообеспеченных. Козак считает, что причина этому — несовершенство межбюджетных отношений, позволяющее “строить коммунизм” за чужой счёт. В бюджете на 2017 год вице-премьер обещает учесть все эти проблемы.
— Теперь оптимизация бюджетных расходов, повышение производительности труда в бюджетном секторе станет одним из обязательств регионов, которые получают финансовую помощь из федерального бюджета, — сказал он. — С риском потерять эту помощь (или кресло руководителя) при невыполнении этих и других обязательств.
Политолог Ростислав Туровский отметил, что это “старая тема” Козака, с которой он выступает с того самого момента, когда начал заниматься региональной политикой в правительстве.
— В данном случае идея вот в чём: усилить федеральный контроль за расходованием средств, которые идут в регионы, и ввести ответственность губернаторов и региональных органов исполнительной власти за нецелевое расходование этих средств. В этом состоит послание Козака, и некоторые подвижки в этом уже были, но вице-премьер продолжает с этим выступать, поскольку, видимо, тот полный контроль, к которому правительство и Козак стремятся, ещё не достигнут, и претензии к регионам есть, — говорит эксперт. — Это связано в целом с отношениями между центром и регионами, а не попыткой наказать какой-то конкретный субъект федерации.
Источник: “Life”
