Двое выпускников элитной Второй Санкт-Петербургской гимназии не получили стипендию, потому что участвовали в акциях Навального
«Новая» поинтересовалась, как политика связана с успехами во французском языке. Дети это поняли не до конца, а школа объяснять не захотела.
На церемонии вручения аттестатов во Второй гимназии завуч традиционно объявляла имена медалистов и других лучших выпускников. Это было не просто чествование, а с некоторым материальным смыслом: лучшим полагались стипендии от попечительского совета. Кому-то тысяча рублей, а кому-то могло набежать и семь. Согласно Положению, опубликованному на сайте школы, денежные поощрения школьники получают «за особые успехи в изучении отдельных предметов». При условии «отличных отметок; побед в олимпиадах; уважительного отношения к традициям и нормам жизни Гимназии».
Завуч называла фамилии по алфавиту. На букве «М» Тимофей Макаренко расправил плечи и приготовился встать. Он точно знал, что «нормы жизни» не нарушал, традиции уважал, отметки имеет отличные плюс призовое место в региональной олимпиаде по обществознанию. Но завуч перешла к букве «Н», так и не вызвав его.
Валентин Хорошенин, друг Тимофея, дождался последних букв алфавита. Он участвовал в четырех региональных олимпиадах, по французскому языку стал призером. И тоже своего имени не услышал.
— Я сразу подошел к классному руководителю и спросил, в чем дело, — рассказывает Валя. — Она ответила: ты же сам все понимаешь.
Подходил к классной и Тимофей. Ему тоже объяснили, что он должен сам все понимать.
— Я спросил: это из-за 5 мая? Оказывается, когда директор увидела наши с Валей фамилии в каком-то списке, она решила стипендию нам не давать.
Выяснилось, что обоих лишили стипендии за нарушение последнего условия в Положении: об уважении к «традициям и нормам жизни Гимназии». Несостоявшиеся стипендиаты — сторонники Навального. И хотя ни в одном документе не сказано, что это нарушение «традиций и норм», выпускникам объяснили: дело не в том, что они участвовали в каких-то там акциях и митингах. А в том, что попадали за это в полицию. Это, сказали, не важно — взяли тебя с бутылкой пива или с листовкой Навального. И то, и другое — «черная метка».
«Новая» попыталась получить комментарий директора гимназии Людмилы Мардер. Но директор передала через секретаря, что у нее совершенно нет времени на разговор. Даже десяти минут нет. И позже вряд ли появятся.
— Вы ничего не можете публиковать, если у вас нет комментария школы, — объявила секретарь. — Вы собираете сплетни по всяким углам, не имея информации, и публикуете всякие вредные вещи.
Валю Хорошенина полиция задержала 19 января, когда он вместе с друзьями расклеивал листовки штаба Навального про бойкот президентских выборов.
— Доставили в отдел, продержали 40 минут, потом приехала мама — оформили документы и отпустили, — вспоминает он. — Через два месяца вызвали на комиссию по делам несовершеннолетних, назначили штраф 1000 рублей. Но штраф мне никакой так и не пришел. Зато меня поставили на учет в комиссии. Мама сказала, что лучше б я молчал и не геройствовал. Но в целом она меня поддерживает. В школе меня тоже не пытались разубеждать, а только советовали подумать о проблемах в будущем. Никто не говорил, что гимназия сама будет этим проблемам способствовать.
Тимофей попал в полицию 5 мая после митинга «Он нам не царь».
— Мы уже собирались уходить с Невского, но встали с друзьями в сцепку, — рассказывает он. — Омоновцы нас жестко расцепили и повели в автозак. Потом была долгая волокита, на меня составили два протокола — за неповиновение полиции и еще за что-то. Неповиновение — это, как мне объяснили, если ты в течение минуты после предупреждения по громкоговорителю не покидаешь митинг. В понедельник, 7 мая, меня вызвали к директору и завучу. У них уже была фотография моего задержания. В школе на меня не давили, а только говорили: как же ты с этим будешь в вуз поступать? Про то, что могут лишить стипендии, ничего не говорили.
Оба юноши — из достаточно обеспеченных семей, поэтому задела их не денежная составляющая. Более того, узнав обо всем, штаб Навального предложил компенсировать потери, но они отказались.
— Просто ужасно неприятно, когда тебя даже не упоминают, будто ты и олимпиад не выигрывал, — горячится Тимофей.
В классе, говорят Тимофей и Валя, их почти все поддерживали. Хоть и не так активно. Потому что, добавляют, «не надо переоценивать молодежь, она не так политизирована, как все твердят».
— Неужели в классе не было патриотов и сторонников президента Путина? — спросила я.
— Патриот — это человек, который будет выступать против Путина, — быстро среагировал Валя. — Как может называть себя патриотом тот, кто поддерживает нынешнюю ситуацию в стране?
Теперь понятно, что неполученные 4 тысячи рублей школьной стипендии — это единственное наказание для юных оппозиционеров.
На поступление в вуз и на профессиональное будущее этих выпускников их скверное поведение в гимназии вряд ли повлияет. Тимофей подал документы в несколько университетов Финляндии, везде прошел, но выбрал колледж IB.
— Это международная бакалавратура, с ее сертификатом потом можно поступать в любой университет Европы, — объясняет он. — А пока у меня будет время и возможность определиться, кем я действительно хочу стать.
Он планирует получить образование в Европе, а потом вернуться работать в Россию. С политической борьбой не намерен завязывать даже в Финляндии.
— От Лахти до Петербурга два с половиной часа на поезде, поэтому я планирую не выключаться из политической жизни, — уверяет Тимофей.
«После участия в митинге Навального четверка по математике у меня превратилась в двойку»
Валентин, в отличие от друга, профессию почти наверняка выбрал. Он свободно говорит по-французски, отлично знает английский, по обоим языкам имеет сертификаты, дающие право на учебу в любом западном университете. Но учиться хочет в Высшей школе экономики на востоковедении. По результатам ЕГЭ он проходит на сто процентов, хотя признается, что к экзаменам почти не готовился. Как вариант рассматривает факультет международных отношений СПбГУ. За границей учиться не хочет.
— У меня есть какое-то чувство ответственности и долга перед страной, — говорит он очень взвешенно. — Мне хочется, чтобы она менялась к лучшему.
«Навальный — это ледокол»
Валя считает, что знает, как это — «к лучшему». С отцом, который работает в ООН, парень объездил полмира.
— Мне довелось побывать во многих странах — и демократических, и авторитарных, и коррумпированных, и бедных. Я увидел, что процветающая страна — это всегда демократия. И это то, к чему нам надо стремиться: общество, существующее на принципах свободы и солидарности.
«Навальнятами» эти мальчики стали недавно. На Тимофея в марте 2017-го повлиял фильм «Он вам не Димон», а Валя присоединился к предвыборным агитаторам осенью. Оба о Навальном говорят с удовольствием, но не взахлеб: главный оппозиционер страны — не их кумир.
— Я не во всем разделяю взгляды Навального, — рассуждает Валя. — У него популизм через край, он хочет усидеть сразу на всех стульях. Но Навальный — это ледокол, сейчас главное, что он идет против этой системы.
— У Навального в программе перемешаны и национализм, и социал-демократия, все сразу, чтобы всем угодить, — соглашается Тимофей.
Не во всем юноши согласны и друг с другом. Валентину ближе левый фланг «стульев» Навального, а Тимофею — правый. Но об экономике и социальной политике, говорят оба, они поспорят потом. После победы демократии в прекрасной России будущего.
Ирина Тумакова
По материалам: “Новая газета”
